В эти дни на черноморском побережье, в Сочи и Геленджике, проходит семейный концерт певицы Валерии. На сцену она впервые выходит с двумя своими детьми — Анной и Арсением Шульгиными.
В начале августа Валерия и ее муж, продюсер Иосиф Пригожин, угодили в черный список минкульта Украины на въезд в эту страну, а буквально накануне разгорелся скандал уже в России: после смены руководства «Русской медиагруппы» музыкантам грозит исключение из эфира «Русского радио».
В интервью Валерия и Пригожин рассказали «Газете.Ru» о том, что они думают о ситуации с РМГ, насколько болезненным оказался запрет на въезд на Украину и нужно ли вводить в России «музыкальное импортозамещение».
— Начнем с злободневных вопросов: как вы поступите в ситуации с «Русской медиагруппой»?
Иосиф Пригожин: — Мы намерены покинуть эфир «Русского радио». Многие артисты уже заявили о том, что намерены в начале сентября отозвать как старые песни, так и новые. Уже готовится коллективное письмо об отзыве своего контента с этого радио. Более того, будет отправлено письмо на имя основного акционера медиагруппы Леонида Федуна. Он должен понимать, что владеет серьезным, мощным ресурсом.
Более 20 лет мы предоставляли в эфир свой контент бесплатно. Акционеры очень хорошо на этом заработали. Это как минимум заслуживает уважения к артистам со стороны медиагруппы. В письме артисты обратятся к Федуну, чтобы он вмешался в эту ситуацию.
— Вы оказались в черном списке Украины. Киевские СМИ пишут, что до «майдана» вы активно выступали в этой стране и были задействованы во многих телепроектах на украинском телевидении. Запрет ощутим для вас финансово и в плане общения со своим зрителем?
Валерия: — В финансовом плане минимально: последние годы Украина находилась в достаточно плачевном экономическом состоянии, уже давно мы не проводили там больших туров, как в начале 2000-х, когда действительно много гастролировали по Украине. В последние годы это были отдельные разовые выступления, не играющие значительной роли в моем концертном графике. В плане общения со зрителем, конечно, не хотелось бы его прерывать, потому что у меня всегда было много украинских поклонников, я участвовала во многих съемках, была желанным гостем… Вот так политики вершат судьбы людей: как говорится, «без меня меня женили».
— Считаете включение в черный список незаслуженным?
Валерия: — Я бы сказала, что даже повода малейшего не было. Просто сфабриковали дело о «враге народа». Оправдываться я не собираюсь, я никогда не выступала и не выступлю против Украины. То, что я поддержала референдум в Крыму… Если они считают, что могут запрещать думать по-другому, — ради бога, тогда мне точно с ними не по пути. Когда другая власть придет, тогда и будем разговаривать.
— После запрета на въезд в Латвию вы написали письмо на латышском языке президенту Андрису Берзиньшу, попросив дать оценку действиям МИДа его страны и отменить решение о запрете въезда. Не планируете обратиться с подобным письмом к президенту Украины Петру Порошенко?
— Как выяснилось, абсолютно бесперспективная затея… Наоборот, начинают рассуждать: вам, наверное, очень хочется туда, поэтому просите. На самом деле хотелось знать, что ответит президент Латвии. Он не смог объяснить, как министерство нарушило собственные законы, свою конституцию. Андрис Берзиньш не привел ни одного аргумента, а просто подтвердил факт: вам почему-то запрещено.
— Разочаровались в эпистолярном жанре с президентами?
Валерия: — Мало того, разочаровалась в их форме демократии. Если они претендуют на то, чтобы быть членами европейского сообщества, а Украина вообще очень хочет быть рядом с Европой, начинать со сталинских запретов и «расстрельных списков» не очень-то демократично. Меня очень смущают двойные стандарты.
Иосиф Пригожин: — Российские артисты, выступая за рубежом, не кричали: обижайте Pussy Riot. Но мне хотелось бы знать: почему Мадонна не заступилась за Валерию, Кобзона, Газманова, против которых ввели личные санкции? Что они сделали плохого? Избавили Крым от кровопролития, поддержав референдум? Или то, что выступили на Красной площади, где выступал и Пол Маккартни? Почему зарубежные исполнители молчат, когда Украина запрещает въезд российским артистам, приписывая им то, чего они не говорили?
Валерия: — Получается, одну сторону защищаем, а другую не замечаем. Это подтверждает, что западные артисты не являются независимыми, они все равно находятся в околополитических кругах, так или иначе связаны с правительствами.
— После резонансных историй с Земфирой, Борисом Гребенщиковым и Макаревичем изменилось ли ваше отношение к творчеству этих артистов? Готовы выступить с ними на одной сцене, в одной программе?
Валерия: — На одной сцене вряд ли, мы в разных форматах. Но бывает всякое, и такие концерты могут иметь место. Отношение к творчеству не изменилось. Я выросла на песнях Макаревича, «Машины времени», к творчеству Земфиры отношусь с уважением.
Как мне кажется, хорошо все-таки было бы не выступать с такими контракциями, размахивая флагом другой страны. Даже представить себе не могу, чтобы кто-то из известных американских артистов стал бы размахивать чужим флагом, каких бы политических взглядов он ни придерживался. Есть принадлежность к родине, своей стране. Правильно сделал один из наших знаменитых рокеров: ему предложили взять чужой флаг, он сказал «спасибо, я гражданин другой страны». Никто на это не обиделся, это нормально.
Прекрасно понимаю, что могло выйти и так: человек не среагировал вовремя, не сориентировался. В целом было бы замечательно, если бы артисты — и украинские, и русские — просто устроили совместный концерт. Без флагов, политики, лозунгов собрались на одной сцене и сказали бы: мы за мир, мы за любовь.
— На ваш взгляд, это будет действенным, способствует миру на Украине?
Валерия: — Мне кажется, что да. По крайней мере, настроит людей по-другому, станет меньше агрессии. Сейчас же ненависть к России проецируется на каждого россиянина, у нас такого нет — мы понимаем, что есть политики, а есть простые люди, которые хотят мира.
— Ваш муж одним из первых выступил за перевод в Сочи фестиваля «Новая волна». На ваш взгляд, чем сегодняшний Сочи принципиально отличается от Юрмалы и сможет ли он принять фестиваль на достойном уровне?
Валерия: — На еще более высоком, чем в Юрмале, в этом нет никаких сомнений. Юрмала — просто рыбацкая деревушка, получившая известность благодаря фестивалю. Там толком никакой инфраструктуры нет, ресторанов очень мало, и они среднего качества, негде погулять, артистов селили в каких-то деревянных домиках. Атмосферу праздника, фестиваля создавали сами люди, которым хотелось единения и общения.
Постолимпийский Сочи — это современные гостиницы, рестораны, отличный пляж. Мы с Иосифом приехали за пару дней до концерта, успели побывать на выступлении Леонида Агутина и Анжелики Варум, встретили там Дмитрия Диброва, Гарика Мартиросяна, Мишу Галустяна. Вместе пошли в ресторан — замечательный, стильный, нас очень вкусно покормили. Не расходились до трех ночи. И вот там я поняла, что «Новой волне» с Сочи повезло: здесь хорошие отели, которых нет в Юрмале, здесь комфортно.
Иосиф Пригожин: — Любой фестиваль — не просто концерт, а общение артистов со зрителем, творческие площадки. Когда наши фестивали проходят в других странах, особенно европейских, львиную долю зрителей, как правило, составляют россияне, специально едущие за своим кумиром. Российские туристы ехали в Юрмалу, тратили деньги в Латвии… Теперь деньги остаются внутри страны, в Сочи. Артистам не нужно будет унижаться, опасаясь, что иностранным властям не понравится их позиция по внутриполитическим вопросам нашей страны.
— Уже полтора года в России говорят об импортозамещении. На ваш взгляд, нужно ли «импортозамещение» в музыкальном, культурном плане или таким образом мы вернемся к советскому «железному занавесу»?
Валерия: — Ни в коем случае нельзя. Но зарубежная музыка должна звучать дозированно, иначе наши артисты не могут развиваться, порой на радиостанциях часами звучит западная музыка. Во всем мире существует процентное разделение — превалирует локальный репертуар, а столько-то остается на зарубежный. Ничего нового изобретать не надо, просто придерживаться мировой практики. Если зарубежные исполнители поют качественные песни, они найдут своего зрителя в России, на их концерты будут ходить. При этом гастрольную сферу также нужно упорядочить, ввести в рамки правил — сколько раз сообщалось, что приезжали на гастроли в обход правил, был скандал с отсутствием визовой поддержки. Когда мы выезжаем в зарубежный тур, обязательно делаем рабочую визу, соблюдаем нормы законодательства другой страны.
Иосиф Пригожин: — Добавлю на актуальную тему: я категорически против уничтожения продуктов. У нас много малоимущих граждан, лучше раздать эти продукты им и впредь не допускать перевоза через границу санкционных товаров. С геноцидом продуктов я не согласен. Говоря о «музыкальном импортозамещении», соглашусь: во всем мире существует такой формат, как локальные исполнители и иностранная музыка. Во многих европейских странах иностранные исполнители занимают не более 30% эфира, в США и Англии 100% музыки на радиостанциях — англоязычная. Мы не должны лишать людей права выбора, но нужен упор на российских исполнителей, пропаганда наших героев, а не культивирование западных. Российские исполнители должны иметь больше возможностей в своей стране, мы должны чувствовать себя здесь хозяевами, а не гостями.