В этот четверг, 8 августа, на территории России стартует девятый фильм Квентина Тарантино «Однажды в... Голливуде», в котором культовый режиссер возвращается в Лос-Анджелес конца 1960-х годов, обращаясь к истории жуткого убийства актрисы Шэрон Тейт членами секты Чарльза Мэнсона. В преддверии отечественной премьеры картины легендарный постановщик прибыл в Москву — и пообщался с «Газетой.Ru».
— В одном из интервью вы назвали «Однажды в... Голливуде» «возможно, вашим самым личным» фильмом. Почему именно он?
— Думаю, у него практически не было шансов стать иным для меня — все-таки это часть моих воспоминаний. Этот фильм о Голливуде, о Лос-Анджелесе того времени. И все персонажи ленты — его жители и места. Как и я, возвращаясь назад в 1969-й. Мне тогда было всего шесть или семь лет, но я помню все это. Ландшафт этого фильма — не историю, а именно его ландшафт — я пытался делать по памяти. Вспоминал, каким тогда было радио, каким было телевидение, билборды. То есть мне снова шесть-семь лет, и я реагирую на то, что мне интересно. Безусловно, в те времена происходило много всяких вещей, которые не коснулись меня. Но я был вовлечен, например, в Бэтмена и Робина, радиопередачи, в различные ТВ-шоу, которые персонажи моего фильма смотрят.
На мой взгляд, в этом есть определенный аспект — воссоздать все по памяти. А память — это не совсем история. То есть я могу в чем-то ошибаться: это мое воспоминание из шестилетнего или восьмилетнего возраста. Невозможно помнить так точно. Думаю, это именно то, с чем я в данном случае имел дело.
— Вы настойчиво просили журналистов, которые уже ознакомились с картиной до ее официального релиза, не рассказывать общественности подробности концовки фильма. На ваш взгляд, потенциальные спойлеры могут сильно ухудшить общее впечатление от просмотра данной ленты?
— Если говорить именно про этот фильм, то — да. Я не являюсь частью этой «спойлер-полиции», в ряды которой ныне входят многие. Зачастую, чтобы серьезно писать о той или иной картине, ты вынужден говорить что-то большее, чем просто «идите на нее» или «не идите на нее», чем просто называть ее «хорошей» или «плохой». Но в «Однажды в... Голливуде», мне кажется, когда дело касается третьего акта, вам лучше знать о нем как можно меньше.
Позвольте фильму самому рассказать эту историю — и тогда она произведет на вас наибольшее впечатление. Конечно, изначально критики со скепсисом отнеслись к требованию не говорить ничего о концовке. Но уже после того, как посмотрели картину, признали: «Мы поняли, почему он просил об этом».
— В «Однажды в... Голливуде» есть прекрасная сцена, когда Шэрон Тейт смотрит фильм с собственным участие в кинотеатре, внимательно наблюдая за реакцией зала на те или иные моменты. Скажите, вы сами хоть раз так когда-то делали — приходили в кинотеатр анонимно и следили за «честной» реакцией зрителей?
— Я делаю это постоянно, постоянно! Для меня это как награда.
Когда я снимаю кино, я хочу понимать, что о нем думают зрители, а не угадывать их впечатления. Например, на экране происходит что-то смешное — и зал смеется. Что-то страшное — и зрители пугаются. Саспенс — они не могут усидеть в своих креслах. Что-то дикое, и они такие: «Воу!»
Мне нравится это, я делаю так постоянно. В США фильм вышел еще в позапрошлый уикенд, и я сходил на него очень много раз — во всех местах Лос-Анджелеса. Да, конечно, я не смотрел его от начала и до конца в каждый из этих разов, наверное, только в шести случаях.
Но я пытался ловить определенные моменты — и смотреть, как на них реагирует публика. Например, сцена с Брюсом Ли. И я наблюдаю за публикой — отреагирует ли она на нее «правильно». О, отреагировала! Значит, я все сделал верно. Затем иду в другой зал того же кинотеатра и смотрю, как люди воспримут концовку. А потом отправляюсь в иную часть города, чтобы понять, как отреагируют там.
***
Помимо Тарантино, в Москву на представление фильма прилетели также продюсеры «Однажды в... Голливуде» Дэвид Хейман (номинация на «Оскар» за «Гравитацию», все части саги о Гарри Поттере) и Шеннон Макинтош, работающая с Квентином уже более десяти лет. В разговоре с «Газетой.Ru» они ответили на несколько вопросов, рассказав, к примеру, какая из сцен картины произвела на них наибольшее впечатление.
«Таких сцен несколько, — признался Хейман. — Одна из них — действо на ранчо Спэн, это просто потрясающе. Она очень леденящая. Великолепная комбинация дизайна, где пространство создается в пределах окружающей обстановки, собак, постоянно бегающих на заднем плане, игры Брэда Питта, контрастирующего со всеми членами «Семьи».
«Выбор очень большой, но, думаю, для меня это сцена, которую открывает персонаж Ди Каприо, репетирующий свои реплики в бассейне, — а затем камера перелетает через крышу, и мы видим, как Шэрон Тейт и Роман Полански прыгают в машину и едут на вечеринку Playboy.
Мне кажется, этот момент показывает нам все уровни голливудского общества того времени: наивысший, тот, который посередине, и самый последний, пускай мы и не видим здесь героя Питта, [олицетворяющего его]», — поделилась, в свою очередь, Макинтош.
Также продюсеры рассказали о сложном кастинге на роль собаки Брэнди, питомца героя Питта. В Каннах, как известно, животное удостоилось специальной «Премии пальмовой собаки».
«Специфика данного кастинга состояла в том, что не так уж и просто найти питбуля для съемок. У нас был потрясающий дрессировщик, который объездил все США, просматривая потенциальных кандидатов. Поиски Брэнди были действительно непростыми, ведь нам нужно была не одна собака, а несколько», — объяснила Шеннон.
«У нас была собака для сцены, где Брэнди дружелюбно лижет Питта, — в данном случае мы использовали очень воспитанную и нежную девочку, — добавил Дэвид. — Кроме того, у нас была другая собака — более агрессивная, она снималась в иных эпизодах ленты».
Подробнее о фильме «Однажды в... Голливуде» читайте в рецензии «Газеты.Ru».