Подписывайтесь на Газету.Ru в Telegram Публикуем там только самое важное и интересное!
Новые комментарии +

«Эти прогнозы весьма ненадежны»

Специалисты не могут достоверно оценить, как развивается психологическая ситуация в захваченном здании. Несколько сот заложников в одном зале — такого еще не было.

На вопросы «Газеты.Ru» отвечает кандидат психологических наук Владимир Спиридонов.

— Владимир Феликсович, каковы ваши прогнозы относительно состояния заложников, находящихся сейчас в театральном центре на Дубровке?

— Существуют представления о прохождении заложниками нескольких психологических стадий – их выделяют от четырех до пяти. Смена этих стадий представляет собой нарастание неких негативных состояний, страхов. Все начинается со стадии отрицания, непринятия своего статуса заложника, а заканчивается так называемым «стокгольмским синдромом», когда заложники, не имея доступа к информации и чувствуя свою беззащитность, начинают воспринимать террористов как своих союзников, а внешний мир – как источник угрозы.

В данном случае, судя по поведению заложниц, через которых террористы делают свои заявления, этот синдром уже имеет место.

Однако неизвестно, насколько устойчивым окажется это состояние. Заложники могут вернуться и на первую стадию – стадию истерики и страха. И зависит это в большой степени от действий тех, кто находится снаружи. Однако даже эти прогнозы в данном случае оказываются весьма ненадежными: и заложников, и террористов слишком много.

— А каким образом численность заложников влияет на их состояние?

— Прежде всего — резко падает прогнозируемость их поведения. Боюсь, что у нас нет опыта изучения, а тем более прогнозирования поведения таких больших групп заложников. Например, в том же Стокгольме заложников было четверо, а захватчиков – двое. Состояние и поведение заложников и террористов изучено в основном на уровне малых групп, законы существования которых к данной ситуации не применимы. При такой численности нарастает значение индивидуальных различий. В один и тот же момент времени разные заложники находятся на разных стадиях цикла состояний. Скажем, массовость распространения «стокгольмского синдрома» среди нынешних заложников нам тоже не известна.

— Как вы считаете, разбились ли на группы находящиеся в театральном центре несколько сот человек?

— Да, безусловно. Во-первых, группы составляют люди, которые вместе пришли на спектакль или же успели познакомиться со своими соседями по залу после захвата. Во-вторых, это половозрастные группы — женщины, молодежь и дети, уравновешенные зрелые люди. Этот критерий подразумевает скорее не непосредственное объединение людей, а способ их условного разделения на группы по степени устойчивости к психологическому давлению. Но главным критерием их деления следует считать различие стадий, то есть различие в отношении к террористам. Очевидно, часть людей, находящаяся на стадии «стокгольмского синдрома», уже вступила в контакт с террористами; другая часть, возможно, продолжает выражать активный протест, а третья – замкнулась в себе.

— Существует ли вероятность массовой паники среди заложников?

— Да, и это вполне реальный сценарий.

Комментарий психолога Московской службы спасения Карины Юдиной
Психолог Московской службы спасения Карина Юдина считает, что говорить о возникновении «стокгольмского синдрома» пока преждевременно. По ее словам, этот феномен наблюдается далеко не всегда и лишь после долгого пребывания людей в заложниках — речь ни в коем случае не идет о сутках. Эмоциональной связи заложников с террористами возникнуть не могло.

Карина Юдина советует заложникам сохранять спокойствие, не поддаваться панике – это пошло бы на руку террористам, которые как раз и рассчитывают на панику среди захваченных.

Психолог службы спасения дала несколько практических советов, которые могут помочь справиться со стрессом в подобной ситуации. Первое, что следует сделать, это сконцентрироваться на своем дыхании, следить, чтобы оно было глубоким, ровным и медленным; такое дыхание снимает эмоциональное напряжение и позволяет меньше уставать. Второе – это оказание взаимной поддержки, даже простые разговоры с соседями, рассказы о себе, дающие людям возможность психологически переключиться. Третий совет – вести наблюдение за террористами: это поможет отвлечься от собственного страха и, возможно, получить ценную для правоохранительных органов информацию в случае освобождения.

Путем эмоционального заражения паника может передаться достаточно большой группе людей, скажем сотне человек, для того, чтобы можно было говорить о ее массовости.

— Как тогда, на ваш взгляд, будут развиваться события?

— На мой взгляд, вполне определенно. Террористы начнут отстреливать заложников, причем, очевидно, не по одному, а группами. Поэтому сейчас главное качество, требующееся всем заложникам, – выдержка.

— А каковы в целом ваши прогнозы дальнейшего поведения террористов?

— В принципе, в случае возрастания давления на них (а на них, скорее всего, будут давить и уже давят) у них должны проявиться нормальные стрессорные реакции. Это, в частности, нарастание агрессии. Если же давить не будут, они будут выдвигать все больше и больше требований. У них на руках много козырей.

— Что вы называете козырями?

— Ну, это и фактор внезапности. И наличие оружия и, как нам говорят, взрывчатки. И ощущение того, что им все удается… Но прежде всего – это спланированность операции. Очевидно, что операция была продумана, и потому продолжаться все это может еще достаточно долго. С одной стороны, для заложников на первых порах это скорее хорошо – террористы действуют спокойно, уверенно. Значит, нет лишних криков, ударов, выстрелов. Однако позже это может обернуться весьма тяжелыми последствиями: вполне возможно, что в их планы входит методичный отстрел заложников.

— Что тут можно предпринять – можно ли как-то на расстоянии управлять поведением террористов? Испугать их, или расколоть, или лишить уверенности?

— Чем их больше, тем, теоретически, с ними легче справиться, например, действительно, внеся в их ряды раскол. Но они же понимают, что к чему, поэтому на контакт, как я слышал, выходит только небольшая группа – и, скорее всего, одних и тех же террористов. А небольшую группу отчаянных людей запугать или расколоть, думаю, очень сложно.

— Какой будет реакция граждан на этот теракт? Насколько велик, на ваш взгляд, будет общественный резонанс?

— Большая часть граждан, вероятно, будет обеспокоена настолько серьезно, что постарается по возможности не выходить из дома, тем более не контактировать с лицами кавказской национальности. Не говоря уже о походах в театр или другие подобные места. Но не исключено, что будут и стихийные акции протеста, погромы, избиение кавказцев. Скорее всего, по ночам, тем более что у милиции нет даже физических возможностей пресечь такие реакции – все силы стянуты на операцию. Эта вторая реакция – реакция «тех, кто остался на улицах» — касается не только Москвы, но и Подмосковья и регионов.

Новости и материалы
Оппозиция в Молдавии опротестует результаты выборов
Стал известен клуб, в который должен был перейти Дзюба вместо «Акрона»
В Узбекистане осудили мужчину за участие в СВО
В сети не узнали повзрослевшую дочь Ольги Шелест: «Невероятная»
Девятимесячная девочка получила ожоги из-за упавшего чайника с кипятком
Россиянам объяснили, какой двигатель самый надежный
Стало известно, какие продукты чаще всего заказывают в Москве и Петербурге
В России попросили ограничить распродажи на маркетплейсах
В подполье заявили об иностранцах среди украинских военкомов
«Остается любовь к Богу»: Гарик Burito назвал секрет счастливого брака
Uniper выплатила Германии компенсации в рамках претензий к «Газпрому»
Маск рассказал о последствиях победы Харрис на выборах в США для всего мира
Отбор газа из европейских подземных хранилищ существенно превысил закачку
Одна из крупнейших нефтяных компаний мира начала резко терять прибыль
Правительство РФ не поддержало получение российского гражданства за границей
Егор Крид обратился к хейтерам
Невестка звезды «Самой обаятельной и привлекательной» объявила о беременности
Никита Ефремов впервые попробовал оленину и заарканил оленя
Все новости