Цивилизация
Несмотря на катастрофически низкие объемы продаж автомобилей в России, концерн PSA намерен в ближайшее время запустить в Калуге производство нового продукта. По итогам сентября 2016 года Peugeot продал в России 302 автомобиля, а Citroen — 243. По итогам первых девяти месяцев 2016 года продажи марок просели на 46% (до 2671 единиц) и на 34% (до 2885) соответственно. Пока на мощностях предприятия собирают только седаны Peugeot 408 и Citroen C4.
Однако дилерам уже презентовали новый Peugeot 3008, кроме того, французы дают понять, что основной приоритет для них сейчас — это модели легкого коммерческого транспорта, которые также могут запустить в Калуге совсем скоро.
Напомним, что калужское предприятие начало производство автомобилей в апреле 2010 года: 70% завода принадлежит альянсу Peugeot–Citroen, а 30% — Mitsubishi. Размер совместных инвестиций в создание завода составил €546 млн. При полной загрузке завод может выпускать около 160 тыс. машин в год. При этом более чем из 3 тыс. сотрудников предприятия «ПСМА Рус» в Калуге свои места, по данным на весну 2016 года, сохранил всего лишь 1381 человек.
— Господин Бержеран, как PSA оказался в такой ситуации, когда на двоих Peugeot-Citroen едва продает в России по 500–600 автомобилей в месяц? И что вы предпринимаете, чтобы изменить ситуацию?
— Прежде чем увеличивать объем продаж в России, мы должны были восстановить рентабельность бизнеса в России. Мы поработали над модельным рядом. Над ценами, которые были скорректированы в соответствии с ситуацией на рынке и курсом рубля. Мы должны были повысить локализацию тех моделей, которые выпускаются на заводе в Калуге (сейчас 35% на линии седанов). И к концу этого года мы практически достигаем тех целей по рентабельности, которые поставили перед собой. Конечно, мы потеряли долю рынка.
Кроме того, сегмент, в котором представлены седаны Peugeot 408 и Citroen C4, сократился сильнее, чем рынок в целом, с 12 до 4% всего рынка.
Соответственно, с одной стороны, нам было необходимо обеспечить рентабельность, но с другой стороны — начинать новые инвестиции в производство в России.
— В первую очередь будете исправлять ситуацию с модельным рядом? Ведь в России сейчас популярны кроссоверы и внедорожники.
— Да. Мы готовы работать над модельным рядом калужского завода.
Мы разработали новую бизнес-модель локального производства, которая позволит выпускать несколько моделей, но с меньшим объемом каждую. Речь идет о 10–15 тыс. единиц на продукт.
По развитию завода мы работаем в нескольких направлениях. Первое связано с диверсификацией модельного ряда. Второе — с повышением эффективности производства: мы работаем над снижением расходов, оптимизацией логистики, упрощением внутренних процессов.
На сегодняшний день мы готовы нажать на кнопку, для того чтобы инвестировать в Калугу. Мы считаем, что сейчас очень хороший момент для этого.
Потому что, как показывает практика, инвестировать лучше тогда, когда рынок находится в нижней точке, чтобы потом с его ростом также пойти вверх. Сейчас мы ждем от правительства понимания в вопросе регулирования отрасли в долгосрочной перспективе, чтобы обеспечить успешную реализацию наших новых проектов и рентабельность инвестиций.
— Речь идет о том, что будет после окончания срока действия постановления №166 о промсборке?
— Что касается постановления №166, что у PSA его срок действия заканчивается в середине 2018 года. Это хороший законодательный инструмент, поэтому мы хотели бы иметь что-то схожее с этим документом, который бы определял режим операционной деятельности для предприятий автопрома после его завершения.
Мы готовы развивать локальное производство, инвестировать в локализацию компонентов и материалов, содействовать развитию российских поставщиков.
Однако локализация требует значительного времени. Поэтому одномоментное введение таможенных пошлин на компоненты серьезно ударит по производителям. Оптимальным вариантом мог бы стать плавный переход, с постепенным увеличением ставок по мере расширения возможностей для импортозамещения и роста локализации производства в автопроме.
— Как ведутся переговоры с властями?
— Мы взаимодействуем с Министерством промышленности и торговли, руководством Калужской области, Фондом развития промышленности, чтобы подготовиться к 2018 году. Тем временем мы уже начали осуществлять новые инвестиции в модернизацию производства в Калуге, в том числе в повышение локализации производства:
мы планируем выйти на уровень 50% в 2017 году.
Повышение локализации производства необходимо в первую очередь для решения наших коммерческих задач и снижения рисков в связи с волатильностью рубля. Поэтому мы работаем над глубокой локализацией, вплоть до использования российского сырья, чтобы большую часть расходов нести в рублях.
— Справедливы ли обещания о том, что многие модели, которые представил, в частности, Peugeot на Парижском автосалоне, скоро появятся и в России?
— Из моделей, представленных на салоне, некоторые могут быть запущены в производство, некоторые могут импортироваться.
Могу сказать, например, что в России можно будет увидеть новый Peugeot 3008, новый Peugeot Expert и Citroen Jumpy.
Сейчас у PSA есть большое преимущество в том, что мы выпускаем легковой коммерческий транспорт, у которого на рынке в России есть будущее. У нас очень сильные продукты, что подтверждают и эксперты, и позиции Группы на рынке. Эти автомобили мы можем производить для обеих марок, Peugeot и Citroen, для грузовых и пассажирских перевозок.
— То есть легковой коммерческий транспорт будет производиться на мощностях в Калуге?
— Это возможно. Доля легкового коммерческого транспорта на сегодняшний день в России составляет всего 7%. Это очень небольшая цифра, поскольку в европейских странах его доля достигает 12%. Российская экономика, а вместе с ней и бизнес будут выходить из кризиса. Я доверяю местным властям и российскому правительству, которые говорят о необходимости развития малого и среднего бизнеса. А для этого будет необходим транспорт, который мы готовы предоставлять.
— В начале 2014 года, еще до кризиса, PSA сам загнал себя в угол, резко решив стать премиальным в то время, когда бренды воспринимали как хорошие недорогие французские автомобили ценой до 500 тыс. рублей. Как так получилось, что вы совершенно не подготовили своего покупателя к резким изменениям?
— Вы абсолютно правы. С одной стороны, ситуация с падением рубля вынудила нас поднять цены. Не все наши конкуренты пошли по такому же пути. Но когда я приехал в Россию в конце 2013 года, компания уже теряла деньги. А ведь бизнес должен приносить доход. Было необходимо реформировать бизнес и делать это на фоне экономического кризиса и сокращающегося рынка.
Последние два года были очень трудными, но теперь мы выходим на уровень рентабельности, несмотря на кризис, а наши конкуренты теряют деньги.
Но это выбор, который они сделали.
На сегодняшний день на наших стендах можно видеть автомобили, которые по своему дизайну, качеству, техническим характеристикам соответствуют верхней части ценового сегмента среднего класса. Продавать эти продукты в России возможно. Так, недавно мы представили дилерам Peugeot 3008, и он им очень понравился. Мы показали нашим партнерам, что мы реформировали бизнес, у нас есть сильный продуктовый план, четкое видение позиционирования марок Peugeot и Citroen, которые будут взаимно дополнять друг друга в разных клиентских сегментах.
— Но в России Peugeot и Citroen пока так и не воспринимают на новом уровне, о котором вы говорите...
— Пять лет назад никто не думал, что Peugeot в Европе будет продаваться так же успешно, как его наиболее сильный конкурент в среднем классе. Но это произошло. По мере повышения качества и потребительских характеристик наших автомобилей изменилось и восприятие цены клиентами. Мы верим, что это возможно и в России. Предлагая российским клиентам интересный продукт хорошего качества, мы постепенно сможем выстроить имидж наших марок в соответствии с действительным уровнем продуктов, и наши автомобили будут пользоваться в России заслуженным успехом.