Цивилизация
В первый день Петербургского международного экономического форума состоялись сразу две панельные сессии, напрямую затрагивающие вопрос энергоносителей. И если в ходе обсуждения, посвященного новым реалиям рынка углеводородов, нефть рассматривалась наряду с углем и газом, то саммит энергетических компаний был полностью сосредоточен на вопросах мирового рынка нефти. Впрочем, в ходе первой сессии венесуэльский министр нефтяной и горнорудной промышленности Эулохио дель Пино сделал важное предупреждение касательно мировых цен. Он отметил, что в последнее время нефтяные котировки стабилизировались, однако произошло это в основном благодаря тому, что из-за ситуации в Канаде и Нигерии с мирового рынка ушло около 2–3 млн баррелей нефти в день (в Канаде были крупные пожары в районе нефтяных песков, а поставки из Нигерии нарушались из-за постоянных атак радикальных группировок. — «Газета.Ru»).
Однако даже учитывая эти факторы, средняя цена барреля в мае 2016 года, по словам дель Пино, примерно на $12 ниже, чем в мае 2015-го. И зимой-2016/17 мы вновь можем увидеть провал цен.
О беспрецедентной волатильности нефтяных цен говорил и глава крупнейшей в России нефтяной компании «Роснефть» Игорь Сечин. В ходе саммита «Мировой рынок нефти на развилке: инвестиции в неопределенность или управление рисками?» он напомнил, что еще в январе котировки опускались до $27 (сейчас баррель Brent стоит $47 — опустился с недавних $50), а ряд крупных инвестиционных банков тестировали уровни в $20 и ниже, предсказывая резкий рост кризисных явлений в мировой экономике, вплоть до «жесткой посадки» экономики Китая, а также остановки роста экономики в США.
Фактически, по словам Сечина, нынешний рынок оказался куда более сложным и мозаичным, чем во времена баланса спроса и предложения.
«Можно утверждать, что произошла деформация рыночных механизмов функционирования отрасли», — подчеркнул глава «Роснефти».
Причин тому много: это и санкции, и ставка на краткосрочные финансовые инструменты, и манипулирование рыночными институтами в ущерб отношениям производителей и потребителей. По словам Сечина, различные игроки тестируют отрасль и рыночные механизмы на возможность осуществления своих интересов, что зачастую происходит в ущерб развитию сектора.
«Проблема адекватной информации и взвешенного, обоснованного анализа рынков превратилась в одну из острейших, — подчеркнул Сечин на ПМЭФ. — Снижение цен на нефть и волатильность уже привели к потере примерно $350 млрд инвестиций, что, несомненно, окажет воздействие в среднесрочной перспективе».
Кстати, буквально за день до питерского форума Сечин предупреждал о дефиците нефти, который может возникнуть через три-пять лет именно из-за нынешнего провала инвестиций.
Если сейчас нефтяной рынок, по словам главы «Роснефти», начал движение к достижению среднесрочного баланса (по прогнозам компании, он будет достигнут в следующем году), то равновесие может быть в любой момент потеряно из-за непредсказуемого поведения производителей, фактически играющих сейчас роль регуляторов на мировом рынке.
Рынок сейчас действительно стал непредсказуемым и хаотичным. Объясняется это наличием нескольких групп игроков, каждая — со своими интересами. Например, Венесуэла (как и ряд стран с высокой себестоимостью добычи) крайне заинтересована в росте цен. Саудовская Аравия и примкнувшие к ней производители Персидского залива борются за рыночные доли всеми возможными способами, включая демпинг (и здесь ей не уступает Иран), что оказывает давление на цены. Россия продолжает наращивать добычу (министр энергетики России Александр Новак на сессии «Новые реалии мирового рынка углеводородов» говорил, что в текущем году производство будет увеличено на 180–200 тыс. баррелей в сутки), что также не может не отразиться на ценах. США продолжают развивать сланцевую добычу, причем именно $50 за баррель является для американских производителей критической отметкой: когда котировки на этом уровне или выше, объемы добычи в Штатах начинают постепенно расти, когда нефть падает — сокращаться. При этом рост добычи в Америке, соответственно, давит на цены, а сокращение — толкает их вверх.
ОПЕК же, которая была создана как регулятор нефтяного рынка, сейчас не решает вообще ничего. «Организация стран – экспортеров нефти еще с конца прошлого года показала, что не способна ни о чем договориться», — напоминает Разуваев.
В декабре 2015 года было принято решение оставить квоты ОПЕК, которые и без того не соблюдались, без изменения. Причем решение это было пролоббировано Саудовской Аравией едва ли не в одиночку. В апреле страны ОПЕК не смогли договориться о заморозке уровней добычи нефти, что должно было привести к росту цен. Договоренность сорвали опять-таки саудиты, правда, на этот раз из-за Ирана, который сразу отказался фиксировать производство. В начале июня сессия ОПЕК вновь закончилась ничем — картель в очередной раз не стал трогать квоты, которые превышаются более чем на 2 млн баррелей в сутки.
Именно Россию, США и Саудовскую Аравию Игорь Сечин назвал, говоря об игроках, реально влияющих на мировой рынок.
По мнению главы аналитического департамента ГК «Альпари» Александра Разуваева, американские «сланцы» сейчас являются одним из наиболее весомых факторов влияния на котировки. Кроме того, многое зависит от ставки Федеральной резервной системы США. «Дорогой доллар почти всегда означает дешевую нефть», — напоминает аналитик. Могут преподнести сюрприз и саудиты.
«По рыночным слухам, Саудовская Аравия может нарастить добычу сразу на 40% (сейчас — около 10,2 млн баррелей в день. — «Газета.Ru»), — рассказывает Разуваев. — Однако судить о такой возможности сложно, так как запасы СА никогда не проходили международный аудит».
Россия, в свою очередь, обладает преимуществом в виде развитой экспортной инфраструктуры (в том числе трубопроводной), относительно низкой долговой нагрузки, отработанной системы сбыта, дополняющейся новыми долгосрочными контрактами как по Восточному, так и по Западному направлению. Кстати, та же «Роснефть» в четверг продлила действующий контракт с польской PKN Orlen по поставкам нефти в направлении Чехии ( по новым условиям — до 15,8 млн т в год) и договорилась с вьетнамской PetroVietnam о поставках 96 млн т нефти до 2040 года.
Сечин обратил внимание на то, что стрессы последних двух лет хоть и отразились на российской нефтяной отрасли, но не повлияли на нее столь пагубно, как того ожидали многие. Глава «Роснефти» подчеркнул, что Россия обладает огромным ресурсным потенциалом, а российские нефтяные проекты рентабельны даже при низких ценах на нефть.
По словам Сечина, в России один из самых низких в мире уровень удельных расходов на разработку нефтяных запасов — $2,1 на баррель.
Однако чтобы был воплощен в жизнь базовый сценарий генсхемы развития нефтяной отрасли России до 2035 года, который предполагает в первую очередь стабильность уровня добычи нефти, по словам Сечина, необходима стимулирующая налоговая система. Кстати, о необходимости налоговой реформы также говорили на более ранней панельной сессии глава «ЛУКойла» Вагит Алекперов и глава «Газпром нефти» Александр Дюков.
Игорь Сечин подчеркнул, что при средней цене барреля в 2015 году $51 (независимая оценка Ernst & Young) «Роснефть» внесла с каждого барреля почти $25 налогов.
Что значительно превышает (в некоторых случаях в четыре-пять раз) налоговые выплаты зарубежных компаний. «Ключевой параметр, определяющий добычу нефти в России, не цены на нефть, а фискальные условия», — отметил глава госкомпании. По его мнению, целевая налоговая система должна обеспечить стимул к инвестициям в добыче до тех пор, пока стоимость добычи дополнительного барреля ниже цены барреля на рынке.
