Цивилизация
На спасение немецкой авиакомпании Lufthansa был выделен госпакет помощи в размере 9 млрд евро, сообщило издание Deutsche Welle. В условиях кризиса и введения ограничительных мер практически все государства оказывают массированную финансовую поддержку бизнесу. История с Lufthansaa — одна из самых впечатляющих на эту тему.
Вопрос о господдержке решался на уровне Еврокомиссии, средства для авиакомпании возьмут из Фонда экономической стабильности (WSF) — 6 млрд на рекапитализацию и еще 3 млрд евро на госгарантии по кредиту.
Благодаря этим мерам компания рассчитывает остаться на плаву и сохранить 22 тысячи рабочих мест. Оборотная сторона этого гуманного акта — усиление роли государства в бизнесе компании. Акционеры Lusthansa это прекрасно понимают и опасаются непродуктивного влияния со стороны властей. Крупнейший акционер авиакомпании Хайнц Херманн Тиле (владеет 15,5% акций) намеревался проголосовать против сделки с государством. Но в итоге акционеры все же согласились на госпомощь.
Выбор, впрочем, был не из лучших: либо банкротство, либо госпомощь. Еврокомиссия уже заявила, что госпакет поможет Lufthansa справиться с текущим кризисом, вызванным пандемией коронавируса.
Соблазн государственного доминирования
В России власти тоже оказывают беспрецедентные меры господдержки компаниям, пострадавшим от коронакризиса. Счет идет на десятки миллиардов, помощь охватывает с десяток отраслей, в том числе и авиаотрасль. Точных данных по полученным от государства средствам пока нет, первые итоги кампании, стартовавшей 3 апреля, подведут в сентябре.
Эксперты, опрошенные «Газетой.Ru», пока что не фиксируют явного желания правительства пойти по пути Еврокомиссии.
«Но ситуация с пандемией создает большой соблазн подобного процесса — приобретения государством подешевевших пакетов частных предприятий, попавших в сложное финансовое положение»,
— говорит главный аналитик TeleTrade Марк Гойхман.
Например, активно муссируются разговоры о национализации «Норильского никеля» — в целом перспективной компании, но переживающей сейчас не лучшие времена, добавляет эксперт.
«Процессы огосударствления экономики способны стать значимым трендом в предстоящие месяцы на фоне оказания многомиллиардной помощи бизнесу. В России традиционно сильны идеологемы и практика государственного доминирования и представления о том, что именно госсобственность способна преодолеть рыночные неурядицы», — поясняет Гойхман.
Вариант госпомощи, как в случае с Lusthansa, в принципе, возможен и это делается, но не в таких масштабах, как в Германии, считает профессор кафедры экономики и финансов общественного сектора Института государственной службы и управления РАНХиГС Людмила Пронина.
«Но в России доля государства в капитале госкорпораций и крупнейших компаний и так уже довольно велика. Достаточно назвать госпакеты акций в «Газпроме», Роснефти, в госбанках. При этом в России не так сильно влияние президентов компаний и крупных акционеров, чтобы определять их политику», — уточняет Пронина.
Приватизацию возродят осенью
Куратором сделок по приватизации в правительстве Михаила Мишустина стал Минфин, в ведение которого от Минэкономразвития перешло Росимущество. В Минфине дают понять, что в огосударствлении экономики не заинтересованы. Наоборот, планируют в ближайшее время вернуться к плану приватизации госсобственности, то есть к распродаже госпакетов или их долей частным инвесторам.
Трехлетний план приватизации государственного имущества на 2020-2022 годы был утвержден еще в январе правительством Дмитрия Медведева. Сейчас государство является собственником имущества почти 700 федеральных предприятий и акционером (участником) 1130 хозяйственных обществ. За три года планируется выставить на продажу госпакеты 186 акционерных обществ, 86 федеральных государственных унитарных предприятий.
Но по-настоящему крупных предприятий в плане на приватизацию не много.
Например, планируется сокращение доли участия РФ в уставных капиталах «Совкомфлота» (до 75% плюс 1 акция), «Росспиртпрома» (до 75% плюс 1), «Банка ВТБ» (до 50% плюс 1), «Кизлярский коньячный завод» (до 50% плюс 1). Кроме того, планируется приватизация двух морпортов — «Махачкалинский морской торговый порт», «Новороссийский морской торговый порт».
В Минфине «Газете.Ru» не смогли ответить на вопрос, претерпит ли план приватизации, разработанный прежним составом правительства, значительную корректировку. Но ранее в июне в ходе онлайн-конференции замминистра финансов Алексей Моисеев утверждал, что первые приватизационные сделки могут состояться этой осенью. Чиновник отказался раскрывать детали.
О необходимости ускорить приватизацию заявлял в октябре прошлого года на встрече с иностранными инвесторами в Вашингтоне министр финансов Антон Силуанов. Он сказал тогда, что
запланировано ежегодно получать от приватизации 3,6 млрд рублей, но приватизация нужна не для разовых дополнительных доходов, а для снижения доли государства в экономике.
И признал, что в вопросе приватизации российские власти «немного подрасслабились».
Найдутся ли богатые
Вернуться к плану приватизации правительству так или иначе придется хотя бы потому, что дефицит федерального бюджета в 2020 году, по прогнозам ЦБ, будет на уровне 4-6%, напоминает профессор Пронина.
«Правительству есть смысл попытаться выставить активы на продажу, но спрос на них будет очень выборочный, сильно зависящий от предложенных властями цен», — считает Гойхман. Тем не менее при приемлемых ценах могут быть привлекательны входящие в программу приватизации, но «просевшие» на фоне кризиса акции, например ВТБ, «Совкомфлота», морских портов.
Главный экономист ПФ «Капитал» Евгений Надоршин отмечает, что
уже сейчас зависимость бизнеса от государства увеличилась по сравнению с тем, что было до начала пандемии.
«Нельзя исключать, что и после ее окончания она останется высокой. Господдержка пострадавших компаний, пусть и довольно скромная на фоне той же Европы, но может стать дополнительным рычагом воздействия на бизнес и будет способствовать увеличению роли чиновников», — говорит Надоршин.
Впрочем, он обращает внимание на довольно низкую планку по сбору средств от приватизации. «Если останется задача собрать 3,6 млрд рублей в год — это очень скромно. Сложно сказать тогда, в чем тут вообще интерес правительства. Возможно, сам процесс уже обходится дороже, чем возможный результат при таком подходе», — заключает Надоршин.
Корректных оценок доли государства в российской экономике не существует. По экспертным расчетам, она может достигать 60%.
