Цивилизация
Военная коллегия Верховного суда приняла решение огласить решение по жалобе Юрия Буданова на вынесенный ему приговор 6 октября, хотя в четверг защита и представители гособвинения исчерпывающим образом изложили свои позиции по делу. Адвокаты осужденного Павел Астахов и Алексей Дулимов обратились к вышестоящей инстанции с просьбой отменить приговор Северо-Кавказского окружного военного суда, который 25 июля 2003 года признал Буданова виновным в убийстве чеченки Эльзы Кунгаевой и приговорил его к 10 годам лишения свободы в колонии строгого режима. А сторона обвинения пыталась настоять на том, что приговор должен быть оставлен в силе.
Свою защиту недавно привлеченный к делу адвокат Павел Астахов построил на проверке двух экспертов, чьи выводы о состоянии здоровья Буданова и были положены в основу обвинительного приговора.
Как рассказал «Газете.Ru» сам Астахов, «отмести всех остальных экспертов суду не составило труда – он просто взял и написал, что исследования и заключения шестерых экспертов, среди которых были психологи и психиатры, были составлены таким образом, что суд не может принять их за основу». «А экспертиза вот этих двоих с точки зрения процессуально-правовой была сочтена идеальной. Вот мы и попытались разобраться, в чем же эта идеальность с точки зрения суда заключается», — пояснил Астахов.
Приговор Северо-Кавказского военно-окружного суда был основан на выводах двух экспертов, один из которых дал психологическое заключение, другой психиатрическое, так как экспертиза должна была быть комплексной.
Как выяснила защита, один из этих двух экспертов – Анатолий Алехин – не представил суду документов, подтверждающих свою квалификацию как психолога.
По закону о государственно-судебной экспертизе в России и по инструкции к этому закону психиатрические экспертизы проводит психиатр, имеющий высшее образование, а психологические – психолог, также имеющий высшее психологическое образование и дальнейшие дополнительные квалификации. Алехин между тем, будучи назначен судом именно как психиатр, провел психологическое исследование и дал психологическое заключение.
На этот ход защиты Буданова представители военной прокуратура предоставили ксерокопии странных, по словам Астахова, документов: «Полученные по факсу ксерокопии копий каких-то документов, которые называются очень странно: одно – свидетельство, другое вообще --«лиценциат». «Я до сих пор не могу понять, что это такое – «лиценциат», который выдан некоей Балтийской академией наук, — заявил Павел Астахов (лиценциат – это бакалавр, которому разрешено чтение лекций в заграничных университетах до получения ученой степени. – «Газета.Ru»). Насколько я знаю, Балтийская академия наук — это вообще негосударственное учреждение. Есть еще справка о том, что этот эксперт проходил курсы на семинаре по психологии. Замечательно – курсы, лиценциаты, но требование закона-то – высшее психологическое образование.
То есть Алехин, участвуя в процессе, вышел за пределы своей компетенции».
Второй эксперт – Юрий Логинов, единственный военный эксперт, был предложен военным прокурором и, естественно, дал положительное для обвинения заключение. Однако, когда защита начала выяснять обстоятельства появления Логинова и его участия в деле Буданова, были получены интересные сведения. «Оказалось, что эксперт Логинов задолго до своего назначения (а назначен он был экспертом только 30 июня 2003 года) – с мая 2000 года – уже давал консультации семье Буданова и самому Буданову на неофициальной основе», — рассказал «Газете.Ru» Астахов.
Психиатра Логинова, служившего в одной из медицинских частей Минобороны, жена Буданова Светлана нашла через сотрудника военной прокуратуры – от него она получила телефоны и рекомендации для обращения к врачу. «Она звонила ему домой, на работу, они постоянно общались. Он помогал советами – как правильно свою позицию построить в суде. Когда Буданова привезли в институт Сербского и Светлана попросила помочь разыскать ее мужа, Логинов наводил справки. И не только Светлана это утверждает, а еще по меньшей мере ctvm свидетелей, которых сегодня я всех назвал и представил их собственноручные обращения в Военную коллегию Верховного суда, с подтверждением этих сведений», — заявил Астахов. Более того, именно Логинов посоветовал родственникам Буданова обратиться к одному из руководителей Северо-Кавказского военного суда и отправил их к военному судье Владимиру Букрееву, который тогда, в начале 2001 года, еще не слушал дело Буданова. И Букреев тогда неоднократно встречался с родственниками Буданова – так утверждают, в частности, родная сестра Буданова и ее муж.
То есть когда в июне 2003 года Логинова представляли в суде, он скрыл не только факт своего знакомства с семьей Будановых, но и умолчал о своих связях с председателем суда Владимиром Букреевым, который и назначил его в состав экспертов.
Почему же тогда Логинов написал заключение, позволившее вынести обвинительное заключение Буданову? Астахов предполагает, что он остался недоволен тем, как родственники Буданова отблагодарили его за его работу, которую он делал для них на протяжении двух лет до последнего процесса. «В любом случае нельзя было скрывать факт своих отношений и встреч, разговоров и знание материалов дела и неофициальных советов и консультаций – это раз. И нельзя было скрывать своего знакомства с председательствующим в суде Букреевым – это два. Это достаточно для того, чтобы по статье 62 УПК лицо заявило себе самоотвод и не участвовало в судебном заседании – как Букреев, так и Логинов. Или хотя бы один из них», — подчеркнул Астахов.
На это заявление обвинение ответило, что защита, разбираясь во всех этих взаимоотношениях, проводила следственные действия, а следственные действия на стадии кассации недопустимы, на что адвокаты возразили, что никаких следственных действий не проводилось: «Адвокат имеет право на опрос, это не следственные действия — получать объяснения. УПК РФ в новой редакции позволяет это делать адвокату», — заявил Астахов.
Все заявления, объяснения и протоколы опроса, которые были составлены с семью свидетелями, были приобщены Военной коллегией Верховного суда к делу и стали приложением к дополнительной жалобе адвоката Павла Астахова.
Тем временем другой защитник Буданова, Алексей Дулимов, рассказал о своих доводах, которые изложены в его кассационной жалобе. Он сосредоточился на том, как проводилась экспертиза, объяснил, почему, с его точки зрения, ее нельзя считать научно необоснованной.
«Если совокупно взять его доводы с критикой экспертизы и мои доводы о зависимости экспертов, получается четкая и ясная картина. Она состоит в том, что последняя психолого-психиатрическая экспертиза должна быть исключена из числа доказательств по делу и не может быть положена в основу обвинительного приговора. А в основу приговора надо класть предыдущую комплексную экспертизу, когда 12 экспертов в институте Сербского в течение двух месяцев исследовали Буданова и дали заключение, что он не подлежит уголовной ответственности», — заключил Павел Астахов.
В результате ни один документ, представленный обвинением, не был приобщен к делу на сегодняшнем заседании Военной коллегии Верховного суда, а все документы адвокатов Буданова, напротив, были приняты.
Оглашение вердикта назначено на понедельник, 6 октября, то есть на следующий день после проведения в Чечне президентских выборов. Адвокат Астахов считает, что задержка вызвана тем, что «очень сложные вопросы были сегодня поставлены, нужно оценить те факты, которые только сегодня прозвучали в суде». Однако сам же Астахов за сутки до процесса говорил «Газете.Ru», что все закончится в два дня. На вопрос корреспондента «Газеты.Ru», не считает ли защита, что оглашение вердикта отложили, чтобы подождать окончания выборов в Чечне и без последствий отменить приговор, Астахов ответил: «Не я это сказал, это вы сами сказали».
