«Люди плакали от горя при 0:2, а в конце матча уже плакали от счастья»
— Чем вы занимаетесь сейчас?
— Восемь месяцев я жил в Сочи, учился в Российском олимпийском университете. Потом был на учебной практике в Российской премьер-лиге. Например, с директором по безопасности РПЛ ездили на «Открытие Арену», проверяли ее на соответствие стандартам перед матчем «Спартак» — «Краснодар».
Я видел своими глазами людей, которые плакали от горя при 0:2, а потом уже в конце матча плакали от счастья. Футбол ведь ради болельщиков. И эти эмоции — навсегда в памяти людей.
Как аналог могу привести матч, когда мы на чемпионате мира по пляжному футболу в Москве в полуфинале проигрывали в два мяча, но смогли отыграться на последней минуте, сделав счет 5:5, а в серии пенальти одержали победу. Тогда у болельщиков тоже было все: и слезы горя, и слезы радости.
Те болельщики, которые сейчас не ходят на футбол, особенно на такие матчи, очень многое теряют.
Понятно, что есть свои проблемы, трудности, Fan ID, но люди теряют живые эмоции, которыми могли бы зарядиться. И потом еще долгое время рассказывать своим друзьям и родственникам о таких матчах.
«Крутили пальцем у виска: где Нью-Йорк, а где ты?»
— Вы получили уже третье высшее образование, правильно?
— Оно дополнительное. Третий университет.
— Если говорить о стереотипах, да и о реальной жизни, это же нетипично для российских спортсменов. И так происходит у большинства атлетов еще с юных лет. Расскажите, как вы пришли к необходимости хорошего образования, кому вы этим обязаны?
— В первую очередь благодарен своим родителям, потому что в ребенка сначала все закладывают именно они. Есть хорошая поговорка: если ты не воспитываешь своих детей, их воспитает кто-то другой. Сверстники, улица… Меня воспитали родители, и у них получилось это сделать.
У меня есть «синдром отличника»: всегда хотел выдавать максимальный результат. В школе учился хорошо. У меня никогда не было за четверть «троек», более того, с пятого по девятый классы закончил на «отлично».
Может, кому-то может показаться, что я что-то преувеличиваю, набиваю себе цену, но на самом деле нет. Я всегда говорю как есть.
— А в команде подтрунивали за успеваемость?
— Да везде! Конечно, отличников и хорошистов не очень любят. Затем я хорошо учился в университете. С 21 года официально не учился до 30-ти лет, но мое обучение продолжалось постоянно.
Все время читал книги по психологии, по «достигаторству», мне очень нравятся биографии успешных людей — очень много разных перечитал. Книги по финансам. Приключенческие романы очень нравятся. Не было такого, чтобы я долго ничего не читал.
И это привело к тому, что я снова поступил в университет, даже в два одновременно. Вернулся за парту (смеется).
— После школы вы поехали в США по программе «Work and travel». Я знаю людей, кто ездил так же, но они в основном ездили посмотреть Америку и потусоваться. Кто-то, конечно, что-то заработал, но речи о том, чтобы вернуть родителями занятую на поездку $1000, конечно, ни у кого ни шло…
— Я, правда, не задумывался об этом, занимаясь подготовкой поездки по «Work and travel». Не знал, как это все будет. Я, конечно, мечтал по вечерам, представлял. Какое-то время я грезил сначала Америкой, потом уже Нью-Йорком — более детально и конкретно. Это началось в десятом классе: я каким-то образом узнал об этой программе и что студенты могут туда ехать.
Для человека, который родился и прожил большую часть жизни в поселке, это казалось чем-то фантастическим. Когда я говорил ребятам, что поеду, они пальцем у виска крутили: где Америка, где Нью-Йорк и где ты?
Я рос в поселке, где население две тысячи человек, а каждый думает только о том, как бы прокормить себя и семью. Начал узнавать: как и когда можно поехать, что для этого нужно. Быть студентом, причем не первого курса, а только второго. Это была большая трудность — я так хотел. Нужно было, понятно, изучать язык — я изучал. Нужно было вносить деньги на поездку — общался с родителями, начал их готовить заранее. Понятно, сейчас с высоты опыта всю эту подготовку можно оценивать по-другому, но тогда я все делал просто по наитию.
В итоге и Америку посмотрел, и потусовался, и денег заработал, вернув родителям одолженную у них сумму. А про полученный колоссальный жизненный опыт я вообще молчу.
— Какие они — американцы?
— Американцы разные. Смотря откуда. Со мной работали в основном американцы из гетто, а по работе мы сталкивались и с солидными американцами, трудившимися в крупных компаниях. Совсем другие люди.
— Ну как и в России люди разные…
— Да. Первые очень похожи на простых русских ребят, вторые — на нашу элиту.
«В -30 поехал устраиваться на завод в 8 утра»
— Оглядываясь на события прошлого, почему не получилось попасть в «Шинник»?
— Тяжелый вопрос. Думаю, есть и объективные, и субъективные причины. Лучше всего, конечно, на него ответит тренер команды того времени.
— Кого мы сейчас знаем из тех ребят, кого взяли после того отбора?
— Никого. В Премьер-лиге ни один не играл, насколько я помню.
— То есть даже до «Шинника» не дошли?
— Из дубля несколько человек попали в первую команду «Шинника», но не закрепились. Не сияли, не блистали, к сожалению.
— Из той команды ни с кем не общаетесь?
— Близко ни с кем. Но, когда приезжаю в Ярославль, очень рад всех видеть. Когда вижусь с кем-то — больше случайно, — то, конечно, общаюсь с удовольствием.
— Но собрались вы не сразу. Сначала был завод…
— Когда я впервые рассказал о своей работе на заводе, многие ребята-заводчане, с которыми работал, тогда на меня обиделись. Хотя я не сказал про них ничего плохого. Просто рассказал, что они живут жизнью, которая не по мне. Кто-то должен работать на заводе, а кто-то — в других местах. Везде должны быть люди. Сферы жизни и деятельности разные, просто это точно не мое.
Завод на тот этап моей жизни был лучшим вариантом. После тех событий, когда меня не взяли в «Шинник», я пошел играть на чемпионат города по мини-футболу и на чемпионат города по большому футболу — в команды «Нефтяник» и «Подводник».
За вторую мы вообще играли на чемпионате России по футзалу. В общем, я достаточно много играл в футбол, учился в университете, а также подрабатывал в нескольких местах, потому что деньги надо было зарабатывать, где-то жить, что-то кушать. Часто трудился по ночам, днем был университет. Тяжелое было время.
И когда закончил университет, мне нужно было решать, что делать дальше. Играл за команду «Нефтяник» — это команда от завода, причем очень сильная. Там были бывшие профессиональные футболисты, в том числе те, кто выступал в основном составе «Шинника». Играли на город, и я у ребят узнал, могу ли я попасть на завод на работу. Завод — это реальная стабильность, это зарплата в одни и те же сроки, это ДМС, это оплачиваемые больничные, отпуска.
— И вы ждали полгода…
— Да, пришлось ждать полгода, пока там где-то освободится или добавится место. В итоге попал. Когда устраивался, помню, было очень тяжело: была зима, на улице -30. Я жил тогда в центре города, снимал у знакомых с большой скидкой, иначе не потянул бы. Ездил устраиваться на завод к 8 утра. Вставал в 5.30 и на двух перекладных автобусах мчал в такой мороз… Уже тогда, поездив так неделю, понял, что вписался в какой-то «блудняк» (смеется). Пришлось преодолевать себя, но потом втянулся. Работал и играл параллельно в футбол за «Нефтяник».
«Бразильцы пропустили от России 12 голов за матч — такого не было никогда!»
— И во время работы на заводе появилось увлечение пляжным футболом…
— Да. Я устроился на завод в начале 2011 года, где-то в феврале, а осенью как раз проходил чемпионат мира по пляжному футболу. После смены как-то пришел домой, пощелкал каналы и увидел пляжный футбол, о котором даже не знал, что такой существует. Мне понравилось, что наши ребята настолько техничные, настолько выносливые… Были такие красивые удары через себя, «ножницами», контроль мяча в воздухе… Не представлял, что наши так умеют.
Всегда было предубеждение, что русские футболисты не особенно координированные. Ну это правда, нечего скрывать. У нас нет людей с дриблингом, как у Месси, к сожалению. Пока нет. Надеюсь, будут!
— С дриблингом, как у Месси, вообще не очень много футболистов…
— Ну хорошо. Мало таких, как латиноамериканцы, способных обыграть один в один. Такие, как Андрей Аршавин, у нас — штучный товар.
От наших пляжных футболистов я пришел в восторг. Они победили в четвертьфинале, и я начал следить. Посмотрел по программе, когда будет полуфинал. Он попал на рабочую смену. Пришел пораньше на завод. Смена была с 15 до 23 часов. Тихонечко отпросился и ушел на обход — с противогазом, в каске, рацией, все как полагается. Забрался по лесам на самый верх установки — это примерно девятый-десятый этаж, чтобы сеть лучше ловила, конечно. Тогда смотрел на маленьком экране по 3G — LTE еще не было. Вот так включил трансляцию и смотрел. Примерно каждые шесть минут заканчивался трафик, и я докупал по 100 мегабайт. Вот так с телефоном сидел, передо мной был весь завод — эти трубы, дым, яркие фонари. Другая жизнь.
— Как будто смотрите в окно туда, где хотите оказаться?
— Примерно так. Хотя тогда я этого еще не понимал. Но атмосфера была реально крутой.
— Так фильм можно снимать: сидит мальчик на заводе, а потом он становится чемпионом мира…
— Конечно! Можно и, я считаю, даже нужно (смеется)! В качестве мотивации для всех ребят.
— И вас сыграет Александр Петров...
— Для меня это была бы честь. Он мой земляк, и он любит футбол. Мне нравится этот актер. Сейчас очень модно снимать такие фильмы в плане мотивации, и эта история зацепила бы многих ребят, которых не берут в профессиональные клубы, и они не знают, как справляться с этими ударами судьбы.
Ну и вот: я посмотрел, наши снова выиграли и вышли в финал. Прихожу в операторную: наши вышли в финал чемпионата мира! Меня спрашивают: чего? По пляжному футболу! Какой пляжный футбол? Я такой: да вы ничего не понимаете! Начал фотки показывать, и ребята тоже стали интересоваться. Финал уже смотрел дома с отцом на следующий день. Наши стали чемпионами мира, радовался.
— Вы говорили: не представляли, что наши могут обыграть бразильцев…
— Никто не представлял, что наши могут обыграть бразильцев в футбол, а тем более в пляжный! Для наших это был, конечно, фантастический успех, а для бразильцев — я потом общался со многими ребятами, сейчас они мои друзья, — огромный удар.
Они, во-первых, проиграли России, где нет пляжей, да еще и пропустили 12 за один матч — такого не было никогда! Люди буквально рыдали по всей стране, потому что для них футбол — это действительно религия.
— Насколько в Бразилии популярен пляжный футбол?
— Очень популярен. Стоит просто на YouTube найти ролик, как люди отдыхают на пляже «Копакобана». Есть ролик, там дрон летит и снимает. Пусть люди просто посчитают количество мячей там. У каждой компании есть мяч, они стоят и набивают. Там тысячи людей — и все играют в мяч.
— И там все смотрят? Нет такого мнения, что в пляжный футбол играют неудачники, у которых не получилось в большом?
— Очень жаль, что у нас сложился такой стереотип. К сожалению, идет недооценка труда футболистов, федерации, которая прикладывает усилия, и Российского футбольного союза, который тоже стремится нам всем помогать. Мол, где пляжный футбол и где большой. Не должно быть такой разницы.
Мы играем под эгидой ФИФА, медаль на шею мне вешал Джанни Инфантино (президент ФИФА — «Газета.Ru»). Не так много наших больших футболистов даже видели его в глаза, общались с ним, получали от него награды.
Громадная недооценка — так не должно быть. У нас многие говорят про огромные зарплаты футболистов. Вот про это ничего не могу сказать плохого. Ребята точно не виноваты, что им платят огромные деньги, раз такая система у нас сложилась. Да пусть зарабатывают, пусть больше зарабатывают. Скорректировать бы систему так, чтобы это все давало результат, а сколько кто зарабатывает, никого не должно волновать. Понятно, что человек на заводе получает 20 тысяч, а условный футболист «Зенита» — 20 млн. Но и на завод попасть проще. Попасть в основу «Зенита» — это колоссальный труд и очень долгий путь.
«В первом матче в пляжном футболе сыграл против «Динамо» в Москве»
— Расскажите о вашем приходе в пляжный футбол. «Подводник» создал пляжную футбольную команду. Повезло, что вы играли за него в этот момент?
— Скажу так: мне ни разу в жизни не повезло. Абсолютное везение вообще случается, но это редчайшие случаи. Удача — это следствие каких-то твоих действий.
— Везет тому, кто везет?
— Да, это правда. Да, есть какой-то процент случая. Ты, например, попал на судьбоносную встречу. Но ты же на нее пошел, а не сидел дома. После чемпионата мира в Ярославль приехали капитан сборной Илья Леонов и главный тренер Михаил Лихачев. Наверное, это было так же, как я сейчас езжу по городам, развивая футбол, спорт, здоровый образ жизни.
И как-то из «Подводника» я единственный попал на встречу с ними. Сидел и думал: вау! Они рассказывали, какие они матчи играли, какие трудности были, как они побеждали. Целые чемпионы мира ФИФА по футболу! И на той встрече руководство «Подводника» приняло решение создать пляжный футбольный клуб. И реализовало его. У нас много что говорится, но мало что делается. На следующий год появилась пляжная команда «Подводник» (Ярославль), за которую я начал выступать. Мой первый матч был товарищеской игрой в Москве против «Динамо».
— То самое поражение 3:4?
— Да, игроки и тренер сборной против нас! А мы ни разу не видели ничего — абсолютные новички — и приехали играть. Конечно, мы играли не в пляжный футбол, а в футбол на песке, но чуть не выиграли при этом!
— Вы забили два гола и сделали голевой пас…
— Да, Михаил Викторович отметил меня и еще одного парнишку. Мне было безумно приятно.
— Через себя били тогда?
— Не-ет. Это был 2012 год, бисиклеты я начал бить в 2015-м.
— Все пляжные футболисты говорят, что бить через себя очень сложно, но в пляжном футболе огромное количество таких голов. Со стороны ощущение, что, раз там все это делают, это не очень сложно. Расскажите, как на самом деле?
— Это очень тяжело — научиться бить через себя. И не просто бить. Надо сначала научиться попадать по мячу, потом по воротам, а потом, чтобы вратарь еще и не достал. Очень тяжелый элемент. Со стороны кажется, что это не так сложно.
Сейчас-то для меня бить через себя — это как попасть ложкой в рот, проще простого. Я это делаю восемь лет. И сейчас один из лучших в мире в этом элементе. Но я все это делал десятки, сотни, тысячи раз, и теперь получается.
Все через тренировку. Если все время тренировать переступы, то ты, может, не научишься их делать как Криштиану Роналду, но все равно станешь делать их на очень высоком уровне. Нарабатываешь навык, а потом уже делаешь неосознанно.