Цивилизация
У большинства российских трудящихся (71%) на работе нет профессиональных союзов, обнаружили исследователи компании HeadHunter по итогам опроса, проведенного во всех федеральных округах России. Но даже если они есть, интереса у граждан они не вызывают. Только 12% опрошенных рассказали, что состоят в профсоюзах. Причем далеко не все из них в состоянии ответить на вопрос, что несет в себе членство в профорганизациях. Почти половина состоящих в профсоюзах считает это формальностью, а 16% даже «обузой».
«Сегодняшние профсоюзы мало что могут предложить, да и законодательство у нас не позволяет им хоть как-то отстаивать интересы своих членов. Если будет создана проработанная и современная нормативная база, как во многих европейских странах, то и в России они многое смогут сделать, — объясняет генеральный директор компании HeadHunter Михаил Жуков. —
Правда, тогда стоимость персонала увеличится минимум на 50% — нужно ли это кому-то сегодня?»
В самих профсоюзах не согласны с выводами HeadHunter. «Это рекрутинговое агентство — это накладывает отпечаток на аудиторию их опросов», — говорит секретарь Федерации независимых профсоюзов России Александр Шершуков. По его мнению, среди тех, кто принимал участие в опросе, было много работников свободных профессий. «Действительно, у таких направлений профсоюзы зачастую отсутствуют», — признает Шершуков. А на предприятиях они есть и работают. По данным ФНПР, общая численность профсоюзов России составляет более 26 миллионов людей. При этом эти организации постоянно успешно решают конфликты с работодателями. «В среднем мы фиксируем еженедельно до 5 серьёзных трудовых конфликтов, начиная от простых приостановок работы до голодовок. Не во всех, но в подавляющем количестве случаев мы решаем проблемы работников», — рассказывает Шершуков.
В качестве примера в ФНПР приводят крупный конфликт, произошедший недавно в Мурманской области. Работники судоремонтных заводов Минобороны РФ не получили заработную плату, несмотря на многократные обещания властей выплатить долг. Задолженность Министерства обороны перед тремя военными судоремонтными заводами Мурманской области превышала 120 млн руб., на двух из них зарплату не получали с осени 2008 года. «Люди начали голодать. И единственная структура, которая занялась их проблемами, – профсоюзы. Мы направляли обращения в правительство, проводили встречи. В итоге людям вернули зарплату за полгода», — рассказывает Шершуков.
Однако эксперты, юристы и даже чиновники согласны с общими выводами исследователей HeadHunter. Они обращают внимание, что и пример, которым гордится ФНПР, только подтверждает их правоту: помощь мурманским судостроителям пришла лишь спустя полтора года после того, как их права стали нарушаться.
«Профсоюзы стали придатком государства и на деле не защищают права наемных рабочих», — категорична заместитель руководителя фракции «Справедливая Россия» депутата Госдумы Оксана Дмитриева. — В основном ФНПР выполняет декоративную функцию и управляет имуществом, доставшимся профсоюзам от КПСС: санаторно-курортными учреждениями, дворцами труда». «Не секрет, что профсоюзы многих организаций превратились фактически в административный придаток, собирающий взносы и распределяющий социальные путевки. Это некая иллюзия демократического механизма», — соглашается партнер юридической фирмы Goltsblat BLP Анна-Стефания Чепик.
«С советских времен за профсоюзами закрепилась слава бесполезной и формальной организации, которая реально ни на что не влияет, но требует взносов в размере 1% от заработка. А значит, эта организация в глазах многих выглядит не только бесполезной, но и вредной»,
— добавляет ведущий специалист социально-экономических программ Центра социально-трудовых прав Петр Бизюков.
Причин слабости профсоюзов множество. Кроме «советского» имиджа профсоюзного движения виновата, считает Чепик, и социальная незрелость самих работников: «Даже в случае грубого нарушения своих прав они очень редко обращаются за правовой защитой». Возможно, дело в низком уровне правовой грамотности. Люди просто не понимают, как бороться за свои права, они не привыкли отстаивать их. Кроме того, как считает управляющий партнер компании Club Consult Development Тимур Соколов, работники не верят в возможность конструктивного диалога с управляющей верхушкой.
А ведь даже при нынешнем законодательстве у профсоюзов масса инструментов влияния на работодателя, говорят юристы. Причем чем больше членов в профсоюзе, тем больше его «вес».
«При объединении более 50 % сотрудников работодатель обязан согласовывать локальные нормативные акты с профсоюзом, а это практически все, от оплаты труда до правил безопасного ведения работ. Увольнения членов профсоюза также возможны только при получении мотивированного мнения профсоюза», — говорит Чепик. Однако много лет право на свободу организаций нарушается, о чем свидетельствуют, в частности, многочисленные жалобы российских профсоюзов на нарушение их прав в Международную организацию труда и принятые по ним постановления, утверждает Бизюков. Зачастую нарушения эти даже не скрываются, так на некоторых предприятиях есть прямой запрет на создание профсоюзов. «Примером может служить Таганрогский автозавод (ТагАЗ), где на протяжении года рабочие ведут борьбу за право создать профсоюз и подвергаются жесткому давлению со стороны работодателей», — рассказывает Бизюков. А власти и правоохранительные органы, вместо того чтобы способствовать реализации конституционного права работников на свободу объединения, наоборот, бездействовали, не обращая внимания на нарушения закона и даже на избиения рабочих лидеров, помогая тем самым уничтожать профсоюз.
И Трудовой кодекс как будто делался специально для того, чтобы не допускать протестов. Так, знаменитые на всю страну забастовки Всеволожского «Форда» признаны судом незаконными потому, что за забастовку рабочие голосовали посменно, рассказывает Бизюков. В каждой смене большинство голосовали было за забастовку, но для официальной забастовки нужно было выполнить условие – проголосовать на общем собрании коллектива, что для завода, работающего в три смены, просто невозможно. Да и сами профсоюзы зачастую не жалуют митинги и прочие «крайние» меры. «Многие региональные профсоюзные руководители боятся, что, если они выведут людей на митинги, они просто потом не смогут их оттуда увести», — признаёт Шершуков. Ведь напряжение в обществе растет.
Все надежды, по мнению Дмитриевой, стоит возлагать на зарождающиеся альтернативные профсоюзы и региональные организации отраслевых профсоюзов. «В последние годы я все чаще и чаще сталкиваюсь в своей работе с профсоюзами, главной целью которых является открытый диалог с управлением компании – это новый уровень подобных организаций», — считает Соколов. С пониманием, что люди — это основа бизнеса, приходит время новых профсоюзов, надеется он.
