Цивилизация
Великобритания, Франция и Германия в ушедшем 2015 году заявили о грядущем увеличении военных расходов.
Правительство одобрило увеличение расходов Берлина на военные нужды в 2016 году на 4,2% по сравнению с прошлогодним показателем.
В уходящем году ФРГ израсходовала на свою армию 32 млрд 947 млн евро, в 2016 году эта цифра должна достичь отметки в 34 млрд 366 млн в европейской валюте. Согласно плану германского руководства, в 2019 году военный бюджет страны составит 35 млрд 176 млн евро. Министр обороны ФРГ Урсула фон дер Ляйен, объясняя увеличение трат на вооруженные силы, заявила, что «безопасность требует инвестиций, и Германия будет соблюдать эти требования».
Более того, руководство немецкой республики в ушедшем году объявило, что откажется от прежних планов списать порядка 100 танков Leopard 2, а в 2017 году проведет серьезную модернизацию этих машин. Бундесвер готовится к принятию на вооружение новых БМП вместо устаревшей Marder, также в ФРГ разрабатывается новое стрелковое оружие.
Почти одновременно с Германией о росте военных расходов объявило и руководство Великобритании. В начале июля 2015 года министр финансов страны Джордж Осборн заявил, что правительство достигло согласия о постепенном увеличении трат на вооруженные силы на 0,5% ежегодно. Лондон также решил не сокращать численность вооруженных сил Соединенного Королевства, она останется на уровне 82 тыс. человек.
После кровавых терактов 13 ноября 2015 года в Париже, когда жертвами злоумышленников стали 130 человек, о значительном увеличении трат на нужды армии объявили власти Франции.
Как заявил в парламенте президент Пятой республики Франсуа Олланд, в течение ближайших четырех лет военный бюджет возрастет на 3,8 млрд евро.
Большую часть суммы, которую дополнительно выделят в грядущем году, Париж направит на покупку девяти истребителей-бомбардировщиков Rafale, транспортных самолетов, пяти боевых вертолетов Tiger, одного фрегата, ракетных систем для подлодки «Барракуда», а также специального беспилотника, который способен обнаруживать мины. Несмотря на непростое состояние дел во французской экономике, парламентарии отнеслись к словам Олланда о необходимости увеличения расходов на оборону благосклонно.
Директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов считает, что увеличение расходов на оборону в трех крупнейших европейских государствах отчасти связано с Россией.
«На протяжении двух с лишним десятилетий все эти государства пожинали «дивиденды мира» — окончание «холодной войны», когда Россия точно не являлась противником Европы. Кроме того, эти страны вели политику широкого субсидирования различных слоев населения, на этом фоне на вооруженных силах экономили. Сейчас рост расходов связан с тем, что этим странам необходимо, как им кажется, парировать военную угрозу со стороны России.
Если бы наше телевидение в определенный момент не кричало о скором марше на Киев или Львов, может, тогда бы этого фактора и не было.
А с такими откровенными русофобами, как Польша и Прибалтика, Европа вынуждена готовиться защититься от России», — сказал эксперт.
Вторым поводом завершить «эпоху экономии на армии», по его словам, стала нестабильность на Ближнем Востоке, когда «буквально из ниоткуда» взялось ИГ (запрещенная в РФ и многих других странах террористическая организация) и «принялось рубить своим оппонентам головы в прямом эфире».
С ним отчасти согласен и директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий. «Мотивация роста оборонных расходов понятна. Мир стал более нестабильным, по крайней мере с точки зрения западного взгляда на вещи, — пояснил «Газете.Ru» эксперт. — Они видят два вызова для себя: во-первых, Ближний Восток и ИГ, а во-вторых, нестабильность на Украине, которую Запад интерпретирует как рост российского экспансионизма».
Он пояснил, что вопрос о необходимости увеличения военного бюджета вызвал острые дискуссии в ряде европейских государств. Собеседник напомнил, что лидер оппозиционной Лейбористской партии Соединенного Королевства Джереми Корбин недавно в резкой форме потребовал не количественного увеличения военных расходов, а их реструктуризации.
«С его точки зрения, чем тратить средства на ядерное оружие, которое в британском случае уже не является инструментом сдерживания, предлагается серьезно увеличить траты на антитеррористические подразделения и другие структуры, связанные с обеспечением общественной безопасности», — сказал Кагарлицкий.
Оба специалиста отмечают, что увеличение немецкого, британского и французского военных бюджетов вряд ли служит предвестником грядущей глобальной войны.
В том числе и потому, что даже после вложения в армии этих стран дополнительных средств их боеспособность сильно не возрастет. «Для стабилизации в Косово или войны против каддафистской Ливии вооруженных сил этих стран хватит (хотя в той же Ливии у них были проблемы). А вот даже в Сирии они уже не могут справиться без помощи США. Воевать с Россией по этой же причине они в одиночку точно не будут», — уверен Пухов.
«То, что сейчас происходит в Западной Европе, аналогично происходящему в РФ: обе стороны всего лишь восстанавливают боеспособность своей армии после того, как в 1990-е и начале 2000-х годов они пришли в упадок. При этом боеспособность европейской армии снизилась заметно. В Ливии они столкнулись с серьезными проблемами в логистике и элементарной нехваткой боеприпасов. Это при том, что интенсивность ведения операции была на порядок ниже, чем в Боснии в начале 1990-х годов. Учитывая обстановку в мире, крупный военный конфликт исключать в недалеком будущем нельзя, но
в вопросе увеличения оборонных расходов здесь мы видим скорее обратную логику: опасность этого конфликта подстегивает Лондон, Париж и Берлин увеличить траты на армию», — заключил Кагарлицкий.
На сегодняшний день самой сильной из армий трех стран остается французская: она сохранила мощные, по европейским меркам, ВМС ( в том числе авианосец), обладает ядерным оружием и приняла на вооружение современные образцы бронетехники. На бундесвер наложены серьезные ограничения после Второй мировой войны. А Великобритания очень серьезно сократила численность своей армии после 2010 года из-за общей политики государства, направленной на снижение бюджетных расходов.
