Цивилизация
На прошлой неделе я был на Fab 24. Это не фестиваль, не корабль и не название улицы. Это 24-я по счету фабрика Intel (всего у компании их штук 90), расположенная в пригороде Дублина.
Fab 24, если сравнить ее с Путиловским заводом образца 1914-го года или, скажем, с нефтепроводом, отлично иллюстрирует разницу между индустриальным и информационным обществом. Никаких толп революционно настроенных рабочих в грязных спецовках, никаких дымящих труб и загаженной углеводородами тундры.
Группа приземистых зданий песочного цвета брошена на остров, как Питер на болото, посреди ландшафта, который я, не будучи специалистом, склонен считать скорее лугом, чем лесом. В любом случае там очень зелено, а экология пребывает в изумительном состоянии. Из очистных сооружений использованная в производстве чипов вода сбрасывается в речушку, по которой плавают утки и байдарочники, а вдоль которой прыгают по деревьям белки. Сам видел и тех, и других, и третьих.
Для человека постороннего Fab 24 выглядит как муравейник. Сотрудники от директора до уборщицы ходят, неся на шее целую колоду пластиковых карточек-пропусков, а у пояса – связку ключей. Это на предмет разграничения доступа: в зависимости от статуса рабочий муравей должен ходить только по строго определенным тоннелям муравейника. К матке – чистым помещениям с производственными линиями – и вовсе особые правила входа. Цвет комбинезона-скафандра для работы в чистых комнатах, белый и оранжевый, тоже имеет ритуальное значение. Журналистам, ведомым по «dirty» (так написано на табличках) коридорам, нельзя фотографировать и пользоваться карманным компьютером. Нельзя также ходить без сопровождающего, даже в туалет (ритуал посещения оного посторонними местные называют «toilet trip»).
Fab 24 – стратегически важный для мировой экономики объект. Денег здесь делается столько, сколько не всякая страна имеет в национальном бюджете. Здесь массово выпускают Pentium 4.
Удачный (читай – способный работать на высокой тактовой частоте) образец этого кристалла стоит, если верить ZDNet, более $600.
Но я не об этом. Я о 40-летии т.н. «закона Мура», о котором в стенах Fab 24 журналистам рассказывали особо. Отмечать этот юбилей, строго говоря, следовало весной (статья Гордона Мура, одного из отцов-основателей Intel, с формулировкой «емкость микросхем удваивается каждые 24 месяца» вышла в апреле 1965-го), но тогда писать о законе Мура мне казалось бессмысленным. Я о нем знал, конечно, но и только, не считая, что «закон» Мура может называться законом наряду с законом, например, Ломоносова-Лавуазье. Еще я не понимал, почему закон Мура работает. Однако сейчас, после посещения Fab 24, готов сформулировать объясняющую этот феномен гипотезу.
Дело, мне кажется, в том, что у Мура была Intel. Следовательно, у него была возможность добиваться от индустрии соблюдения своего «закона» и навязать его планете – к благу, надо признать, ее обитателей.
Я беру слово «закон» в кавычки, потому что закон Мура – это, скорее, правило, которому надлежит следовать во что бы то ни стало. Настоящему закону ведь все равно, стремимся мы его соблюдать или нет, он будет действовать неотвратимо и, прошу прощения, объективно, в то время как закон Мура прекратит существование, едва индустрия, и прежде всего Intel, перестанет заботиться о его соблюдении.
Но она не перестанет, так что смерть закона Мура случится не завтра, если случится вообще. На законе Мура, как выясняется, базируются все стратегические планы Intel, от снижения производственных издержек до прорывов на совершенно новые рынки вроде «цифрового здоровья» (имеются ввиду системы непрерывного мониторинга состояния организма). Так что у закона Мура просто нет выбора, ему остается одно – действовать и дальше. Если к 2008-му количество транзисторов на каждом квадратном миллиметре кремниевого кристалла, выпускаемого на Fab 24, не удвоится, это будет катаклизм ничуть не лучше нынешнего роста цен на нефть.
