Одной из особенностей предвыборной борьбы за пост президента Франции стал раскол в рядах некогда мощнейшей политической структуры государства — Социалистической партии.
Она определяла или сильно влияла на политику страны почти 40 лет — с тех пор, как ее лидер Франсуа Миттеран выиграл президентские выборы в 1981 году. В начале 1980-х социалисты заняли большинство мест в нижней палате парламента (национальной ассамблее), а в 1986 году закрепили успех, выиграв выборы в законодательное собрание.
Другие левые силы — французская Коммунистическая партия, профсоюзы и иные левацкие организации — в то время не могли противостоять Социалистической партии со структурной, административной и имиджевой точек зрения.
Даже при расхождении с социалистами во взглядах все левацкие движения были вынуждены объединять с ними усилия. Партии удалось убедить граждан, что в противном случае избиратели, придерживающиеся левых взглядов, не смогут получить ключевые посты в органах власти Франции и будут не в состоянии отстаивать свои интересы перед «капиталистическими силами».
Позиции Социалистической партии оставались сильны и после того, как в 1995 году президентом Франции стал консерватор-голлист Жак Ширак. Уже через два года социалист Лионель Жоспин стал премьер-министром и находился на этом посту до 2002 года, когда решил участвовать в президентских выборах.
В 2007 году кандидат от социалистов Сеголен Руаяль уступила правому политику Николя Саркози в борьбе за пост главы государства. Тем не менее ее однопартийцам удалось выиграть региональные и муниципальные выборы в большинстве регионов Франции. В 2011 году социалисты получили большинство в верхней палате парламента — сенате, чего не случалось во французской политике в последние 50 лет.
Члены французской Социалистической партии многие годы находились во главе влиятельных международных организаций. Жак Делор десять лет был председателем Европейской комиссии, Паскаль Лами семь лет возглавлял Всемирную торговую организацию, а Доминик Стросс-Кан более трех лет был директором-распорядителем Международного валютного фонда.
Взлет и падение Олланда
Проблемы начались после 2012 года, когда в президентской гонке победил Франсуа Олланд, многолетний первый секретарь Соцпартии. Победа выглядела убедительной. Правая политика прежнего французского лидера Николя Саркози при жестком противостоянии социалистов во власти утомила французов. Большинство граждан страны негативно отнеслись к участию Франции в военной кампании против Ливии и режима Муаммара Каддафи, а также к повышению пенсионного возраста и ужесточению социальной политики государства.
Олланд очень быстро растерял свою популярность. Уже в 2013 году его рейтинг составлял менее 30%. Таким образом, политик стал самым непопулярным президентом Франции с 1981 года. К осени 2016-го рейтинг президента снизился до 4%. Олланд решил не выставлять свою кандидатуру на новых выборах главы страны.
Во многом Олланд стал жертвой своего времени. Миграционный кризис в Европе и несколько ужасных терактов (включая беспрецедентно смертоносную атаку 2015 года в Париже) убедили граждан в провальности политики той партии, которая утверждала, что только она может обеспечить Франции социальную и экономическую справедливость и, как следствие, безопасность.
В Социалистической партии возник глубокий раскол. Серьезность положения стала очевидной в январе текущего года, когда на партийных праймериз неожиданно победил бывший министр образования Бенуа Амон. Этот политик составлял «внутреннюю оппозицию» в рядах социалистов, выступая против ряда важных социально-экономических инициатив Олланда.
Амон одержал верх над политическим тяжеловесом, бывшим главой МВД и бывшим премьер-министром Франции Мануэлем Вальсом. Тот поздравил своего оппонента с победой и пожелал ему успешной работы «в продвижении идеологии и ценностей Социалистической партии». Уже через месяц Вальс заявил, что поддержит в ходе грядущего голосования вовсе не Амона, а кандидата-центриста Эммануэля Макрона, и призвал своих сторонников отдать голос именно за него.
Таким образом партия потеряла монолитность (и практически гарантировала собственное фиаско) за считаные недели до президентских выборов.
Незадолго до этого раскол предсказал французский политолог Гёль Брюстье. «Им будет очень трудно объединиться. У них слишком разные взгляды на то, что должны представлять собой левые. Возможно, они и договорятся об общих положениях программы, но как быть с базовой идеей?» — рассуждал он в беседе с французскими СМИ.
Как быть с идеей
Сильным ударом по позициям социалистов стали события конца лета — осени 2016 года. Тогда правительство Вальса приняло ряд поправок в трудовое законодательство, которые многие сочли не проявлением социалистической идеи, а скорее наоборот.
Фактически речь шла о пересмотре трудового кодекса, который был составлен после катастрофы в Куррьере 1906 года на севере страны, унесшей жизни 1099 рабочих. Тогда под давлением профсоюзов правительство приняло формулу режима труда, которую условно назвали «восемь на три» (восемь часов труда, восемь — отдыха, и восемь — сна).
Когда Олланд заявил, что правительству «необходимо адаптировать трудовое законодательство к нуждам компаний и бизнеса», многие восприняли это как контрреволюцию в сфере трудового права. Новый закон изменил нормы рабочего времени, предоставив компаниям больше возможностей легально увеличивать количество рабочих часов. Он также позволил министерству труда временно вводить 60-часовую рабочую неделю «при исключительных обстоятельствах».
Одновременно с этим закон существенно уменьшил размер премиальных выплат для тех, кто работает более 35 часов в неделю. Отдельные положения закона также изменили правила увольнения, облегчив компаниям возможность увольнять работников по экономическим причинам.
Но наибольшее общественное недовольство вызвало то, что изменения позволили компаниям проводить агрессивную стратегию при подписании соглашений с государственными регуляторами. Раньше они должны были предоставлять госорганам определенные доказательства своей надежности (например, гарантии предотвращения банкротства или массовых увольнений). После реформы компании, желающие расширить свою деятельность или выйти на новые рынки, получили право требовать уступок со стороны своих работников, даже если это нарушает пункты ранее заключенного трудового договора или действующие законы о труде.
Против этих поправок в конце лета и осенью 2016 года прошли мощные выступления молодежи. Они сопровождались поджогами полицейских машин, погромами торговых центров и драками с жандармерией. Против социалистов выступили профсоюзные лидеры и другие левацкие силы.
Среди участников акций протеста было много как представителей среднего класса, так и неквалифицированных работников, за симпатии которых традиционно боролись социалисты.
Рабочие за националистов
«Опросы общественного мнения показывают, что 48% рабочих фабрик и заводов проголосуют за лидера националистов Ле Пен, 19% — за ультралевого кандидата Жан-Люка Меланшона, 33% — за Макрона и лишь 10% готовы поддержать социалиста Амона. Отвоевать голоса рабочих будет кране непростой задачей, которую за эту избирательную кампанию социалисты не решат», — считает политолог Гёль Брюстье. Ряд других критиков полагают, что нынешний кризис внутри Социалистической партии — крупнейший с 1960-х годов.
На этом фоне резко начал набирать популярность бывший член Соцпартии Меланшон, которого теперь считают приверженцем радикальных левых идей. Согласно последним соцопросам, его рейтинг составляет 17% — ровно столько же, сколько у правых фаворитов предвыборной гонки Марин Ле Пен из «Национального фронта» и лидера «Республиканцев» Франсуа Фийона.
Глава Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий и вовсе уверен, что Социалистическую партию ждет крах, от которого в нынешнем виде ей будет сложно оправиться.
«Соцпартия неуклонно двигалась вправо, превратившись в либеральную партию столичной элиты, финансового капитала и еврочиновников. По мнению французов, социалисты сегодня — самая буржуазная из всех партий страны. Неудивительно, что традиционный электорат ее бросает. Это закономерный итог развития евролевых, предпочитающих дискурс о меньшинствах защите классовых интересов», — рассказал эксперт «Газете.Ru».
По его словам, депутаты и функционеры партии в результате кризиса начнут пристраиваться к более успешным политическим проектам. Часть из них будет радикальными левыми организациями, которых можно назвать таковыми весьма условно. К таковым, по мнению Кагарлицкого, относится и движение «Франция непокорная» Меланшона. «Он решился сказать то, что было табу для евролевых — выступил против Евросоюза, против политкорректности. До сих пор это позволяла себе только Марин Ле Пен. Именно поэтому она крайне популярна, — рассуждает собеседник «Газеты.Ru». — Но многим все же было боязно поддерживать «Национальный фронт», имеющий репутацию крайне правой партии. А тут приходит Меланшон и говорит примерно то же самое, но у него безупречная репутация классического левого».
Судя по словам эксперта, в нынешних условиях и крайне левые, и крайне правые силы Франции начинают бороться за один и тот же электорат.