Цивилизация
Защита осужденной водителя троллейбуса Марины Ногиной подготовила кассационную жалобу с требованием отменить приговор в два с половиной года лишения свободы. Как рассказал адвокат Валерий Рылов, следующая инстанция — Верховный суд. По мнению юриста, вынесенный приговор изобилует предположениями, не учитывает отсутствия характерных повреждений на корпусе троллейбуса и базируется в основном на противоречивых показаниях одного свидетеля. К делу подключились независимые эксперты.
Авария, в которой погибла 13-летняя Алиса Суворова, произошла 20 января 2011 года примерно в 7.40. По данным следствия, водитель троллейбуса № 1 40-летняя Марина Ногина въехала на перекресток ул. К. Маркса с ул. Милицейской на мигающий зеленый сигнал светофора. Однако закончила проезд перекрестка уже на «красный». В этот момент дорогу на зеленый переходила девочка. Как следует из приговора суда, водитель троллейбуса, двигавшегося со скоростью 5—10 км/ч, «не приняла мер к снижению скорости до полной остановки, чтобы уступить дорогу пешеходу, а продолжила свое движение в том же направлении». В результате троллейбус сбил Алису, которая спустя два часа скончалась в больнице от полученных травм, осложнившихся развитием травматического шока и обильной кровопотерей. После столкновения водитель троллейбуса не остановилась и продолжила движение по маршруту.
Свидетели
В судебных заседаниях выступили 32 свидетеля. Обвинительный приговор базируется на показаниях трех из них. Свидетель, который фигурирует в деле как К. Л. В., ехал в троллейбусе № 1 утром того дня, когда погибла Алиса Суворова. По его словам, он видел, как девочка в светло-серой куртке с капюшоном и с ранцем вышла на проезжую часть. Затем девочка пропала из поля его зрения под нижним краем лобового стекла троллейбуса. Свидетель «испугался, взмахнул рукой, возможно, вскрикнул», говорится в материалах дела. Но, увидев не изменившуюся реакцию водителя троллейбуса, успокоился. Вторая свидетель под именем Ф., также пассажир троллейбуса, подтвердила в суде, что видела, как К. Л. В. вскрикнул, а также «услышала звук глухого удара, царапания с правой стороны под днищем. Далее колесо поднялось и опустилось, сам троллейбус наклонился».
Все остальные пассажиры, а также кондуктор троллейбуса в ходе поездки ничего подозрительного не заметили. Суд объяснил это большим шумом в троллейбусе.
Единственным свидетелем, который утверждал, что видел, как троллейбус сбил девочку, стал водитель автокрана Александр Владыкин. По его словам, он ехал навстречу троллейбусу, и когда тот уже был позади, то в боковое зеркало разглядел, как девочка, увидев, что троллейбус ее не пропускает, попыталась отойти, повернулась к троллейбусу лицом и попала под него. В момент наезда девочка была, по мнению свидетеля, по середине передней части троллейбуса. Передними колесами троллейбус девочку не переезжал. Факт, что он продолжил движение, а не вызвал «скорую помощь», Владыкин объяснил тем, что поток был очень плотным и, если бы он включил «аварийку» и остановился, «водители его бы со света сжили». Владыкин неоднократно давал интервью местным СМИ и каждый раз кардинально менял показания. Троллейбус, по версии водителя автокрана, сначала поворачивал на перекрестке, но через некоторое время Владыкин стал утверждать, что Марина Ногина ехала прямо. Сигнал светофора также менялся в его показаниях с красного на зеленый и наоборот.
Основными свидетелями защиты стали два девятиклассника, которые в момент ДТП также переходили дорогу, а 13-летняя Алиса Суворова находилась позади них.
Когда они были уже на тротуаре, то услышали короткий глухой звук удара. Школьники сразу повернулись и рассказали, что заметили два автомобиля, которые покидали перекресток. По мнению одного из них, автомобиль проехал на красный сигнал светофора. Адвокат Ногиной не исключил, что девочку мог сбить один автомобиль, а другой уже переехал ее, поэтому школьники рассказали о двух разных машинах.
После ДТП Марина Ногина продолжала движение по маршруту еще в течение пяти часов. Несколько свидетелей показали, что все это время Ногина вела себя спокойно, а один из них заявил, что «водитель, совершивший наезд, не может так спокойно себя вести». Вечером 20 января к Ногиной в троллейбус зашли несколько милиционеров и сообщили о ДТП.
Судебно-медицинская экспертиза
Эксперты установили, что смертельные травмы девочка получила от наезда колесом, пока она лежала на спине.
На арке заднего правого колеса троллейбуса были обнаружены кал, кровь и волосы. Принадлежность их к конкретному человеку установить не удалось из-за разрушения ДНК. Суд согласился: троллейбус весом почти 15 тонн не мог переехать девочку сдвоенным задним колесом шириной 66 см: ее бы раздавило в лепешку, и характер повреждений был бы другим. Однако суд отказался «исключить возможность переезда передним правым колесом», хотя, как говорилось выше, основной свидетель обвинения Владыкин утверждал, что передними колесами троллейбус девочку не переезжал. Впрочем, на переднем колесе биологических следов обнаружено не было.
Независимый автотехнический эксперт и трассолог Юрий Антипов, который проводит собственное расследование обстоятельств аварии, обращает внимание на то, что по характеру повреждений на девочке явно видно, что на нее наехал не троллейбус.
«Это очевидно по повреждениям на теле девочки, и я это докажу», — уверен Антипов.
По его словам, в суде не обратили внимания на следы отпечатков шин на одежде девочки, рисунок протектора которых не относится к троллейбусу. «У него своеобразный отпечаток — большие ромбы, а здесь протектор зимней резины», — заключает Антипов. По его словам, подобные шины характерны для внедорожников. В ближайшее время Антипов будет готов назвать возможного виновника аварии: прослеживая видеозапись с соседнего перекрестка от места, где случилось ДТП, он, сопоставив доказательства, нашел автомобиль, который мог сбить девочку.
Кроме того, троллейбус был не единственным проезжавшим место ДТП транспортным средством, на котором обнаружили кровь. В материалах дела фигурирует автомобиль марки Great Wall, на передней части которого обнаружена была кровь, принадлежность которой ввиду малого количества также установить не удалось.
Смертельная невнимательность
Следствие так и не смогло определить часть кузова, которой троллейбус ударил девочку. На его поверхности не было ни одного характерного повреждения. Именно неясность механизма причинения потерпевшей травм, выявленных в ходе судебно-медицинской экспертизы, побудила защиту заявить ходатайство о возвращении данного уголовного дела прокурору, однако ходатайство было оставлено судом без удовлетворения.
Несколько свидетелей утверждали, что в районе ДТП было много осколков от других автомобилей, в том числе большой кусок бампера. Однако в суде были представлены доказательства, что накануне — 19 января — на этом же перекрестке случилось ДТП, после которого на проезжей части остались разбросанные запчасти.
Гособвинитель не смог доказать, что Марина Ногина проезжала перекресток на запрещающий сигнал светофора.
Суд признал водителя троллейбуса виновной только в невнимательности, то есть нарушении второго абзаца пункта 10.1 ПДД: «скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил» — и приговорил ее к двум с половиной годам лишения свободы. Сейчас Марина Ногина отбывает наказание в колонии поселении. Вину в ДТП она так и не признала, продолжая утверждать, что девочку сбил другой автомобиль.
Жители Кирова широко обсуждали причастность к аварии высокопоставленного чиновника. Однако доказательств этому независимым экспертам и защите Ногиной найти пока не удалось.
