Цивилизация
С 31 января по 10 февраля в соответствии с решением Верховного главнокомандующего проводилась комплексная проверка готовности ВКС к выполнению боевых задач. В ней участвовали 46 тысяч военнослужащих и 1800 единиц вооружения и военной техники.
В ходе проверки соединения и части, обороняющие Москву и Центральный промышленный район (1-я армия противовоздушной и противоракетной обороны особого назначения в составе 9-й дивизии ПРО, 4-й и 5-й дивизий ПВО), приводились в высшую степень боевой готовности, выдвигались и развертывались в новых позиционных районах (за исключением 9-й дивизии ПРО), отрабатывали взаимодействие с истребительной авиацией и отражали массированные ракетно-авиационные удары условного противника.
В целом задействованные командиры и штабы показали высокую слаженность, умело осуществляли сбор и обобщение данных о воздушной обстановке, правильно вскрыли замысел противника, не допускали случаев потери связи и управления войсками в условиях сильного радиопротиводействия и своевременно принимали обоснованные решения. Иными словами — к войскам существенных претензий нет.
Однако в ходе проверки вскрылись явные проблемы с организацией противовоздушной и противоракетной обороны столицы. В очередной раз проявились дефекты существующей структуры ВКС, которые в повседневной жизни обычно скрыты в кабинетной тиши.
Ведь создание этого вида Вооруженных сил в 2015 году было продиктовано не столько оперативно-стратегическими реалиями и вызовами, сколько стало сложным компромиссом между различными центрами силы и группами влияния в Вооруженных силах и оборонно-промышленном комплексе.
Многие специалисты еще тогда предупреждали о родовых травмах этого проекта, неизлечимых без серьезной перестройки. В итоге ВКС по-прежнему представляют собой достаточно эклектичный организм с разомкнутыми функциональными связями.
Сейчас ВКС состоят из трех родов войск: военно-воздушных сил, войск ПВО-ПРО и космических войск. Последние два к 2015 году уже были объединены в войска воздушно-космической обороны. К этому всему добавили армейскую авиацию, которая ранее несколько раз передавалась из ВВС в Сухопутные войска и обратно.
В состав ВВС входят подчиненные главкому ВКС дальняя и военно-транспортная авиация, а также подчиненные военным округам авиационные дивизии, бригады и полки армий ВВС и ПВО.
В войска ПВО-ПРО входит подчиненная главкому ВКС 1-я армия ПВО-ПРО особого назначения, предназначенная для прикрытия Москвы и Центрального промышленного района, а также подчиненные округам дивизии ПВО армий ВВС и ПВО.
В космические войска входит 15-я армия Воздушно-космических сил особого назначения, состоящая из Главного центра разведки космической обстановки (ГЦ РКО), 153-го Главного испытательного космического центра имени Титова (ГИКЦ) в городе Краснознаменске, 1-го Государственного испытательного космодрома Минобороны в Плесецке, Главного центра предупреждения о ракетном нападении (ГЦ ПРН), а также 28-го арсенала в Тамбове.
Еще при создании космических войск в 2001 году они завладели войсками ракетно-космической обороны, которые никогда к ним не относились. В итоге система предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства до сих пор остается в их составе, отдельно от войск ПВО.
Надо сказать, решения представителей космических войск, когда они возглавляли чуждые им соединения, были не самыми лучшими. Львиную часть финансовых средств со счетов ВКО они увели на создание так называемого Программно-аппаратного комплекса воздушно-космической обороны (ПАК ВКО). Внешне он выглядит очень эффектно — дисплеи, экраны, иллюминация из многочисленных лампочек и табло, но с боевой точки зрения его эффективность если и не равна нулю, то во всяком случае сомнительна.
При этом среди сослуживцев руководителей космических войск давно ходят слухи об их собственных «сепаратистских» настроениях по отношению к ВКС.
Одним словом, под брендом ВКС получилась сборная солянка, не имеющая признаков стройной системы.
Достаточно посмотреть на функции главнокомандующего ВКС в военное время. Реально он командует дальней и военно-транспортной авиацией ВВС. При этом действуют эти войска по планам Генерального штаба. Последний контролирует и запуск космических аппаратов. Системы предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства работают практически в автономном режиме.
Главкому ВКС остается лишь функция управления 1-й армией ПВО-ПРО особого назначения. Однако над этой армией стоит еще командующий войсками ПВО-ПРО.
Во время внезапной проверки в феврале офицерами Главного оперативного управления Генштаба иногда наблюдалась забавная ситуация, когда практически из одного микрофона оба руководителя пытались вдвоем управлять 1-й армией ПВО-ПРО.
Причем главком, в прошлом летчик фронтовой авиации, не всегда выглядел достаточно компетентным начальником для частей и соединений ПВО-ПРО.
И это нельзя поставить ему в вину. Составные части Воздушно-космических сил представляют собой очень разные организмы. Компетенций отдельно взятого главнокомандующего даже с богатым опытом службы и широким кругозором при существующем порядке вещей во многих случаях будет откровенно не хватать. Летчику будут мало знакомы вопросы организации ПВО и совсем незнакомы войска ракетно-космической обороны. Неловко пилот будет чувствовать себя и, к примеру, в Главном испытательном космическом центре. Выходцу из ПВО будет явно неуютно в частях бомбардировочной, а тем более дальней авиации. А главком из «космонавтов» совсем потеряется в вопросах и проблемах авиации и войск ПВО-ПРО.
Функции и обязанности главкома ВКС должны быть расписаны таким образом, чтобы с его обязанностями мог в любой обстановке успешно справиться назначенный Верховным главнокомандующим военачальник из любого рода войск или даже другого вида Вооруженных сил. Все-таки он должен заниматься не столько вопросами боевого управления, сколько военным строительством, развитием вида Вооруженных сил, отчасти оперативной и боевой подготовкой.
Но самая существенная проблема ВКС — не функции главкома, а отсутствие стройной системы управления силами и средствами ПВО-ПРО.
Как уже было сказано, средства предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства находятся в составе космических войск, а должны быть структурно и функционально замкнутыми в группировке войск ПВО-ПРО.
Несколько упростив, можно констатировать, что сейчас огневые средства находятся у одного начальника, а разведывательно-информационные — у другого. Но в ходе реальных боевых действий подобное разделение может иметь самые пагубные последствия.
Главный центр предупреждения о ракетном нападении (ГЦ ПРН) и Главный центр разведки космической обстановки (ГЦ РКО) необходимо передать в состав войск ПВО-ПРО и переподчинить их командующему. Именно там два этих соединения будут на своем месте. ГЦ ПРН логично было бы переформировать в корпус ПРН (в боевом составе этого центра уже 17 отдельных радиотехнических узлов), а ГЦ РКО — в дивизию контроля космического пространства. Сегодня контролем космического пространства руководит всего-навсего полковник. Это звание явно не соответствует сложности стоящих перед ним задач. Надо не только вернуть этому соединению название, но и поднять его статус, в том числе и таким образом.
15-ю армию ВКС, подчиненную командующему космическими войсками, в таком случае логично расформировать, как лишнюю надстройку, которая никаких оперативных задач не решает. В составе космических войск останется собственно их командование и напрямую подчиняющиеся ему 153-й ГИКЦ им. Титова, космодром Минобороны в Плесецке и 28-й арсенал в Тамбове. В таком виде космические войска в составе ВКС будут приведены к своему традиционному историческому облику.
Остается вопрос, а надо ли их называть войсками? Никаких боевых действий они не вели в прошлом, не ведут сейчас и не будут вести в обозримом будущем. Для этих соединений корректно было бы использовать более нейтральное название — например, Управление начальника космических средств (УНКС), как это и было в старые добрые времена.
Должности и специалистов соответствующих профилей из командования космических войск целесообразно передать в командование ПВО-ПРО, а из органов управления 15-й армии ВКС — в корпус ПРН и дивизию ККП.
В составе центра управления ВКС командующему войсками ПВО-ПРО имеет смысл создать собственный командный пункт, который и замкнул бы наконец систему управления объединенной воздушно-космической обороной.
При выполнении вышеописанных мер у системы воздушно-космической обороны России наконец появится единственный организатор и руководитель — командующий войсками ПВО-ПРО, координирующий свою деятельность с главкомом ВКС и Генштабом.
Только объединив под общим командованием все соединения и воинские части ПВО, ПРО, предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства, можно говорить о единой воздушно-космической обороне в составе ВКС.
В рамках одного рода войск наконец будут совместно работать и развиваться система разведки и предупреждения о воздушно-космическом нападении, система поражения и подавления противника в воздухе и в космосе, а также система их всестороннего обеспечения.
Вот тогда все будут заниматься исключительно своим делом в интересах воздушно-космической обороны России: космические войска — запуском и управлением космическими аппаратами военного назначения, в том числе в интересах ВКО; войска ПВО-ПРО — контролем космического пространства, предупреждением о ракетном нападении и обороной важнейших стратегических объектов; силы и средства ПВО военных округов и Северного флота — защитой войск и объектов на стратегических направлениях.
Причем все эти преобразования не нуждаются в увеличении численности ВКС и не приведут к потере подготовленных специалистов.
Провести подобную реорганизацию можно сравнительно быстро и без особых материальных затрат, увеличения штатной численности войск и недовольства командующих, за исключением разве что космических войск. В качестве компромисса можно все-таки сохранить их как род войск со всеми вытекающими привилегиями. Но гораздо хуже будет, если систему придется менять в военное время.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).
