— Недавно главком РВСН Сергей Каракаев заявил, что американская система ПРО «не приводит к критическому снижению боевых возможностей РВСН». Как вы оцениваете это заявление?
— Эти слова только подтверждают наши высказывания, что европейская система ПРО не нарушает паритета с Россией. У США нет никаких намерений ослабить ядерный потенциал России. Если бы у нас была такая цель, нам нужно было бы очень много ракет-перехватчиков, установленных в США на западном побережье страны. Во много раз больше, чем те 44, которые мы планируем держать на Аляске.
Системы ПРО США на Аляске направлены против КНДР и угроз с ее стороны. Ведь КНДР не только демонстрировала возможности баллистической ракеты, но и угрожала атакой на Лос-Анджелес.
Что же касается американской системы в рамках НАТО, она направлена на угрозы, исходящие с Ближнего Востока.
— Когда говорят о «Ближнем Востоке», какие еще страны, кроме Ирана, имеются в виду?
— США и НАТО также озабочены ситуацией в Сирии. Здесь важно отметить, что, например, зенитно-ракетные комплексы Patriot в Турции возле границы с Сирией устанавливали не только США, но и Нидерланды, Германия и Испания. Итальянцы тоже собираются установить здесь свои комплексы ЗРК. Все эти системы будут находиться под тем же командованием на базе Рамштайн в Германии, что и американские комплексы ПРО Aegis.
— Что будет, если Иран перестанет быть угрозой? Останется ли смысл содержать систему, на которую потрачены огромные средства?
— Наша система ПРО называется «Европейский поэтапный адаптивный подход». Это означает, что она может быть адаптирована к увеличению или уменьшению опасности. Сейчас мы видим, что Иран продолжает вкладывать большие средства в модернизацию своих баллистических ракет, увеличивая как мощность, так и их число. Это является нарушением резолюций Совбеза ООН.
Резолюция Совбеза 2231 запрещает Ирану создание ракет, способных нести ядерное оружие. Однако иранцы продолжают испытания этих снарядов, что, как неоднократно заявляли США, нарушает международное право.
Иранское правительство утверждает, что не собирается останавливать свою баллистическую военную программу. Ядерная программа в стране была приостановлена, но Иран может получить ядерное оружие в течение года, если решит разорвать заключенные международные договоренности.
— Почему Польша была выбрана страной, где будут размещены элементы системы ЕвроПРО?
— Решение создать третий район ПРО именно в Польше было принято при предыдущем американском президенте Джордже Буше-младшем. Третий район должен был защищать США от межконтинентальных баллистических ракет из Ирана. Однако впоследствии первоначальный план был изменен. Администрация Барака Обамы пришла к созданию «Европейского поэтапного адаптивного подхода» в 2009 году.
В своей автобиографической книге «Долг» Роберт Гейтс, в то время возглавлявший минобороны США, пишет: первоначальный план Джорджа Буша не пользовался бы политической поддержкой ни в Польше, ни в Чешской Республике (в этой стране первоначально также планировалось разместить элементы ПРО США. — «Газета.Ru»). Гейтс также пиcал, что, согласно тогдашним данным разведки, попытки Ирана создать межконтинентальную ракету, которая может достигнуть США, не представляли столь серьезную угрозу, как считалось ранее.
Поэтому президент Обама приказал переориентировать ракетный щит на защиту Европы, а не США. Вашингтон принял решение построить систему именно под НАТО, то есть под коллективное руководство 28 стран — членов альянса. Иными словами, изначально ракеты-перехватчики в Польше должны были находиться только под контролем США. Сегодня же ракеты системы ПРО Aegis находятся под контролем сил коллективной обороны 28 членов НАТО.
Была создана система, которая могла бы защитить Европу (включая американские военные объекты и военнослужащих на европейской территории) от иранских ракет среднего радиуса действия.
Изменение коснулось также американских ракет-перехватчиков SM-3, которые, помимо размещения на наземных установках, стали устанавливаться и на кораблях.
— Известно, что ранее в планах «адаптивного подхода» была четвертая стадия, которая позволяла бы сбивать межконтинентальные баллистические ракеты. Почему от нее в 2013 году отказались?
— Ракета-перехватчик типа SM3-2B существовала лишь в виде презентации на Power Point. Считалось, что, если Иран сможет достичь возможности создания межконтинентальной баллистической ракеты к 2020 году, у США должна быть ракета для перехвата. Главная проблема была в том, можно ли создать уменьшенную ракету-перехватчик, размеры которой подходили бы для оснащения кораблей в рамках системы Aegis?
Такая ракета должна обладать достаточной скоростью, чтобы перехватить межконтинентальную баллистическую ракету. При этом у нее должен быть твердотопливный двигатель, а не жидкостный. Известно, что жидкостный ракетный двигатель может представлять опасность на море.
Когда Пентагон обратился с вопросом к крупнейшим военным производителям, могут ли они создать такую ракету, все они ответили в один голос: это невозможно. В итоге программа SM3-2B была прекращена.
— Российскую сторону не удовлетворяют американские аргументы относительно ЕвроПРО. Кремль говорит о нарушении стратегической стабильности. Нет ли у вас опасения, что невозможность найти компромисс может нас снова загнать в гонку вооружений?
— Мне кажется печальным, что правительство России хочет потратить на это противостояние так много средств сегодня, когда в стране возникли трудности в экономике.
Я имею в виду ресурсы, которые тратятся на нестратегические ракеты средней и малой дальности, баллистические ракеты, способные нести ядерный заряд.
Это не только комплексы «Искандер», но и ракеты морского базирования, разработкой которых занимаются в России. Все эти снаряды приспособлены для того, чтобы поражать цели в Европе.
Стратегический диалог США с Россией до кризиса в Крыму касался возможности сотрудничества в создании совместной системы ПРО, а также создания двух совместных центров противоракетной обороны Россия — НАТО. Однако летом 2013 года я был на встрече с Анатолием Антоновым (заместитель главы Министерства обороны России. — «Газета.Ru») и Джимом Миллером, замглавы Пентагона, и тогда Россия проинформировала нас, что не будет обсуждать эти вопросы, если США не примут юридически обязывающий документ, который накладывал бы ограничения на мощности ракет-перехватчиков. Ни один президент США на это условие не пошел бы.
— Может ли новая администрация США пойти на какие-то изменения в вопросе ПРО?
— Очень трудно предугадать, какой диалог будет у следующего американского президента с президентом Путиным. В свою бытность госсекретарем США Хиллари Клинтон (нынешний демократический фаворит предвыборной гонки. — «Газета.Ru») была в курсе всех решений, которые принимались, и полностью поддерживала европейскую адаптивную систему.
Позиции Клинтон в этой связи сходны с позицией администрации Обамы. Если Клинтон победит на выборах, то, как и любой президент, она может пересмотреть любые политические решения. Я ожидаю, что относительно ЕвроПРО новая администрация США сохранит политику и не будет менять ее кардинально.
Что касается господина Трампа (кандидат в президенты США от Республиканской партии. — «Газета.Ru»), то он много раз критиковал президента Обаму за то, что тот отказался от третьего района ЕвроПРО. Это дает основание понять, что он является стойким сторонником развития системы.