Рост НДС, повышение пенсионного возраста, увеличение утильсбора на легковые авто, повышение акцизов на топливо – кажется, в России много что растет, да все не то. Бедных и то стало больше! Уже в III квартале 2018 года, по оценке Росстата, бедных людей в стране стало 19,2 миллиона. А эксперты РАНХиГС и вовсе насчитывают 32 млн бедных в России.
И каждый год мы ждем чего-то хорошего и плохого – с надеждой, что хорошее сбудется, а плохое – нет. Чего мы боимся? Попробуем смоделировать – и будем надеяться, что все это – плохая шутка.
Нефть по 30
Российский бюджет продолжает зависеть от нефти. Нефтегазовые доходы формируют 46,5% доходов федерального бюджета, именно они идут в запасы Фонда национального благосостояния (ФНБ), который в следующем году должен вырасти до 7,8 трлн рублей. Вот только стабильности на сырьевом рынке нет никакой. Даже решение сократить объёмы добычи нефти на 1,2 млн баррелей в сутки в рамках сделки ОПЕК+ в первом полугодии 2019 года не поможет. 17-18 декабря, например, нефть марки Brent подешевела с 60 до 56 долларов за баррель только из-за того, что ожидается рост запасов нефти в одном американском терминале.
И Трамп ради снижения цен на нефть готов на многое, в том числе в 2019 году объявить картели вне закона, и пригрозить санкциями странам, которые будут исполнять решения, принятые главным нефтяным картелем – ОПЕК, распад которой не заставит себя ждать: она и так трещит по швам.
Катар в 2018 году вышел из этой организации, Саудовская Аравия в первую очередь исполняет волю США… Это спровоцирует панику на рынке и падение барреля до $30.
Такое падение цен на нефть не только не позволит делать отчисления в ФНБ, но и не обеспечит федеральный бюджет достаточными поступлениями. Если правительство откажется от планов пополнять ФНБ (что вряд ли), и не появятся непредвиденные расходы (например, на исполнение нацпроектов при отказе крупного бизнеса инвестировать в них), то образуется дефицит бюджета. При нефти в 30 долларов за баррель он составит порядка 1 трлн рублей. Закрывать же эту дыру придётся дополнительными налогами и поборами с населения и бизнеса.
Отлучение от доллара
Однако не только подобными многоходовками в отношении цен на нефть ограничится американское давление. Не раз отложенный в 2018-м санкционный пакет по «делу Скрипалей» в 2019 году вступит в силу. Одна из самых неприятных санкционных мер – запрет на проведение долларовых операций. Любые долларовые переводы идут через американские банки-корреспонденты, поэтому отлучить Россию от американской валюты не составит труда.
Пространства для какого-либо неожиданного маневра со стороны России здесь нет – останется только переходить на расчеты в евро, национальных валютах, золоте и старый добрый бартер.
С Европой можно вести расчеты в евро, с Китаем – в юанях, но эти страны вместе взятые дают лишь порядка 57% торгового оборота России. Торговля со странами АТЭС без долларов будет сильно осложнена. Также под вопросом окажутся расчеты по российскому госдолгу, 60% которого приходятся на доллары. Расплатиться с кредиторами американскими гособлигациями тоже не получится: объем вложений в американский госдолг сейчас крайне мал: менее $15 млрд.
Серьезному удару подвергнется банковский сектор. Долларовые активы банков с госучастием превратятся практически в мертвый груз. Пострадают простые люди, у которых есть сбережения в долларах. Если они лежат на депозите в госбанке, то могут быть принудительно сконвертированы в рубли. А если сбережения лежат в виде наличных под подушкой, то их уже не получится обменять на российскую валюту для текущих трат по выгодному курсу. Оставшиеся далеко не самые крупные коммерческие банки в погоне за прибылью быстро увеличат разницу между покупкой и продажей долларов в своих обменниках.
Запрет на торговлю с США
В довесок ко всему США в рамках усиления санкций могут свернуть всю взаимную торговлю с Россией. Это серьезно подкосит нашу экономику. И хоть по формальным показателям США – далеко не самый важный торговый партнер России (на них приходится 2,6% экспорта и 5,7% от всех импортных поставок в Россию), от запретов могут пострадать обычные люди.
Из-за новых санкций Россия может потерять рынок сбыта для своей продукции более чем на $10 млрд. А некоторые предприятия и вовсе закроются (в первую очередь, это касается металлургии). Пострадает и фармацевтика. Объемы поставок составили $277,3 млн за 6 месяцев 2018 года и приблизительно $620 млн в 2017 году. Также в текущем году на $230 млн были завезены прочие химические продукты, которые также могут являться сырьем для производства лекарств. Импортозамещение в сфере производства лекарств – это хорошо, но темпы для полной независимости от импорта явно недостаточны. Так что можно вспоминать рецепты народной медицины.
Рубануть интернет
Помимо всего прочего, Россия в 2019 году может оказаться в полном информационном вакууме, который станет еще одним ударом для нашей экономики. Причем есть политики и внутри страны, и за ее пределами, которые способствуют попаданию России в информационную блокаду.
14 декабря в Госдуму внесли законопроект о защите российского сегмента интернета. Формально новый закон должен сделать наш сегмент устойчивым на случай, если другие страны нам обрубят сеть. Казус в том, что обрубить нам доступ ко всемирной паутине практически невозможно: единого распределительного центра, который отвечал бы за подключение той или иной страны, не существует. Зато наши власти смогут отрезать российский сегмент сети от остального мира.
В России бизнес часто предпочитает использование иностранных сервисов, потому что они проще и удобнее. Отключение России от мирового интернета приведет не только к изоляции от общедоступной информации, но и остановит работу многих онлайн-сервисов, интернет-магазинов, платежных систем.
Также информационная изоляция России в 2019 году может быть инициирована США и Европой. В их силах отключить Россию от системы банковских переводов SWIFT. Данные о переводах – это тоже информация. От этой системы уже отключали Иран: сначала несколько ключевых банков в 2012 году, а теперь отключен иранский ЦБ. Данная мера сделает практически невозможными международные денежные переводы, что скажется и на внешней торговле, и на обслуживании внешнего долга. А к отечественному аналогу – Системе передачи финансовых сообщений (СПФС) подключено только порядка 400 организаций, а к SWIFT – порядка 11 000 организаций. Поэтому выход пока один – неудобный и затратный бартерный обмен.
Резкое сокращение объемов внешней торговли и экспорт энергоресурсов на бартерной основе по невыгодному курсу приведут к тому, что уже в 2019 году Россия может потерять до 5% ВВП.
Великая сушь
Во времена, когда санкционная эпоха лишь маячила на горизонте, был объявлен курс на импортозамещение. Все свое должно было стать серьезным подспорьем в противостоянии с сильнейшими мировыми игроками. Но ничего так особенно и не импортозаместили. Очень надеялись на сельское хозяйство, однако успехи этой отрасли оказались преувеличенными. РАНХиГС в своем регулярном мониторинге, вышедшем в декабре, отмечает, что треть роста производства сельскохозяйственной продукции – это просто ошибки и погрешность.
То есть приписки. Вообще, после пересмотра Росстатом данных за предыдущие годы, выяснилось, что истинный рост индекса производства продукции с 2012 по 2017 годы составил не 20,7%, а только 8,7%! И только пересмотр оценки объемов выпуска с 1996 года в меньшую сторону позволил «нарисовать» низкую базу и исправить 8,7% на 14,7%.
Колоссальный разброс! Особенно сильно Росстат ошибся с производством картофеля, завысив показатели на 35,9%. Стремительный прорыв сельского хозяйства остался только на бумаге, а в реальности эта отрасль крайне уязвима ко множеству факторов, в том числе и к урожаю. Еще бывший министр сельского хозяйства Александр Ткачёв предупреждал, что климатические изменения и неблагоприятные погодные условия могут привести к потере 1-2% ВВП в год.
Так в 2017 году обилие зерна привело к затовариванию рынка и падению цен. В итоге аграрии, по оценке Национального союза зернопроизводителей, понесли убытки на 50 млрд рублей.
Но и слишком низкий урожай, который очень вероятен (Центр климатических прогнозов США с вероятностью в 80% утверждает, что 2019 год станет самым жарким за всю историю наблюдений) также негативно скажется на России. Производители сельхозпродукции будут стремится отправлять ее на экспорт: платежеспособность населения в той же Европе намного лучше, чем в России. Экспорт просто выгоднее продаж на внутреннем рынке (в 2018 году на экспорт ушло порядка 45 млн тонн зерна). В итоге получим дефицит продуктов на внутреннем рынке и резкий рост цен. Для стремительно беднеющего населения это будет катастрофа.
Экономисты шутят
В целом, в 2019 году, точек напряжения и рисков куда больше, чем возможных точек роста. Для роста необходимо было бы полностью пересмотреть экономическую и социальную политику государства, отказаться от идеи госкапитализма с главенствующим положением компаний с госучастием, перейти от бескомпромиссного накопительства запасов к инвестиционной модели развития экономики.
Но есть и хорошие новости. И есть на что надеяться. Например, на то, что россияне скинутся, наконец, и отправят министров и депутатов в отпуск. А мы немного поживем для себя, справимся. Или зарплата у них будет на уровне МРОТ – ну, ладно, два или даже три МРОТ, мы ж не звери. Или же Трамп может удариться головой, и резко поменять отношение к России, пожелав аннулировать антироссийские санкции. Да, тогда придется удариться головами большинству конгрессменов, но и такую вероятность исключать нельзя точно также, как и посещение Земли доброй внеземной цивилизацией, которая наставит мировых лидеров на путь истинный — мирного и конструктивного развития.
А пока этого не случилось – рассчитываем на собственные силы. В конце концов, у русского человека всегда есть в запасе главный козырь и стратегический резерв – огород.
Автор — директор Института актуальной экономики.