Цивилизация
Во время финального фейерверка Каннского кинофестиваля машины на набережной Круазетт замирают, развернувшись носами в сторону моря, а люди бросают любимых, коллег и недоеденный ужин и бегут на набережную. Даже скорый, идущий в Ниццу, притормаживает, чтобы пассажиры могли приобщиться к высокому искусству. Фейерверк действительно прекрасен, длится полчаса, а то и больше, выстрелы и музыка Нино Рота заглушают друг друга, Канн наполняется дымом и резким запахом. Когда-то верили, что шумом и огнем можно прогнать чуму... 58-й Каннский кинофестиваль закончился.
На пресс-показе фильма братьев Дарденн «Дитя» в очереди прямо передо мной стоял парень в майке с логотипом программы «Фактор страха». Я порадовалась садистской изобретательности авторов программы: заставить участников отсмотреть все фильмы Каннского кинофестиваля – изощренная пытка. Особенно при такой программе, где смерть на смерти сидит и смерть попирает. Неудивительно, что оба главных приза в основной программе достались фильмам, где смертей не было.
Милая, честно сыгранная бельгийская драма «Дитя», получившая Золотую пальмовую ветвь, не станет главным выразителем мыслей и чувств десятилетия.
«Дитя» — это не о ребенке, сыне главного героя, а о самом герое, который в двадцать лет ведет себя как несмышленый щенок. Фильм цепляет своей искренностью, тем, что он не замахивается на глобальные проблемы, а рассказывает частную историю, и история эта – о человеке, которого жалко. Герой не злой, не глупый, не порочный, хотя делает и глупости, и гадости. Он просто маленький еще, а зрители и жюри с большим умилением относятся к маленьким. Вырастет большим — будет злым, глупым и порочным.
Братья Дарденн шесть лет назад уже удивили каннскую публику, увезя Золотую пальмовую ветвь за фильм «Розетта». Сейчас, получив вторую Ветвь, они вроде бы доказали, что входят в число лучших режиссеров в мире. Нет, воля ваша, странное какое-то словосочетание «Братья Дарденн – лучшие в мире режиссеры». Приз им вручали Морган Фримен и Хилари Суонк, сделав, таким образом, Канн духовным наследником «Оскара». Впрочем, заокеанских вручателей и без них было хоть отбавляй – вплоть до Пенелопы Крус и Милы Йовович.
Пресс-конференцию по результатам голосования объявили так: «А теперь члены жюри попытаются объяснить свой выбор».
Попытались: Аньес Варда сообщила, что всем, конечно, понравились «Сломанные цветы» Джармуша, но «не так сильно, как они понравились Кустурице». Общая идея, которую высказал сам председатель жюри, звучит странно в контексте самого значимого в мире кинофестиваля: жюри постаралось выбрать фильм, «за который не было бы стыдно». То есть дать Золотую пальмовую ветвь тому же Джармушу было бы, получается, стыдно?
Для проходной комедии нежно любимого мной Джармуша у меня не найдется слов. Ну Билл Мюррей, ну женщины, с которыми у него были романы примерно двадцать лет назад (всего-то пять баб, а его еще обзывают дон Жуаном), все очаровательны, Мюррей мечется и мучается, бабы поражают приятным, хоть и слегка наигранным разнообразием. Неплохой фильм для воскресного вечера, не более. Говорят, Кустурица с Джармушем очень дружaт. Ну и прекрасно, будем считать, что гран-при Джармушу достался за выслугу лет. Тем более что на эстетической карте Кустурицы Джармуш – один из самых заметных Везувиев.
И даже если от последнего извержения ни одни Помпеи не пострадали, что ж теперь, его и вулканом не считать?
«Троекратные похороны Мелькиадеса Эстрады» Томми Ли Джонса получили сразу два приза: Томми Ли стал лучшим актером (не то чтобы он действительно сыграл лучше всех, кто появлялся на экране во время этого фестиваля, но мужик-то какой!), а Гильермо Аррьяга получил приз за лучший сценарий. Во время церемонии сценарист похвастался, что впервые надел такой костюм. Оба автора очень благодарили Люка Бессона, продюсера фильма.
Приз за лучшую женскую роль получила Ханна Ласло, сыгравшая простую еврейскую бабу в фильме Амоса Гитаи «Свободная зона». Она добавила живости и юмора тяжеловесной картине Гитаи, отобранной в число победителей, похоже, исключительно из политических соображений. Приз жюри достался Вонгу Сяошуаю за фильм «Мечты о Шанхае». Видимо, потому, что китаец как раз отмечал день своего рождения.
Теперь то, о чем мне тяжело говорить. Лучшим режиссером стал Михаэль Ханеке. Он же получил приз ФИПРЕССИ и приз Экуменического жюри. Моя бабушка в таких случаях вздыхала: «Если все говорят «пьяный» – ложись спать». Если все говорят «Ханеке», мне придется забыть о своих моральных предпочтениях и подтвердить: да, Ханеке.
«Тайное» уже назвали «психоделическим триллером». Доктор, а можно я не буду эти психоделики?
Надо сказать, что никто не удивился решению жюри: в конкурсе просто не было выдающихся фильмов, выбирали из того, что было. Жалко только, что никак не отметили Вендерса и Ван Сэнта, гораздо более достойных, чем тот же Джармуш.
В конкурсе короткометражек победили те самые украинцы, которые косили под Тарковского. В какой-то радиопередаче из Канна корреспондент, пытаясь уложиться в две минуты, сообщил самую суть:
«Авторы снимали свой фильм в психушке, их кино – портрет современной Украины».
Чем объяснить украинскую победу, кроме надоевшей версии об экспорте украинской революции, я не знаю. Но Игорь Стрембицкий с Натальей Конончук сами по себе очаровательные люди, может, следующий их фильм окажется менее манипулятивным.
В общем, театр закрывается, нас всех тошнит. Единственное, что мне хотелось бы узнать, — это судьбу мужика, который два дня назад спал на разделительном газончике Круазетт. Над мужиком стояла женщина в вечернем платье. Мужик был непоправимо пьян, поднимать его было тяжело, а бросать жалко. Было три часа утра. Болела ли у него голова наутро? И любит ли он кино до сих пор?
