Цивилизация
«Тысяча чертей, канальи», — сказал бы любимый герой моего детства, когда ранним солнечным утром организаторы автопробега по бездорожью южной Франции любезно поинтересовались, какую машину из модельного ряда «Кадиллаков» я бы хотела взять. «Красная есть?» — взволнованно спросила я. Не надо думать, что все бестолковые блондинки делят автомобили на «красненькие» и «синенькие». Я изучала психологию и отлично знаю, что мужчины, как и быки, лучше всего реагируют на четкие сигналы и оттого бросаются на яркие цвета. Я вот-вот увижу живого потомка легендарного маркиза Антуана Ломе де Ла Мот-Кадийяка, и нельзя дать ему ни единого шанса пропустить встречу с судьбой в моем лице. Ведь мы едем в историческое гнездо древней фамилии, шато де Кадийяк, единственный в Гаскони родственник знаменитых замков Луары.
Алый седан СTS идеально гармонировал с ярким солнцем и бескрайними полями, красной нитью проходя сквозь всю гасконскую пастораль. Я открыла окна, чтобы в машине пахло сеном и цветами. Открыла панорамный люк, пустив в салон синее небо. И вот, пользуясь пустынностью дорог, надавила педаль в пол. Cadillac разгонялся за секунды, но делал это без малейшего усилия. И также легко тормозил. Это явно не стоило его трехлитровому мотору ни малейших усилий.
Вот он въезжает на узкие мощеные улочки крошечного городка. Французы не итальянцы, шумно выражать восторг не привыкли.
Но мой красный CTS изменил все их привычки. Прохожие останавливались как вкопанные, а посетители кафе махали нам с «Кадиллаком» рукой, позабыв про свои микроскопические чашечки кофе. Я понимала, что это тот редкий случай, когда можно не волноваться, достаточно ли короткая юбка и подходит ли помада к сумочке (тем более при мне не было ни того ни другого). Я и так запомнюсь прекраснейшей из женщин, пронесшейся алой молнией по их тихой провинциальной жизни.
Но моя цель была куда значительней, чем сердца простых селян, пусть и французских. CTS шуршит шинами по гравию, грациозно въезжая сквозь узкие ворота в старинный шато де Кадийяк. Его двигатель работает куда тише, чем стучит мое сердце. Но внутри вместо маркиза меня ожидало огромное разочарование. Промотавшиеся аристократы продали свой замок государству еще в XIX веке. И до 1956 года там была тюрьма для девочек. С их потомками встречаться как-то не хотелось, особенно на люксовой машине. «Мы сейчас поедем в дом, где родился Кадийяк», — утешали организаторы. Я просто не поверила своим ушам. Маркиз не может родиться в доме, только в замке. И тут выяснились удивительные подробности.
Маркиз де Кадийяк ни маркизом, ни Кадийяком не был. Антуан Ломе был лихим авантюристом, поехавшим покорять Новый Свет.
Титул от соседнего замка ему понадобился, чтобы придать веса в глазах новых товарищей. Те охотно верили, было в нем что-то от настоящего аристократа. А может, более аристократичных в тех краях и не видали. Но личность была незаурядная, сыгравшая огромную роль в истории Америки. Маркиз в первом поколении был губернатором сразу двух штатов — Луизианы и Миссисипи, а еще основателем Детройта — символа американского автомобилестроения. Ровно 110 лет назад генеральный конструктор General Motors Генри Лиманд подарил ему вторую жизнь, взяв его имя и придуманный им фамильный герб для нового автомобиля. И, черт побери, как сказал бы его сосед д`Артаньян, они правы, канальи. У маркиза было много врагов, его даже заключали в Бастилию, как настоящего героя авантюрного романа и тихих девичьих грез.
И я не могла больше страдать по невстреченным потомкам маркиза, потому что влюбилась в своего аристократа-авантюриста.
Пусть «Кадиллак» оспаривает у «Бьюика» звание старейшей автомобильной марки, он молод и прекрасен, как юный галл.
На следующее утро уже без пиетета перед генеалогическим древом «Кадиллаков» я выбрала гибридный Escalade. Я давно мечтала почувствовать себя настоящим ганста-рэпером, но не готова была вставлять алмазные фиксы и публично признавать, что я плохо пою, поэтому и читаю. Но вначале я казалась себе водителем катафалка, приехавшем забирать Роберта де Ниро из тюрьмы в «Однажды в Америке». Окружающие были в ужасе, а внутри тихая музыка, и прямо под рукой в разных удобных приспособлениях ждут вода и персиковый сок. Лишь переключение скоростей на руле напоминало, что это американская машина, а не космический корабль. Escalade очень большой, вернее так, он очень-очень большой-пребольшой.
Не удивительно, что я пропустила поворот. Навигатор мгновенно сориентировался и проложил другой путь. Выбирая эти козьи тропы, электронный мозг меньше всего задумывался о моих истинных размерах. Эти узкие дорожки, на мой взгляд, были велосипедными. Знаки, тем не менее, сообщали, что это шоссе, причем двустороннее. Вдруг показалась река с мостом, тоже для велосипедов. Преодолев минутную слабость и поборов желание перейти реку вброд, я въехала на мост, подходивший Escalade, также как мне мое платье Chanel, которое я могу носить только до обеда.
Но страшно было только мне, мой гигантский Escalade спокойно и уверенно ехал по узкому мосту, слушаясь не то что минимальных поворотов руля, а даже мысленного «ой, надо левее».
После моста мне уже вся Франция была по колено. Я легко разъезжалась на этих асфальтовых тропинках не только с легковушками, но и крайне популярными здесь домами на колесах, и даже грузовиками. Мы с Escalade спокойно петляли по средневековым улицам и не боялись никому въехать в окно. Испугалась я лишь однажды, когда на парковке у пещеры, в которой делают сыр рокфор, не оказалось свободных мест. Мне предстояло сдать задом по очень узкой и извилистой улице. Мамочка, зачем я только хвасталась в SMS на родину, что я сногсшибательная блондинка на «Кадиллаке». Накаркала, подумала я, обреченно включая заднюю передачу. Из торпедо услужливо выехал экран, чтобы показать мне очень страшное кино, как я снесу своим задом исторический центр города. Но у моего авантюриста в отличие от меня поджилки, в смысле подвеска, не тряслись. Движение назад было для него таким же естественным, как и вперед, а то, что его фотографировали на мобильные, американской звезде было привычно.
Я уже вполне освоилась на серпантине, когда навигатор вывел меня на автобан. Здесь я перестала чувствовать себя главарем русской мафии, залегающим на дно в Провансе, и по праву заняла левый ряд. О том, что я разогналась до 150 км/ч, я догадалась лишь по тому, что меня перестали обгонять мотоциклисты.
Я почти полюбила его, но бессердечно, как настоящая блондинка, бросила ради внедорожника SRX.
Впереди меня ждал Авиньон, город, где когда-то проходила граница Римской империи, а в средние века томились в ссылке римские папы. Но лично я не утомилась во время долгой поездки. Если в Escalade единственной девчачьей деталью было зеркальце от пудреницы, почему-то выполнявшее роль зеркала заднего вида, то здесь вся передняя панель была такой хорошенькой, просто загляденье. И вообще мой аристократ предстал в новом качестве, став нарядным и удобным, как идеальная гостиная, куда хочется приглашать гостей. На автобане, несмотря на уменьшившиеся размеры, я все равно производила фурор, а к центру Авиньона, охраняемому ЮНЕСКО, мой SRX подходил просто идеально. Даже жаль было загонять его на подземную парковку, хотя он так легко маневрирует, что я впервые легко крутилась по запутанным коридорам, не мечтая переехать архитектора. Если бы я могла оставить свой SRX прямо под древними стенами, могу только догадываться, какое количество фотоальбомов по всему миру украсили бы фото моего серебристого джипа.
Вот такая французская история любви, пусть и не с маркизом, а с автомобилем. Когда в моей жизни появится настоящий маркиз, он будет знать, что мне подарить в качестве свадебного подарка.
