«Как должно эволюционировать госуправление? Мы видим, что мы должны перейти на принципиально новую платформу. И у нас есть, на мой взгляд, уникальный шанс. В России есть достаточно ресурсов и материальных, и интеллектуальных, чтобы в короткий срок построить государство на платформе будущего, которое бы могло объединить в себе комплексное предоставление всех государственных услуг и создать абсолютно эффективную и прозрачную систему предоставления бизнесу всех сервисов», — сказал Герман Греф, выступая 5 апреля на Биржевом форуме.
Он полагает, что модель «Государства 3.0» должна включать три составляющие: управление текущими процессами, встроенный механизм постоянного изменения этих процессов и инновационные технологии.
Греф говорит, что нужно использовать самые продвинутые IT-технологии и аналитические платформы. «У нас есть и бизнес-практики, и специалисты, и технологии. И, конечно, нужно внедрять это все в систему госуправления. Не нужно идти последовательным путем, не нужно экспериментировать на наших чиновниках и идти шаг за шагом, нужно сразу же внедрять, скажем так, «Государство 3.0», — сказал он.
Это не первое выступление Германа Грефа на тему реформы госуправления. Ранее он предлагал создать центр по управлению реформами.
С тем, что система управления государством нуждается в коренной перестройке, согласны сегодня, пожалуй, все эксперты. Начинать реформы в стране с государства предлагал на Гайдаровском форуме глава фонда ЦСР Алексей Кудрин. По его мнению, верным шагом является внедрение проектного метода управления.
«В нашем подходе действительно нужно что-то вроде проектного офиса, который занимается управлением изменений, что означает совершенствование процессов государственного управления. Таких изменений, которые назрели уже давно, сотни и тысячи по всей стране», — подчеркивал Кудрин.
Антагонист Кудрина и Грефа — советник президента Сергей Глазьев — в статье «Семь сценариев для России», подготовленной по просьбе «Газеты.Ru», также указывал на необходимость изменений в госуправлении.
Он считает, что «необходимо введение механизма личной и коллективной («сквозной», «вертикальной» и «горизонтальной») ответственности госслужащих, а также системы их поощрения за реализацию индикативных планов роста инвестиций и производства». Эти нормы также должны распространяться на деятельность государственных корпораций и госбанков.
Однако любые изменения в госаппарате будут сталкиваться с проблемой кадров. Причем на всех уровнях системы.
Сейчас ситуация несколько улучшилась по сравнению с той, что была лет десять назад. Этому, в частности, способствовало повышение оплаты труда, прежде всего в центральном аппарате федеральных министерств и ведомств. Хотя дифференциация до сих пор очень сильна.
По данным Росстата, в 2016 году среднемесячная зарплата госслужащих в федеральных органах составила 115,7 тыс. руб., что выше средней зарплаты по Москве (87,1 тыс. руб.). В то же время в ведомствах огромное число рядовых должностей, люди на которых получают низкую зарплату.
Росстат сообщает, что в 46 федеральных министерствах, службах, агентствах (68,7% от их общего числа) уровень среднемесячной заработной платы был ниже среднемосковского.
В итоге на нижнем уровне системы много свободных вакансий. На конец декабря 2016 года штаты должностей гражданской службы были укомплектованы на 85,6%.
В 2016 году Экспертно-аналитическим центром РАНХиГС было проведено исследование в сфере государственной службы, включающее кадровые вопросы. В опросе приняли участие 125 экспертов, а именно представители государственных органов государственной власти, бизнес-сферы и научного сообщества.
Что касается оценки ситуации в сфере государственной службы в целом, то большая часть (51%) экспертов отмечают, что ситуация благоприятная, но есть отдельные проблемы. В то же время 41% респондентов считают, что ситуация сложная, многие проблемы не находят решения.
Черпать кадры органы исполнительной власти сейчас должны из системы кадрового резерва. Но, по мнению 41% респондентов, работа ее скорее неэффективна, а 13% назвали ее совершенно неэффективной. Только 29% отметили скорее эффективность работы кадрового резерва.
«Что касается оценки эффективности кадрового резерва, то ситуация принципиально не меняется относительно прошлых опросов. Кадровый резерв по-прежнему оценивается скорее недостаточно эффективной кадровой технологией. Есть проблема с низкими показателями эффективности кадров и, в целом, низким уровнем профессионализма. Ввиду этого основной рекомендацией касательно кадрового резерва является разработка четкой нормативной системы, без нее сложно осуществимо функционирование остальных частей кадрового резерва», — отмечает руководитель Экспертно-аналитического центра РАНХиГС Николай Калмыков.
Начальник управления президента по вопросам госслужбы и кадров Антон Федоров на Гайдаровском форуме отмечал, что существующий кадровый резерв слабо востребован. Он говорил, что максимальный показатель востребованности демонстрирует президентский резерв, но и это всего лишь 18,6% в прошлом году.
«Формировать резерв необходимо так, чтобы он представлял интерес для работодателей и был востребован. Критерии отбора должны приводить к нам лучших представителей не только государственного, но и негосударственного сектора»,— заявил Федоров.
Тот факт, что система кадрового резерва не работает в полной мере, подтверждают назначения последнего времени. На высшие государственные посты (министры, заместители министров) назначаются люди из второго-третьего управленческого эшелона, которые если и состояли в резерве, то вряд ли сами предполагали возможность резкого взлета своей карьеры.
Яркий пример — министр образования Ольга Васильева, которая до назначения главой Минобрнауки занимала должность заместителя начальника управления в администрации президента.
На более низких уровнях системы тоже случаются неожиданные кадровые решения. В Министерстве промышленности и торговли нашли нового куратора авиационной промышленности в столичной мэрии. Олег Бочаров до перехода в Минпромторг возглавлял департамент науки, промышленной политики и предпринимательства города Москвы, а еще раньше этого много лет был депутатом Мосгордумы. Единственное, что связывает нового замминистра с авиацией, — это образование: Бочаров в 1996 году окончил Московский авиационный институт по специальности «авиационные двигатели и энергетические установки». При этом, как сообщается, с 1986 года он работал в МАИ «на кафедре». Кем замминистра там работал, официальная биография умалчивает.
Весьма показательна также серия назначений детей высокопоставленных чиновников на руководящие посты в компаниях с госучастием.
В марте Объединенная авиастроительная корпорация (ОАК) распространила сообщение о назначении Алексея Рогозина, сына вице-премьера Дмитрия Рогозина, вице-президентом по транспортной авиации. Рогозин-младший до этого работал в Минобороны. Чуть раньше главой алмазодобывающей компании АЛРОСА был назначен Сергей Иванов, сын многолетнего соратника Владимира Путина Сергея Иванова, который сейчас трудится спецпредставителем президента по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта.
Возможно, ситуация с кадрами начнет меняться после подписания в марте президентом нового положения «О кадровом резерве».
Позитивную роль может также сыграть внедрение проектного управления и изменение системы вознаграждения госслужащих, над которой сейчас работает правительство. Насколько удачными окажутся эти новации — неизвестно.