Цивилизация
Тут на днях меня позвали со студентами поговорить – ну, о политике, журналистике, свободе слова и других якобы интересных молодежи вещах. Подошел я к университету, как теперь называется любой вуз, безошибочно следуя за модно и дорого одетыми молодыми людьми – это бедные студенты теперь так выглядят, догадался я – и увидел, что перед входом стоит довольно редкая даже в набитой автомобильной роскошью Москве машина: Mercedes лимузин-стрэйтч. Вокруг дядька ходит и бормочет в рацию: «Через десять минут пойдет, внимание», рядом Audi с мигалкой пристроилась... В общем, серьезный, видимо, человек приехал до меня молодых жизни учить. Олигарх, допустим, или даже какой-нибудь кремлевский советчик.
Кого же я вижу? Спускается мне навстречу по лестнице под аплодисменты студентов (!) сам Владимир Вольфович Жириновский, второй охранник за ним пальто несет, и вокруг распространяется общий восторг.
На меня эта встреча впечатление произвела сильнейшее впечатление (хотя и раньше виделись, и однажды даже на какой-то тусовке в Большом театре был короткий конфликт, поскольку его соратники вели себя, как и положено пэтэушникам в опере, а я им замечание сделал). И пока я излагал подрастающему поколению свои сомнения в свободе слова как таковой и в журналистике конкретно, все мучался одной мыслью.
Вот какая мысль: а есть ли Жириновский? Как и свобода слова, и политика, и война, и стихийные бедствия... Или есть только журналистика со всеми современными ее средствами – телевидением, мобильной связью и прочей техникой, а больше ничего нет?
Жириновский был юрисконсультом в издательстве, это все знают. Один мой знакомый работал в том же издательстве тогда, говорит – неплохой был юрисконсульт, но, главное, правдолюб. Постоянно для всех желающих жалобы составлял в ЦК и другие директивные органы – кого квартирой обидели, кого должностью обнесли, пенсии опять же... В общем, активист. И так бы сам на пенсию и ушел, и боролся бы с ДЭЗом, и никто о нем бы не узнал, кроме нерадивых сантехников... Но грянула свобода и с нею пришла настоящая журналистика на нашу благодарную землю. И Владимир Вольфович стал ньюсмэйкером первой пятерки, набрал денег на лимузин и вот спускается по лестнице, выпятив подбородок, как положено вождю, а холуй за ним несет двухтысячедолларовое пальто.
Представьте себе, что журналисты могут договориться между собой – допущение нереальное, но необходимое для нашего рассмотрения. И вот, значит, они все договорились, и ни слова про Чечню не пишут, не говорят и картинки не показывают – никто, ни НТВ, ни CNN, ни Бабицкий, ни французы... Представили? Ну, и где та Чечня? Что вы о ней знаете, какая война там, какие зачистки, кто прав, что Путин сделал, что генералы?
Ноль.
Скандал Левински и утонувшая лодка, отключения света и федеральный розыск богачей-диссидентов – вы уверены, что все это существует на самом деле?
Все научно-социальные фантазии о жизни в виртуальном мире безнадежно скучны, они устарели раньше, чем возникли. Мы уже давно живем в мире теней, отбрасываемых ловкими руками телевизионщиков, газетчиков и радиокомментаторов. Знаете старое развлечение для детей: шевелишь специальным образом сложенными пальцами перед лампой, а на стене – зайчик или коза... Девятнадцатый век.
Идею Generation P. Пелевин взял из воздуха, причем она уже была весьма несвежей. Попробуйте мне доказать, что все они существуют на самом деле – Путин, Березовский, Кадыров, Гор, бен Ладен, королева британская... Кроме считанных людей, которые собственными глазами видели их вблизи, ничьи утверждения не могут считаться достоверными. Но даже и те, кто умудрился до любого из этих персонажей всемирного театра теней дотронуться, не могут считаться стопроцентными свидетелями: а кто им сказал, что люди, которых в газетах называют монархами, миллиардерами и бандитами, ими и являются? Биографию каждого от рождения не проследишь, а соответствие данного физического тела определенному имени и вовсе установить невозможно – сами подумайте, где здесь гарантии?
Нет их никого. Принятие этой гипотезы ничего не изменит в нашем восприятии мира: виртуальные персонажи способны вызывать виртуальные события, а мы никак не можем различить реальность и фантазии четвертой власти.
Да, везут откуда-то с Северного Кавказа убитых, уезжают туда молодые солдаты. Но Чечня ли это, и та ли Чечня, о которой нам рассказывают? Поговорите с вернувшимися: у каждого была своя война, свои представления о ней, и никто не сходится с телеаналитиками. А вы, посмотрев подряд «Время», «Итоги» и «Зеркало», думаете, что можете обнаружить правду? Ну, дай вам Бог наивности.
Да, вот еще какое соображение: журналисты, может, уже договорились. Это о том, чтобы вместе замолчать, они договориться не смогут никогда. Но о чем вместе кричать, им и договариваться не надо, они инстинктивно определяют, о чем и о ком кричать хором. Об упомянутом практичном шуте, составившем, вероятно, самое большое состояние исключительно политикой; о распутной и бессовестной практикантке, поймавшей на горячем слабого мужика; о войне бандитов с растяпами под командой воров... Не сговариваются, но действуют, словно по команде. И объясняют это так: мы пишем (показываем, говорим) о том, что интересно аудитории. То есть, концерт по заявкам. Вы узнаете о жизни то, что хотели узнать.
И ни капли больше.
Представьте же, в каком мире вы живете! Это мир ваших собственных представлений, предпочтений, страхов и комплексов. Какое он отношение имеет к реальности? Решайте сами.
А теперь, дочитав, прикиньте: это ведь тоже журналистика. И ее качество оценивается количеством ваших заходов на сайт. И как сделать, чтобы этих заходов было больше, мне, как профессионалу, известно.
Спасибо за доверие.
