«Уважаемая Валентина Ивановна! — написала Ангелина де Майр председателю Совета Федерации Валентине Матвиенко (копия обращения есть у «Газеты.Ru»). — Обращаясь к вам, я уже не надеюсь на справедливость немецких судов, понимание со стороны властей и человеческое отношение к нам, простым людям. И поэтому взываю к вам как к представителю высшего руководства Российской Федерации, матери, бабушке и просто ответственному человеку с просьбой вмешаться и предотвратить надвигающуюся катастрофу и спасти жизни несчастных малышей. А их у нас двое, и третий появится в июле этого года. И если к моменту рождения младенца моя Родина не спасет своего будущего гражданина, то заберут и его, прямо из родильной палаты, из рук матери». Аналогичные обращения они направили в МИД, российское посольство в Германии и другие официальные органы.
Ангелина де Майр переехала в Германию в 1995 году, тогда ей было три года. «Мы жили в Сибири, поселок Полевое, это почти в 400 км от Новосибирска, — рассказывает она «Газете.Ru». — Мы этнические немцы, уезжали тогда всей семьей, к родственникам. Я выросла в Германии, вышла тут замуж за немца, родила двоих детей — у них, как и у меня, двойное гражданство».
В марте 2014 года у трехмесячной Эбби опухла ножка, и Ангелина с мужем Даниелем поехали в больницу. Малышке на следующий день сделали рентген. После чего в больницу приехали полицейские и соцработники.
«Нас обвинили в издевательствах и зверском избиении ребенка, сказали, что мы чуть ли не об стену ее кидали, — плачет женщина. — Рентген, оказывается, показал, что у малышки есть трещинки в косточках, хотя сами снимки нам так ни разу не показали! Детей у нас сразу забрали — и Эбби, и Джейми, который старше ее на два года. Сказали, что «до выяснения всех обстоятельств». Эти обстоятельства они выясняют уже два года, точнее, мы заставляем их выяснять, потому что везде пишем жалобы и подаем заявления в суды. Для представителей органов опеки мы преступники, хотя уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления».
Сначала им разрешали видеться с сыном один раз в неделю на час. Потом — час в две недели. «Джейми был во временной приемной семье, теперь его передают в постоянную, где он будет расти до 18 лет, — говорит Ангелина (сына она не видела уже больше месяца и когда сможет увидеть в следующий раз, вообще неизвестно).
— Эбби маленькая была, когда детей у нас забирали, она ничего не понимала, а Джейми не хотел уходить, рыдал так, что я чуть с ума не сошла. Никаких трещинок или синяков у него не было — его просто забрали».
Малышку Эбби, которую мама кормила грудью, тоже отдали во временную семью. Врачи сделали ей анализ на «несовершенный остеогенез» (это генетическое заболевание, которое еще называют «синдромом хрустального человека», при нем могут быть трещинки в костях), но диагноз не подтвердился. «Больше никаких анализов на другие болезни ей не делали, и нам их сделать не дали. Они просто говорят, что мы их били, и все, — рассказывает Ангелина. — Эбби тоже хотят отдать в немецкую семью, уже на постоянное жительство. Пока нам разрешают ее иногда видеть, но как будет дальше — неизвестно».
Ангелина и Даниель ждут третьего ребенка. Им уже пригрозили, что заберут его сразу после родов.
Эбби и Джейми забрали из семьи, не дожидаясь решения суда. «Действия ведомства опеки города Падерборна являются противоправными и носят преступный характер, — считает Гарри Мюррей из Правозащитного союза Германии (EIZM). — Изъятия из семьи малолетних детей без решений суда является незаконным и может характеризоваться как киднеппинг. В течение двух лет семья гражданки России де Майр подвергается унижениям и издевательствам со стороны чиновников. В момент, когда Ангелина де Майр ждет третьего ребенка, вместо того чтобы создать благоприятную обстановку и оказать поддержку семье, немецкие власти запугивают женщину и угрожают забрать новорожденного, если она обратиться к президенту РФ. Мы ожидаем, что российские власти окажут поддержку своим гражданам и защитят семью от чудовищного беспредела со стороны ювенальной службы». Родители детей и правозащитники подали заявление в Конституционный суд Германии — это последняя инстанция, которая может изменить судьбу Эбби и Джейми.
Бабушка и дедушка изъятых детей тоже обратились в суд, надеясь, что внуков отдадут им, если у родителей не получится вернуть их домой.
«У нас с мужем хорошая большая квартира, работа нормальная, еще двое детей 14 и 16 лет, почему нам тогда не хотят их отдать, почему только немцам отдают? — переживает Елена Квиринг, бабушка изъятых детей.
— Сколько раз я приходила и часами стояла под окнами социальных служб, чтобы хоть одним глазком на малышей взглянуть!
Иногда мне разрешали с ними пообщаться, старший знает, что я бабушка его, а Эбби за ручку меня берет и ходит со мной, хотя она так себя не ведет даже с приемной мамой. Но каждый раз приходится буквально вымаливать разрешение на общение с детьми, и дают его не чаще одного раза в три месяца!»
Андреас Берг, адвокат бабушки, говорит, что они будут судиться за детей вплоть до Европейского суда по правам человека. За шесть лет практики Берга это второй случай, когда служба опеки Германии забирает детей из семьи из-за подозрений в насильственных действиях со стороны родителей. «Первый случай был связан с семьей иммигрантов. Тогда ребенку удалось забраться с детской кроватки на шкаф, а уже оттуда — упасть, — рассказал адвокат. — Социальные службы решили, что перелом, который был зафиксирован у ребенка, невозможно получить в бытовых условиях. Нам пришлось демонстрировать суду фотографии кроватки и шкафа, чтобы убедить суд в невиновности родителей». Тогда ребенка в семью вернули.
У семьи де Майр между тем диалог со службами опеки не складывается. У немецких соцслужб есть практика возвращения детей в семью вне рамок судебного решения. В этом случае родители и службы опеки договариваются об условиях, на которых возможно возобновление сначала встреч родителей с детьми, а потом — возвращение детей домой. После могут вернуть и родительские права.
По словам адвоката Берга, по решению суда семья де Майр потеряла право определять, где их дети могут находиться, право заботы о здоровье детей, а также право оформлять документы от их имени.
Соцслужбы могут вернуть детей, однако сначала они должны убедиться, что условия в семье изменились и детей ждет другое обращение, рассказал «Газете.Ru» Пауль Калиниченко, профессор кафедры права ЕС Университета имени Кутафина. «Это все происходит не сразу, встречи детей с родителями происходят сначала при надзоре, время и число встреч строго регламентируются», — добавил эксперт.
Между тем пока службы опеки отказываются идти на переговоры с родителями Джейми и Эбби и с их бабушкой и дедушкой. «Мои клиенты обращались в соцслужбы Падерборна, выражая полную готовность разместить детей у себя, если родителям отказано в этом праве, — говорит адвокат Берг. — Но им ответили отказом, объяснив, что у служб опеки нет уверенности, что Эбби получила травмы без ведома бабушки и дедушки». Елена, бабушка малышей, не сомневается, что родители детей пальцем не тронули. «Эбби никогда не плакала, не кричала, хорошенькая девочка без всяких пятнышек и синячков, абсолютно обычный ребенок, нам обвинения сразу показались абсурдными, и мы верили, что детей вернут домой. Тем более нам все время говорили: «Подождите, подождите, мы разбираемся.» Ну, мы и ждали, — тяжело вздыхает она. — Мы уже голову сломали, почему это с нами случилось. И получается, что, возможно, все дело в том, что мы русские? Говорим дома по-русски, едим русскую еду, воспитываем детей в наших традициях — может, из-за этого детей нам возвращать не хотят, а отдают их немцам?» «Сейчас мы исходим из того, что службы опеки нам навстречу не пойдут», — добавляет адвокат Берг.
Так откуда, если, как утверждают родители, они не били ребенка, у Эбби могли появиться трещинки?
В материалах дела есть результаты нескольких медицинских заключений. Ни одно из них не дает однозначного ответа, связаны ли травмы Эбби с насильственными действиями, или причина в недостатке витамина D, или в генетическом отклонении. Ни одну из этих версий медицинские эксперты не были в состоянии бесспорно подтвердить или опровергнуть, утверждает Берг. Основная линия защиты семьи де Майр в том, что Эбби получила свои травмы именно из-за недостатка витамина D, отвечающего за развитие костей и суставов. Кроме того, нехватка витамина грозит развитием рахита и даже аутизма у детей.
Проблема витамина D у малышей неоднократно разбиралась и в специализированных медицинских журналах. Например, в американском ежемесячнике Acta Paediatrica от 2010 года утверждалось, что слабые кости могут привести к травмам, которые медицинские работники, в том числе в США, могут спутать с последствиями избиений и на этом основании обратиться к соцработникам.
Аналогичный случай, когда ребенка отняли у родителей, якобы его избивших, был показан в популярном американском сериале «Скорая помощь». Медработники тоже обратились к соцслужбам, обнаружив трещинки в костях у маленького ребенка. Но оказалось, что родители были ни при чем, потому что исследования показали как раз недостаток витамина D. «Сколько раз мы просили обследовать Эбби нормально, хотя бы на этот витамин, но все бесполезно», — переживает Ангелина.
Родители и бабушка изъятых детей очень надеются, что российские власти им помогут. Однако не все так просто. Правозащитник Борис Альтшулер, руководитель российского регионального фонда «Право ребенка», считает, что подключение отечественных властей способно создать шум вокруг проблемы де Майр, однако на судебный процесс это вряд ли повлияет. «Вспомните хотя бы громкий скандал вокруг попыток российской актрисы Натальи Захаровой вернуть право на встречи с дочерью, — напоминает он события, развивавшиеся с 2006 по 2013 год. — При всех попытках российских и французских властей урегулировать проблему суд и социальные службы Франции действовали абсолютно независимо».
В 2012 году российский детский омбудсмен Павел Астахов также пытался помочь гражданину России Юрию Бернхардту, проживавшему в немецком Дюльмене, вернуть четверых своих детей. Немецкий суд определил их в приют и запретил Бернхардту общаться с детьми на русском.
Юрист Пауль Калиниченко, в свою очередь, опасается, что при нынешнем состоянии российско-германских отношений подключение Москвы может даже ухудшить положение вещей. «В немецких СМИ недавно прошла информация даже о якобы государственном плане, который разработал Кремль для подрыва авторитета властей Германии, — рассказывает он. — На таком фоне подключение Кремля к процессу точно не даст ничего хорошего».
Немецкие СМИ неоднократно обвиняли Москву в раздувании скандалов, связанных с миграционным кризисом в Германии, ради своих политических интересов. Последняя громкая история была связана с делом 13-летней русскоязычной девочки Лизы, которая якобы подверглась групповому изнасилованию со стороны восточных мигрантов. За скандалом начал следить МИД России, его глава Сергей Лавров неоднократно давал понять Берлину, что для Москвы очень важно, чтобы права Лизы неукоснительно соблюдались. Чуть позже немецкая пресса выяснила, что Лиза выдумала историю с изнасилованием, чтобы скрыть от родителей проблемы в школе. А журналист Первого канала Иван Благой, который первый сообщил об истории с Лизой, ныне сам является ответчиком по делу о разжигании национальной розни в суде Германии из-за этого телесюжета.
В прокуратуре города Падерборна «Газете.Ru» отказались предоставить комментарий по делу семьи де Майр.
«У нас нет достаточных оснований считать, что вы действительно являетесь журналистом», — заявили «Газете.Ru» сотрудники прокуратуры. Официальный запрос, направленный в прокуратуру, остался без ответа. В службе опеки города Падерборна на вопросы «Газеты.Ru» отвечать отказались, объяснив это тем, что они не комментируют дела конкретных семей.
«Мы уже думали, что, может, нам стоит вернуться в Россию, чтобы спасти хотя бы третьего, пока еще не родившегося ребенка, ведь дочери не раз уже заявляли разные ответственные работники, что сразу в роддоме его отнимут, — говорит бабушка Елена Квиринг. — Но тогда ни Эбби, ни Джейми они точно не вернут».