Цивилизация
Владимир Александрович Крючков был похож и не похож на младшее поколение сослуживцев, ныне захвативших командные высоты в политике и бизнесе. Похож, потому что до конца был верен корпорации и убежден: все, что хорошо для КГБ, хорошо для страны. По этой причине и стал одним из главных, если не главным участником путча-1991. Не похож, потому что в отличие от младших партнеров имел твердые политические убеждения и был выходцем из партийно-дипломатической среды. То есть странным образом непрофессионалом в полном смысле слова. Просто от долгой работы в КГБ он путал интересы корпорации и линию партии, полагая, что это одно и то же.
Вот здесь коренится еще одно отличие:
при партийной власти комитетчики, тысячу раз всесильные и всепроникающие, не имели такого политического влияния, как ЦК. Сегодня – имеют. К тому же нынешний «ЦК» до мозга костей пронизан выходцами из комитета.
Во времена Крючкова его патрон Юрий Андропов пришел в КГБ из партии и в партию же потом ненадолго вернулся перед кончиной. Во времена Путина, наоборот, первое лицо пришло из КГБ во власть, а затем в партию. Из президентов – в генеральные секретари. Ведь, возможно, именно так теперь будет устроена наша политическая система: президент – это номинальный глава государства, а реальный начальник – лидер партии, генсек.
Крючков в ходе своей карьеры неизменно обозревал окрестности с плеч гиганта – своего шефа Андропова. Работал с ним в советском посольстве в Венгрии в самые горячие времена, в 1956-м. В 1957-м под Андропова создали отдел соцстран, в номенклатурном просторечии просто «Отдел». Именно оттуда блестящая плеяда партийных интеллектуалов уровня Александра Бовина – консультантов «Отдела». Крючкова Андропов тоже перетянул к себе, но, будучи сначала референтом, а потом завсектором, Владимир Александрович и близко не стоял рядом с теми, с кем Юрий Владимирович любил устраивать знаменитые мозговые штурмы.
Аппаратчик, лояльный, умный, исполнительный – помощник секретаря ЦК, главы КГБ, зав его секретариатом (огромная власть!), начальник разведки… Андропов тянул его много лет, чтобы номенклатурный сухарь именно в перестройку возглавил КГБ и заговор против генсека.
В некотором смысле в 1991-м КГБ хотел поправить партию, как умел.
Не получилось… Пожалуй, для решительного спецслужбиста Владимир Александрович был мягковат.
Последним публичным актом Крючкова стало подписание письма коллегам по корпорации с призывом не ссориться и не выносить сор: в сообществе, как в тайном ордене, не может быть кланов. Легко было Владимиру Александровичу рассуждать – он служил идее, а младшие партнеры служат по преимуществу золотому тельцу, и тельцы у них все разные.
Братьям меньшим удалось то, чего не довелось достичь всесильному председателю КГБ СССР, – взять власть в стране, которая, казалось, в годы реформ была безнадежно потеряна для органов.
Но одно неосторожное кадровое движение – и ворота для членов корпорации, легших на дно, снова открыты. Такое Крючкову и не снилось: разминая затекшие члены, избавляясь от тяжелого ила, возвращая после долгих лет мимикрии прежнюю гордую окраску, члены корпорации стали проникать на четвертые, третьи, затем вторые, наконец первые позиции.
Как раз тогда, когда Владимир Александрович умер, главой «Ростехнологий» был назначен Сергей Чемезов. Госкорпорация «Ростехнологии» — это часть большой чекистской корпорации. По масштабам активов и уровню полномочий – параллельное правительство, а Чемезов там премьер-министр. Жаль, не дожил Крючков. Вся власть передана органам.
Наконец воплотилась мечта: что хорошо для КГБ – хорошо для страны.
Они и бизнес-то строят по корпоративному принципу: в их представлении экономика может управляться только корпорациями. Ошибочно думать, что речь идет о новом Госплане или там совнархозах. Это и в самом деле корпорации – государственные постольку, поскольку чекисты считают себя государственными людьми и верят не в невидимую руку рынка, а в видимую руку личного вмешательства во все процессы.
Даже их внешняя политика – слабое отражение того, о чем их старшие, некогда недосягаемые товарищи писали в записках в ЦК, в секретариат, в Политбюро, строго указывая на «агентов влияния». Только тогда они пугали не столько страну, сколько партийное руководство. Заодно оправдывали свое существование. Сегодня они пугают иностранной интервенцией (в широком смысле слова) всю страну.
Конкуренция между чекистами была всегда. Три влиятельных зама Андропова, в том числе Крючков, выстраивали свои персональные вертикали власти. А Юрий Владимирович внимательно следил за копошеньем подчиненных, не мешая их увлекательной аппаратной схватке. Сейчас происходит то же самое. Только тогда это была аппаратная борьба. На нее не наматывались масштабные бизнес-интересы, смешанные с политическими и всепоглощающей, непреодолимой, неутоляемой жаждой власти. Поэтому
тогда борьба «диаспор» была тайной. Сегодня – перешла в открытую фазу. А сама политика превратилась в конспирологию – кого какой клан одолеет в треугольнике Кремль — Старая площадь — Лубянка.
Умер Крючков. Ушел фрагмент бесславной советской истории. Пришли его младшие партнеры – фигуры помельче, но побоевитее. Таких никакая люстрация не взяла бы. Но они тоже всего лишь фрагмент. Исторический фрагмент…
