Много лет я слышу от кинокритиков и зрителей одно и то же: российское кино мертво, смотреть нечего, советская школа убита, нового ничего не возникло.
И зачастую возразить попросту нечего. Да, был великий Балабанов и еще, может, десяток талантливых режиссеров. Но если сравнивать с, например, шестидесятыми или семидесятыми – картина предстает грустная. Желающие могут провести эксперимент – открыть, к примеру, Википедию и посмотреть, сколько и чего снималось в СССР за один только год. Например, 1972-й – «А зори здесь тихие», «Джентльмены удачи», «Русское поле», «Солярис» и еще два десятка фильмов, которые все знают и помнят.
Так что же произошло с отечественным кинематографом? Так уж вышло, что я выросла в кинотеатре в 90-е. Вся семья работала в кинофикации, бабушка была директором центрального кинотеатра в городе, где я родилась. Я хорошо помню то время: неотапливаемые пустые залы, неизменные американские боевики с Брюсом Уиллисом на экране.
Именно тогда, как мне кажется, поток хлынувшей в Россию западной кинопродукции просто убил спрос на российское кино и, как следствие, его прокат.
Для моего поколения (уже не говорю о более младших) словосочетание «российское кино» стало синонимом чего-то дурного, скучного и некачественного.
Немного переломили ситуацию прогремевшие в прокате «Дозоры» и более поздние хипстерские кумиры вроде Звягинцева, да и в целом – вкусовые пристрастия, сформированные у целого поколения журналом «Афиша». Но нового российского кино для широкого зрителя так и не родилось до самого последнего времени, за исключением разве что упомянутого выше Балабанова.
На мой взгляд, именно сейчас, в момент, когда происходит переформатирование культурной среды в целом, ситуация стала меняться.
Первые ласточки показались и раньше – довольно успешно прошли в прокате и ироничная, совсем не глупая картина «Кококо» Авдотьи Смирновой, буквально прогремела драма Бориса Хлебникова «Аритмия». И то, и другое – кино одновременно для подумать и доступное широкой аудитории.
Фильмы Юрия Быкова вызвали определенный интерес, хотя лично мне они кажутся напыщенным эпигонством на того же самого Балабанова. Творчество Андрея Петровича Звягинцева и обсуждать, честно говоря, неловко, как сказала одна известная кинокритик, все оно – «задачка, подогнанная под ответ». Но я не об этом.
Что ситуация начала меняться, я почувствовала на прошлой неделе в Доме кино на премьере картины Рауфа Кубаева «Храм». «Храм» – картина, снятая для широкой аудитории, но являет собой самый настоящий феномен. Дело в том, что на протяжении всего действия в кадре, на фоне одних и тех же декораций действуют несколько актеров. Особой динамики нет, ничего не горит и не взрывается, никто не стреляет, но оторваться невозможно – насколько силен психологический накал. Подобный фокус удавался на моей памяти режиссеру Роману Полански в картине «Резня». Не думала, что в ближайшее время увижу что-то подобное на русском языке! В основе действия – как и положено, евангельская притча. Но это не грубо склепанная и наспех выставленная перед зрителем поделка, а осмысленная и тонкая драматургия.
Второй раз за несколько лет я испытала приятное изумление – в зале смеялись и плакали. Первый – был как раз на «Аритмии».
Я свято верю в правило. Если что-то случилось один раз – это может быть случайность. Два – закономерность. Три – оно становится хорошей партийной традицией.
В России, наконец, стали снимать кино, за которое не стыдно. И кино это рассчитано не на узкий круг интеллектуалов и не на иностранный фестиваль, а на нашего, живого и интересующегося зрителя. Надеюсь, это только начало.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.