Цивилизация
— Из более 74 тысяч миноритариев на обратный выкуп согласились около половины. Как оцениваете состав и качество диалога с оставшимися акционерами?
— Хорошо оцениваем. Дело в том, что в результате достаточно успешного IPO 2007 года в числе наших акционеров оказалось большое количество неквалифицированных инвесторов, которые воспринимали акции как инструмент обязательной и высокой доходности. К сожалению, тогда нашими миноритариями стало большое количество социально незащищенных людей, которые вкладывали в банк свои последние сбережения. Однако акции — это прежде всего рынок, подразумевающий риски.
Мы на протяжении многих лет видели, что люди приняли решение, не осознавая в полной мере всех возможных последствий. Ровно поэтому менеджмент банка начал обсуждать с наблюдательным советом вопрос обратного выкупа.
Набсовет был против, потому что он исходил из принципа равенства всех акционеров. Однако в конце концов и менеджмент, и члены совета пришли к выводу, что если оставить все так, то социальное напряжение среди акционеров будет расти.
— В результате половина акционеров решили выйти из ВТБ...
— Да, это была с социальной точки зрения наименее защищенная часть акционеров. Они получили денежную компенсацию. Цена выкупа совпадала с ценой размещения 2007 года.
Мы же по итогам байбэка сохранили владельцев акций, которые более подготовлены, лучше знают законы рынка. При этом в банке по-настоящему заработала служба по работе с миноритариями.
Разъяснения по деятельности банка, комментарии к нашим отчетам, к отдельным сделкам, огромное количество выездных заседаний — все это принесло свои плоды. Акционеры стали более просвещенными, более осведомленными о деятельности компании. Они стали понимать возможные последствия своего присутствия на финансовом рынке.
— Несмотря на это, Владимир Тарачев (председатель консультационного совета акционеров) на собрании упоминал, что некоторые акционеры поднимают вопрос о выкупе всех акций. Какова вероятность, что обратный выкуп будет реализован повторно?
— Думаю, больше такого делать не будем, мы эту проблему решили. Конечно, отдельные недовольные акционеры будут всегда. Но говорить о том, что это массовое явление, общее настроение среди акционеров, нельзя.
— Нередко звучит критика текущей цены акции…
— Это понятно. Мы действительно сейчас находимся ниже цены размещения. И данный факт не может вызывать удовлетворения ни у нас, ни у акционеров.
— Кроме показателей финансовой эффективности появится ли у ВТБ ориентир по цене акции?
— Сейчас мы работаем над новой стратегией.
Менеджмент отвечает за ключевые показатели банка, но невозможно отвечать за рынок, который постоянно влияет на стоимость акций.
Как можно обещать какие-то вещи, если ты не контролируешь ситуацию?
— Готовы ли в этих условиях акционеры на предложенную выплату дивидендов акциями ВТБ?
— Это нормальный рыночный инструмент, существующий во всем мире. А дальше это выбор каждого. Тот, кто верит, может согласиться.
— И все же ваше предложение могут принять крупные инвесторы или миноритарии?
— В том, что уровень доверия к нам высокий, вы могли убедиться по результатам SPO, когда в капитал ВТБ вошли крупнейшие суверенные фонды. Это своего рода знак качества банка.
— Переговоры-то велись более полугода.
— Во-первых, сделка крайне сложная, а во-вторых, важен результат. И миноритарии нам также верят, не продают свои пакеты, а сохраняют.
— А поддержать их веру увеличением доли прибыли, выплачиваемой в виде дивидендов, не планируете?
— Если брать прибыль банка по РСБУ, то мы заплатили 83% от нее. На сегодняшний день таких дивидендов не платит никто.
— Какой у вас ориентир все-таки?
— У нас есть четкие рекомендации правительства — платить до 25%. Мы их перевыполнили — платим 83%.
— Некоторые акционеры жаловались, что им не хватило времени на покупку акций в рамках майской допэмиссии. С чем была связана такая спешка?
— На собрании об этом сказал только один акционер. Не думаю, что, законодательное изменение сроков преимущественного права до 8 дней сильно усложнило акционерам жизнь. Вся информация была предоставлена в полном объеме, своевременно.
— Кто-то не смог сделать это технически: нельзя было оплатить с брокерского счета. С чем была связана такая спешка и «закрытость»?
— Мы сейчас проверяем этот факт. Но могу сказать, что это скорее исключение, чем правило.
Поверьте, все, кто захотел поучаствовать, а их было достаточно большое количество, все успели. Времени хватило, и механизм сработал. Где-то могли быть сбои, но они не носят системный характер.
— В набсовет вошел представитель нового акционера — Государственного нефтяного фонда Азербайджанской Республики (ГНФАР). Как считаете, почему другие новые акционеры отказались от представительства в набсовете?
— Наши азербайджанские коллеги сами захотели видеть своего представителя в набсовете. И это с рыночной точки зрения вполне логично. У нас в набсовете уже работает Дэвид Бондерман от TPG (этот фонд вошел в число акционеров в результате предыдущего SPO).
Не исключаю, что мы и дальше будем развивать сотрудничество с ГНФАР. Речь идет не только об инвестировании в ВТБ, а о возможностях, которые здесь появляются.
— В состав набсовета также выбран министр экономического развития Алексей Улюкаев. Как он будет совмещать работу в набсовете и свою должность в министерстве?
— Формально существует запрет участвовать крупным чиновникам в набсоветах государственных компаний. Думаю, эта рекомендация будет выполнена.
— Один из акционеров ставил под сомнение возвратность кредитов, выданных на госпроекты. Как вы оцениваете эффективность участия в них?
— Речь шла о кредите «Ленфильму» под стопроцентную гарантию Министерства финансов. Соответственно, у нас нулевые риски в этом проекте. Это коммерческая история, я не готов рассуждать в категориях, какие фильмы там будут снимать и кому они понравятся.
Когда к нам приходит кредитная заявка, мы оцениваем все риски. Существуют проекты, в которых есть госгарантии, такие как государственный оборонный заказ. Есть проекты, в которых риски наши, ни с кем не поделенные. В зависимости от этого мы определяем срочность и стоимость финансирования. Если риски высокие, то мы в проект вообще не входим. Это нормальная бизнес-практика.
