Цивилизация
Мало кто разбирается в оттенках схоластики, дающей развернутое определение понятию «социалистический реализм». Даже и в прежние годы не всякий художник мог сформулировать, каким образом из заклинаний типа «отображение жизни в коммунистический перспективе» возникает конкретное произведение. Но сами эти произведения узнаются сразу и безошибочно. Теоретики твердили о творческом методе, а получился стиль эпохи – с причитающимися канонами и твердым тематическим спектром. То обстоятельство, что этот стиль был единодушно отвергнут обществом сразу после краха советской империи, говорит только о психологической реакции на тоталитарное прошлое, но никак не уничижает образчики культуры. В скором времени соцреализм неизбежно займет положенное место в хрестоматиях наряду с барокко и ампиром, и потомков совершенно не будут волновать наши нравственные терзания или иронические характеристики. На Западе это осознали давно, и сегодня там сконцентрированы огромные запасы недавнего советского искусства, есть даже специализированные музеи. В России же коллекционированием такого рода заняты лишь отдельные энтузиасты – или самые прозорливые, или самые сентиментальные.
Галеристку Елену Зенину можно отнести сразу к обеим категориям. Как профессиональный арт-менеджер, она хорошо осознает будущую конъюнктуру, но собирательством живописи и фарфора советских лет увлеклась по причине личной привязанности. Когда она говорит о теплоте и душевности этих вещей, глаза ее нешуточно загораются. И свою коллекцию она представляет в ЦДХ без всяких коммерческих соображений, а просто публикации ради. Впрочем, на искусствоведческое исследование Зенина тоже не посягает, здесь можно говорить лишь о проявлениях персонального вкуса. А уж этого не отнять.
Знаменитых художников вроде Аркадия Пластова на выставке совсем немного, фигурируют в основном авторы так называемого второго ряда – Пичугин, Балыкин, Комолов, Хохловкина, Стеньшинская. Коллекционера явно привлекают не имена, а сюжеты. Чтобы детсадовская воспитательница с неизбывным умилением глядела на своих карапузов, чтобы румянец играл на щеках передовых колхозниц, заготавливающих помидоры, чтобы круглились бицепсы у загорелого парня с веслом. Такого рода изображения, долгое время служившие предметом насмешки и пародирования, демонстрируются сейчас исключительно для любования. Можно поспорить, конечно, насчет того будто бы воодушевления, с которым живописцы брались за кисть. Все-таки большинство работ делались на заказ, а идеологические и иконографические требования были слишком жесткими, чтобы изливать здесь душу. Так ведь и в других странах, и в другие времена художники тоже редко бывали до конца свободны. Никто не станет сегодня вдаваться в рассуждения, создавалась ли какая-нибудь придворная сценка из галантного века по зову сердца или только для заработка. Отрешиться от таких подробностей в отношении соцреализма труднее, хотя бы из-за короткой временной дистанции, но универсальный принцип восприятия искусства восторжествует со временем и тут.
Отдельный и весьма существенный раздел выставки – мелкая фарфоровая пластика. Уж эти вещицы казались трогательными всегда, без перерывов на социальные реформы. Бравые пионерчики и сказочные царевны до сих пор имеют какую-то непонятную власть над сердцами наших сограждан. Надо заметить, что прописать их по разряду кича невозможно: здесь встречаются образцы высочайшего мастерства, иногда просто шедевры. Если соцреалистическая живопись нуждается в реабилитации и повторном осмыслении, то фарфор попросту впечатляет и восторгает. Если же кто подумает, что выставка намекает на возможность реставрации имперского сознания, то коренным образом ошибется. Удивительным образом эти формы лишились всех своих идейных задач, оставшись едва ли не чистыми формами. Впрочем, почему удивительным образом? В искусстве так обычно и происходит.
«Жанр в искусстве социалистического реализма». В ЦДХ до 29 августа.
