Цивилизация
В среду замминистра финансов Сергей Шаталов сделал сразу два заявления о «спокойном сне». Он сообщил, что вскоре будут готовы поправки Минфина к Налоговому кодексу, касающиеся внутрикорпоративного ценообразования. И еще – что для получения информации о движении средств при уплате НДС Минфин собирается использовать банки. При этом он глубокомысленно заметил, что именно там можно найти самую точную информацию об этом движении, поскольку банки осуществляют перевод средств с одних счетов на другие.
В Минфине отдают себе отчет в том, что задача эта, откровенно говоря, непростая – объем информации, подлежащий переработке, составит порядка 14–15 млрд счетов-фактур в год.
«Этот объем очень сложен для переработки», — подтвердил Шаталов.
Председатель правления Русского банка развития (РБР) Сергей Иванов говорит, что такого рода разговоры для него не новы: «Речь об этом намерении уже шла ранее. Постановка вопроса — прежняя, дискуссионная. Необходимо смотреть на конкретный формат этого решения, но, по ощущениям, оно может внести определенные изменения в стандартные бизнес-процессы, что, в свою очередь, потребует как минимум перенастроек в автоматизированных системах».
Замминистра рассказал, что Министерство финансов как один из вариантов рассматривает возможность ввести в платежные поручения специальное поле, в котором бы отражалась сумма начисленного НДС. И при этом отметил, что
в бюджете 2005 года не предусмотрены средства для формирования такой базы данных и возможного создания специального центра, который бы занимался обработкой этой информации.
Сергей Иванов из РБР, комментируя готовность банков к новшествам Минфина, отметил: «Работенки нам, конечно, подвалят. Что касается готовности — нас никто не спрашивает. Да и не должны. Мы всегда готовы в меру сил скромных содействовать родному государству в решении серьезных задач. Главное — чтобы эти задачи были корректно и планово сформулированы, а результаты нашего содействия оказались действительно востребованы, и государство смогло бы ими реально распорядиться. На сегодняшний момент в этом есть сомнения».
Что касается поправок в Налоговый кодекс, то они коснутся ст. 20 и 40 его второй части, где идет речь о взаимозависимых компаниях. «Будет уточнен перечень взаимозависимых лиц, то есть группы лиц, которая попадает в зону особого внимания налоговых органов, — сказал замминистра Шаталов. —
Этот перечень предполагается расширить за счет «сестринских» компаний — тех, которые участвуют в простом товариществе или имеют единое управление, то есть управляются одними и теми же лицами».
По мнению замминистра, сейчас взаимозависимыми могут считаться лишь «дочерние» и «материнские» по отношению друг к другу компании.
Однако управляющий партнер компании «Пепеляев, Гольцблат и партнеры» Сергей Пепеляев в этом сомневается: «Статья 20 Налогового кодекса не содержит исчерпывающего перечня критериев взаимозависимости компаний, в ней есть норма, позволяющая суду признать компании взаимозависимыми и в иных, не оговоренных статьей случаях. Так что если налогоплательщик получит четкий ориентир в определении взаимозависимости, ему будет только проще».
Старший советник проекта IFC «Корпоративное управление в банковском секторе России» Татьяна Иванова тоже поддерживает унификацию в определениях: «С точки зрения корпоративного управления существуют различные категории взаимозависимости – зависимость, заинтересованность, аффилированность. И конкретизацию термина «взаимозависимость», который используется только в Налоговом кодексе, мы только приветствуем».
Однако для директора службы рейтингов корпоративного управления рейтингового агентства Standard & Poor`s Юлии Кочетыговой все не так однозначно: «Действительно, внутрикорпоративное ценообразование, или трансфертные сделки, обычно происходит именно в отношении между сестринскими компаниями, где аффилированность образуется через общих акционеров. Но решить этот вопрос можно только на уровне раскрытия структуры собственности всех аффилированных лиц, чтобы можно было проследить всю цепочку собственности, вплоть до бенефициариев.
Ведь если владелец не хочет заявлять о своих компаниях как о сестринских, достаточно в структуру собственности внедрить всего одну ступень, и формально уличить его уже ни в чем будет нельзя – «внучатые компании» законом не оговариваются, а сестринскими они считаться уже не будут».
Сергей Шаталов также уточнил, что в Налоговом кодексе будет четко определен перечень документов, который должен представлять налогоплательщик для обоснования цены той или иной сделки. В этот перечень будут включены маркетинговые исследования. «Налоговый орган будет вправе запросить эти документы, чтобы проверить, насколько цены, по которым совершались сделки между взаимозависимыми компаниями, соответствуют тем ценам, которые существуют между независимыми контрагентами», — сказал замминистра.
Сергей Пепеляев считает, что этот перечень, если он будет исчерпывающим, действительно поможет налогоплательщику: «Должен быть такой механизм, когда налогоплательщик заранее, до совершения сделки или в ее ходе, точно знал, какие для него могут быть налоговые последствия, не возникнет ли в дальнейшем лишних вопросов у налогового инспектора».
Впрочем, по мнению Юлии Кочетыговой, и здесь остается еще целый ряд сложных вопросов, касающихся офшорных «сестер» и «дочек» — что, например, будет происходить, когда прибыль будет оседать в одной из сестринских офшорных компаний?
А президент агентства маркетинговых исследований Magram Market Research Марина Малыхина не верит, что для определения рыночности цены как госорганы, так и сами предприятия будут прибегать к услугам независимых исследовательских агентств:
«Чиновникам будет проще за «рыночными ценами» обратиться в Росстат, а предприятиям – учредить отдельный аналитический или мониторинговый департамент, справки из которого они и будут представлять в налоговые органы».
