Невозможно отделаться от впечатления, что проектом «Культура повседневности» издательство «Новое литературное обозрение» решило напомнить читателю о «чувствах добрых». Причем слово «чувства» следует понимать в изначальном смысле – «психические состояния, возникающие при действии на организм внешних и внутренних раздражений». Проще говоря – все та же великолепная пятерка: зрение, слух, осязание, обоняние, вкус.
Первые две книги серии, «Ватель и рождение гастрономии» Доминики Мишель и «Абсент» Фила Бейкера, отдали дань вкусу. Третья, двухтомник «Ароматы и запахи в культуре», целиком посвящена обонянию.
Мысль определенно благая. Запахи у нас пребывают в культурной блокаде. Серьезными работами как отечественными, так и переводными нас не балуют. До недавнего времени Зиммель и Зюскинд уныло высились в окружении суетливой мелочности джинсовых статей про ароматерапию. Обонятельный пласт культуры был урезан до тонкого ломтика парфюмерии, а профессиональное исследование истории и социологии запахов, начавшееся на Западе еще в восьмидесятые годы с фундаментального труда Алена Корбена, у нас упорно игнорировалось.
В силу этого третья книга серии разительно отличается от первых двух. И «Ватель», и «Абсент» были авторскими работами с единым, последовательно развиваемым концептом. «Ароматы и запахи» — сборник, причем его составителю, Ольге Вайнштейн, не позавидуешь – книгу, похоже, пришлось делать по принципу «с миру по нитке».
Отсюда самая серьезная проблема сборника – жуткая эклектика. Традиционную научную статью о запахе смерти в русской фольклорной традиции сменяет филологическое эссе, играющее с запахами любимых книг, а добротное источниковедческое исследование путевых записок передает эстафету работе по патологоанатомическому дискурсу русской литературы XVIII--XIX веков. Далее – везде: биологов меняют искусствоведы, а за историком костюма спешит философ. После столь радикальных дисциплинарных и жанровых прыжков дальнейший винегрет из книжных рецензий, биографических статей о знаменитых парфюмерах, интервью и исследований особенностей восприятия рекламы сносишь уже безропотно.
Более того, этот ералаш беспорядочной информации о том, почему на Украине покойников нельзя было перевозить на лошадях, отчего прически дам XVIII века смердели разложившимся бараньим салом и из-за чего возник ажиотажный спрос на дерьмо кашалота, вызывает уже не раздражение, а удовольствие.
Судя по всему, дело в том, что эту нарезку из материалов межвузовских научных конференций, статей из глянцевых журналов, научно-популярного ликбеза и филологических экзерсисов объединяет не только тема запахов. Есть и еще один общий критерий, последовательно выдержанный составителем. Это профессионализм.
Издательство «Новое литературное обозрение» можно обвинить в чем угодно, но только не в потакании дилетантизму. Этот принцип остался неизменным и в «Ароматах и запахах», о чем бы не писали авторы — об «ориентальных» тенденциях в мировой парфюмерии или о доминирующем запахе российских усадеб XVIII века, — они знают предмет, о котором пишут. По нынешним временам одно это может служить индульгенцией.