Первые сообщения о сокращениях в МГУ появились минувшим летом. Тогда профессор Галина Цирлина, работающая на химическом факультете, обратилась в электронную приемную МГУ к ректорату с требованиям прояснить ситуацию. Цирлина обращала внимание на два факта. Первый — подавшим в июне документы на конкурс на освободившиеся штатные единицы выпускникам МГУ после истечения срока подачи документов было под формальными предлогами отказано в участии в конкурсах, а соответствующие штатные единицы были сокращены. Второй факт заключался в том, что административные лица в сверхсрочном порядке готовят «списки на сокращение», руководствуясь целевым показателем «средняя зарплата не менее 60 тысяч рублей в месяц», в соответствии с известными указаниями партии и правительства (имеются в виду так называемые майские указы президента).
Комментируя эти сообщения, ректор МГУ Виктор Садовничий заявил, что университет «принимает меры по повышению заработной платы профессорско-преподавательскому и научному составу во исполнение поручения президента и постановлений правительства».
В письме, которое преподаватели и ученые МГУ накануне направили Владимиру Путину, приводились следующие факты о сокращениях и увольнениях: «В Институте механики МГУ и на ряде естественно-научных факультетов (механико-математическом, биологическом) не были продлены контракты многим сотрудникам-совместителям. К следующему учебному году ожидаются еще более масштабные сокращения совместителей. Кроме того, в большинстве подразделений заморожены свободные ставки – то есть, несмотря на наличие свободных ставок, руководители подразделений не могут взять на работу новых сотрудников. Стали известны случаи принуждения студентов и сотрудников к увольнению по собственному желанию. В частности, некоторых студентов биологического факультета, совмещавших учебу и работу на должности лаборанта, вынудили освободить ставки по собственному желанию.
В будущем же и вовсе планируется провести массовое, до 30–50%, сокращение научных ставок. Эти планы могут начать выполняться уже в текущем учебном году».
В четверг на письмо отреагировал министр образования и науки Дмитрий Ливанов. Он сообщил, что «дал сегодня поручение Рособрнадзору разобраться в этой ситуации, понять, что там происходит и имеют ли место нарушения прав преподавателей».
При этом министр отметил, что в открытом письме преподавателей президенту содержится «целый ряд очень грубых ошибок».
На момент 23.59 10 ноября письмо подписали всего 46 человек. Среди них, к примеру, один из лидеров Инициативной группы МГУ Михаил Лобанов. Эта неофициальная организация сделала очень много для того, чтобы информация о заимствованиях в диссертации бывшего директора СУНЦ МГУ Андрея Андриянова стала достоянием общественности (а реорганизация Высшей аттестационной комиссии и, по сути, проект «Диссернет», начались именно после этой истории). В феврале Лобанов, являющийся преподавателем на механико-математическом факультете, был уволен из МГУ (по его мнению — за политическую активность и критику ректората), но после встречи с Садовничим он был восстановлен в должности.
Несмотря на то что письмо вызвало широкое обсуждение в соцсетях и удостоилось комментария министра, его авторы считают данную инициативу неудачной.
Один из авторов письма, пожелавший остаться неизвестным, в разговоре с корреспондентом «Газеты.Ru» посетовал на то, что в финальной версии обращения к Путину имеются недостатки. «Четко не прописана важная вещь: протест направлен не на то, что никого нельзя увольнять, потому что все сотрудники МГУ хорошо работают. К сожалению, из письма можно сделать именно такой вывод. Протест направлен на то, что не должно происходить сокращение ставок. Если плохо работающего ученого сотрудника уволят, то куда пойдут освободившиеся с его ставки деньги? Хорошо, если на науку, а еще лучше — на зарплату тем, кто хорошо работает. Но наверняка ставка будет сокращена, и эти деньги уйдут или на хозяйственно-административные нужды, или вообще на облегчение бюджета организации.
Мы выступаем именно против такой ситуации — массовых увольнений и сокращений ставок. Нужно проводить не сокращение сотрудников, а оптимизацию».
В четверг публично прокомментировал письмо и ректор МГУ Виктор Садовничий. «В этом письме допущен ряд ошибок. Писавшие его не обладают знаниями о реальном положении дел. В Московском университете ни один штатный сотрудник профессорско-преподавательского и научного состава, участвующий в учебном процессе, не сокращен. И такие сокращения проводиться не будут», — заявил он. При этом ректор МГУ отметил, что университет «поднял среднюю зарплату преподавателей до чуть более чем 70 тысяч рублей, а научного сотрудника — более чем до 60 тысяч».
Подтверждения фактов массовых увольнений корреспондентам «Газеты.Ru» действительно получить не удалось. В ходе опроса сотрудников десяти подразделений МГУ все сошлись во мнении, что увольнения, о которых они знают, представляют собой единичные случаи, обусловленные естественным ходом событий. Правда, все собеседники заметили, что их зарплаты далеки от тех сумм, которые в своих интервью как средние зарплаты по МГУ называет ректор в последние годы.
При этом сотрудник, близкий к руководству одного из подразделений МГУ, рассказал «Газете.Ru», что в МГУ есть негласная установка на оптимизацию, которая выражается, например, в том, чтобы уволить совместителей, оставив при этом тех, кто является руководителем гранта или просто активным ученым с хорошей цитируемостью.
«Но официальных централизованных инструкций на этот счет пока не существует, и на данный момент вопрос оптимизации является прерогативой подразделений. Например, биологический факультет взялся летом за дело чересчур ревностно», — добавил источник.
О ситуации на физическом факультете МГУ, который является одним из лидеров университета по числу преподавателей и научных сотрудников (порядка 800), «Газете.Ru» рассказал Александр Васильев, заведующий отделением физики твердого тела и заведующий кафедрой физики низких температур и сверхпроводимости.
— Скажите, соответствуют ли действительности факты, изложенные в письме?
— Нет. И могу сказать, почему. Никакого массового сокращения не происходит, это первое. По нашей кафедре вообще не было никаких увольнений. Один сотрудник перешел на работу в Курчатовский институт, и одна сотрудница оставила научную деятельность, но это индивидуальные случаи. Второе, зарплата преподавателям была заметно повышена с января этого года, на это были выделены дополнительные средства из министерства.
— Вы говорите про вашу кафедру. А в пределах факультета?
— Я примерно знаю ситуацию на физфаке, потому что вхожу в разные комиссии. И нигде такого не было. Но я считаю, что в университете нужно работать эффективно.
Поэтому думаю, что будет совершенно нормально, если провести некую оптимизацию — в этом слове ничего нет плохого.
Есть люди, которые плохо работают, не нужно держать их в науке. И это приведет к повышению уровня работы.
— А нынешняя система оценки эффективности научных сотрудников и преподавателей нуждается в изменениях?
— Я считаю, что ее нужно сделать более строгой. Наука относится, конечно, к деликатным видам человеческой деятельности, но существуют какие-то общечеловеческие критерии. Стандартный метод, против которого многие протестуют, это наукометрические показатели – индексы Хирша, цитирования. Против него отчаянно борются те, у кого плохо с этими показателями. Дело выглядит так, что многие из наших сотрудников ни при каких обстоятельствах не могли бы претендовать на аналогичные позиции в университетах других стран. Там совсем другой уровень, человек, особенно молодой, работает очень интенсивно, он постоянно публикуется, на него ссылаются. Ссылки показывают, какое воздействие ты оказал на мировой научный процесс. Если на тебя за всю жизнь никто не сослался, то ты никакого воздействия, по сути, не оказал.
Поэтому я считаю, что мы должны учитывать наукометрические показатели, причем именно так, как это делается во всем мире.
Вот я — заведующий отделением физики твердого тела и очень хорошо знаю, что представляет собой наш кадровый потенциал. И хорошо знаю, что представляет собой Институт физики твердого тела в Токийском университете. Там просто не существует людей, которые могут долгие годы не писать статьи, на которых никто не ссылается, они ни при каких обстоятельствах не могут продолжить работу в науке. Это жесткая позиция, но мне хочется, чтобы МГУ занимал достойное место в ряду других университетов мира. А сейчас это место падает с каждым годом.