Цивилизация
Теоретически можно было бы торжествовать: впервые с момента начала финансового кризиса в России об антициклической экономической политике рассуждает не только министр финансов Алексей Кудрин, но и половина правительства России. И не только рассуждает. Если еще несколько месяцев назад слово «перегрев» в кулуарах Белого дома считалось неприличным, а в сомнениях в необходимости роста госрасходов в Минэкономике видели покушение на национальную безопасность, то в середине ноября премьер-министр Владимир Путин на съезде правящей партии «Единая Россия» произнес речь о снижении налогов как о мере по поддержке промышленности в фазе рецессии, и ему рукоплескали. Причем те же люди, что и год назад аплодировали его заявлению о сотнях миллиардов рублей госинвестиций в дорожное строительство, и на этот раз, без сомнения, искренне.
Да, правительство России уже на второй месяц промышленного спада решило снижать налоги. Только налог на прибыль на 4% и копеечно часть других сумм в налоговом перераспределении, в общей сложности сокращение налогообложения составит 1–1,5% ВВП уже в 2009 году.
Можно ли говорить о том, что кризис заставил наконец Белый дом прислушаться к сонму нобелевских лауреатов, говоривших о проциклической политике как об одной из главных опасностей государственного вмешательства в развивающихся экономиках?
Даже виднейший сторонник «инновационной революции» на бюджетные деньги, министр экономического развития Эльвира Набиуллина на прошлой неделе произнесла то, чего от нее ожидали в последнюю очередь: прежняя модель роста себя исчерпала, пора менять курс. И даже гражданам наконец перепало что-то от белодомовских экономистов кроме рекомендаций участвовать в народных IPO. Налоговый вычет при покупке недвижимости увеличен с 1 млн рублей до 2 млн (при глубоком падении цен на квартиры он, возможно, сравняется с реальной ценой сделок), а пособие по безработице выросло в 1,5 раза, не дотянув до 5 тысяч рублей сумму, потребную на покупку бутылки очень плохой водки.
Еще 10% спада в промпроизводстве — и, вероятно, правительство обученных горьким опытом экономистов заговорит о недопустимости ограничения экспорта, о реформе системы экспортных пошлин и об отказе поддержки высокотехнологичных производителей инвестиционных товаров.
Свежо предание, да верится с трудом. Нет, разумеется, снижение налогов накануне пика кризиса — это решение, которое невозможно не оценить. Нет даже особых претензий к тому, что Белый дом сокращает именно налог на прибыль на 4%, а не НДС — вопрос о нем, скорее всего, ждет своего часа, когда правительству придется обсуждать проблему роста с 2010 года социальных платежей, когда компенсировать фактический рост ЕСН будет просто больше нечем. Идея замены налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) налогом на «сверхприбыль» в нефтяном секторе осталась в кризисной суматохе оцененной немного хуже. Тем не менее и этот шаг, на который Белому дому придется идти при устойчивой цене Urals ниже $50 за баррель в течение полугода, тоже можно приписать к контрциклическому арсеналу. В первом приближении все соответствует теории: в фазе рецессии ответственное правительство снижает налоги и тратит по необходимости резервные фонды, в фазе роста, по крайней мере, не наращивает госрасходы и резервы, напротив, создает.
Признать правоту этой версии лично мне мешают сразу несколько обстоятельств.
В первую очередь, необъяснимое разочарование Белого дома и Кремля в проциклической экономполитике произошло в считанные дни, в течение которых в видимой части новостного горизонта не происходило никаких неожиданных для правительства событий, которые бы заставили его переосмыслить реальность. Если не брать во внимание саммит G20 в Вашингтоне, где вскользь говорилось о необходимости для стран-участниц взять на себя обязательства вести ответственную политику, противодействующую негативным эффектам экономических циклов,
ни Дмитрий Медведев, ни Владимир Путин не могли наблюдать в окружающей действительности ничего такого, что могло бы натолкнуть их на мысль: мы что-то делали не так.
Напротив, выступления двух лидеров на съезде единороссов сводились к нехитрой мысли: в экономике России не все еще пропало потому и только потому, что в 2004–2007 годах правительства, представляющие в той или иной степени нынешнюю политическую элиту, вели себя оптимальным образом. Не было ни перегрева экономики, ни ослабления денежно-кредитной политики лета 2007 года, ни раздувания расходов последнего однолетнего (2006 год) и первого трехлетнего (2008–2010 годов) бюджетов, ни тарифных ограничений на экспорт при первом всплеске агроинфляции в 2007 году, ни споров об оптимальном использовании Стабфонда в народном хозяйстве. Появившийся из ниоткуда «антициклизм» Белого дома, приверженность политике сглаживания шоков, умеренность в налоговой политике — скорее последствие чего-то еще, нежели кризисных уроков.
Во-вторых, ставшая практически официальной доктрина антициклической политики является скорее «реформой сверху», нежели реализацией чаяний госаппарата. Первой и наиболее естественной реакцией предпринимателя на неожиданный кризис является рефлекторное сокращение расходов. В этом смысле характерны слова не столько премьер-министра России Владимира Путина, произнесенные в понедельник, сколько заявления пока не столь искушенного в борьбе с внешними шоками в экономике мэра Москвы Юрия Лужкова: «Мы будем экономить на всем». То, что мэр не намерен экономить на социальных расходах, как он особо подчеркнул, вряд ли следует отнести к заботе правительства Москвы о поддержании потребительского спроса. Да попробовал бы он заявить об обратном или хотя бы не сделать этой оговорки! Антикризисное сокращение расходов госаппарата, выросшего в России почти полностью из частного бизнеса или, по крайней мере, перенявшего у бизнеса основные принципы ведения дел, очевидно, если анализировать поправки в региональные бюджеты на 2009 год, принимавшиеся местными думами в спешном порядке в октябре — ноябре.
Режим жесткой экономии, несколько снижающий антициклический пафос федерального уровня, налицо, и сложно обвинять в чем-то губернаторов, не слишком верящих в обещания Минфина в случае необходимости поддержать их в следующем году федеральными трансфертами.
Да и готовность бюджета экономить на снижении цен на стройматериалы и инвестиционные товары при госзакупках-2009 похвальны, но это желание купить за госденьги больше товаров и услуг слишком плохо укладывается в объявленный новый курс.
Наконец, для реализации новой экономической политики, выстраданной с кризисом, Белому дому нет необходимости что-то менять. Фокус в том, что снижение налогов, расширение госрасходов, трата резервных фондов, поддержание спроса — это не изобретение осени 2008 года, а, что бы ни говорили в ведомстве Эльвиры Набиуллиной, логическое продолжение того, чего добивались лоббисты «перевода экономики на инновационные рельсы» не менее чем пять лет подряд. В смену парадигмы в голове главы Сбербанка, ранее главы МЭРТ Германа Грефа, в середине ноября тихо отказавшегося от высокорискового кредитования девелоперов, я еще готов с трудом, но верить — в конце концов, бытие, бывает, и определяет сознание, смена работы меняет человека. Но
человеку из правительства всегда легче сменить знамя, не меняя ничего по существу, чем поменять идеологию, предвидя неприятности в отдаленном будущем, но не сейчас.
Если завтра экономический мир придет к мысли, что коррупция, и только она, позволяет наилучшим образом регулировать, например, инфляцию, то наивысшая численность борцов с инфляцией будет немедля зафиксирована в МВД — и что с того?
Сломанные часы два раза в сутки показывают точное время. Именно поэтому суть экономической политики правительства России наилучшим образом оценивается не по его действиям в момент, когда чаяния чиновников совпадают с рекомендациями экономистов, а наоборот. Возможно, именно сейчас сокращение раздутых госрасходов, ужесточение денежно-кредитной политики, большая жесткость и четкость в исполнении процедур банкротств компаний и банков — лучшая рекомендация, нежели случайно пришедшийся ко двору антициклизм. В нынешней версии Белого дома он в гораздо большей степени трансформируется в «рефляционные меры» от Джона Мейнарда Кейнса и его последователей в довоенных США, нежели во что-то более осмысленное.
Впрочем, снижение налогов вне зависимости от мотивации правительства вещь хорошая. Если Белый дом в рамках новой антициклической политики будет развивать именно это направление, тогда можно с удовлетворением сказать, что и экономический кризис может найти себе полезное применение в народном хозяйстве.
