Цивилизация
Последним на эту тему высказался руководитель крупнейшего и самого успешного акселератора стартапов Y Combinator, из которого вышли две компании с оценкой выше $10 млрд (Airbnb и Dropbox) и другие успешные проекты, Сэм Альтман. В своем твиттере он написал, что многие проекты на ранних стадиях развития переоценены.
Ранее один из самых известных частных инвесторов Кремниевой долины, так называемых бизнес-ангелов, Дэйв Мак-Клюр, владелец компании 500 Startups, в своем твиттере также весьма эмоционально и с использованием ненормативной лексики говорил о «технологическом пузыре» и о том, что стартапы, которые не имеют прибыли, требуют оценки от $5 млн до $10 млн и не согласны на условия возврата удвоенной суммы вложений в случае покупки их крупной компанией, что делает их слишком рискованным вложением.
Партнер в бостонском венчурном фонде Spark Capital Тодд Даджерс уверен, что отрасль определенно в центре пузыря, хоть и не такого страшного, как в 2000 году. «Если вы проснулись в комнате, полной единорогов, то вы определенно должны понимать, что это сон и он не продлится долго», — говорит он. Ситуацию, когда 50 свежеиспеченных американских интернет-стартапов достигли оценки в $1 млрд и выше всего за два года, нельзя считать здоровой.
Эксперты не видят, как Uber, Snapchat, Pinterest, WhatsApp и другие громкие проекты собираются оправдывать свою оценку в $20–40 млрд.
Почему же инвесторы продолжают бегать за проектами и соглашаться на завышенные оценки?
Дело в том, что в настоящее время в американской экономике — очень много «cвободных» денег, причем они поступают и с других рынков, например с азиатского и российского. И хотя все инвесторы понимают, что риск очень велик, до некой точки новые компании будут получать высокую оценку рынка на каждом этапе финансирования, и вложения предыдущих инвесторов будут возрастать на порядок или как минимум в два раза, чего добивается от своих стартапов Мак-Клюр. Никто не хочет пропустить это изобилие.
Эксперты так и называют эту ситуацию: «рисковый пузырь» или «пузырь селективного изобилия». Успешные компании и их инвесторы выиграют очень много, остальное большинство потеряет все.
Однако сравнивать нынешнюю ситуацию с «пузырем доткомов» 2000 года все же некорректно, хотя сходство, несомненно, есть. Тогда ажиотаж на рынке акций интернет-компаний был создан в результате откровенных мошеннических схем.
Процесс оценки компаний для инвестиций в США осуществляется независимой от инвестиционного банка или фонда комиссией. Этот принцип был нарушен, и заключение давалось под влиянием банковского менеджмента, в результате чего возник ажиотаж и ценные бумаги стали расти в цене огромными темпами. То есть вложения осуществлялись в погоне за сиюминутной наживой, а сами вкладчики зачастую были не осведомлены о сопряженных с этим рисках, хотя банковские служащие определенно понимали, что они делают, и ждали краха.
Как ни странно, «пузырь доткомов» повлек за собой не столько значительные финансовые потери (в масштабах американской экономики они были далеко не критическими), сколько репутационные для IT-отрасли. Слово «дотком» стало синонимом незрелой компании, большого риска.
Нынешний «рисковый пузырь» можно назвать профессиональным. Все участники рынка, кроме, может быть, самых мелких инвесторов, понимают возможные последствия и готовятся к ним, хеджируя риски.
Очевидно, что впереди венчурный рынок ждет ряд банкротств громких стартапов, а венчурные фонды на некоторое время снизят объемы вложений и денежные оценки стартапов, особенно на «посевной стадии», когда компания еще ничего не зарабатывает.
Тем не менее опрошенные «Газетой.Ru» эксперты оценили перегрев американского и европейского рынка технологических стартапов следующим образом: «Нет, не лопнет, в худшем случае плавно сдуется». Главный аналитик Phoenix Financial Уэйн Кауфман вообще считает, что по сравнению с нулевыми годами рынок и его игроки принципиально изменились и повторения истории «краха доткомов» не будет.
«Сегодня у компаний чистая прибыль при пересчете на одну акцию в среднем выше цены этой акции в 19,6 раза! К тому же в 2000 году у рынка не было возможности свободно вывести потоки наличности и отсутствовала дивидендная доходность», — считает он.
Аналитик инвестиционной компании ФИНАМ Леонид Делицин тоже уверен, что нынешний период отличается от финансового пузыря начала XXI века.
«Инвестиционные банки научились, образно говоря, подстилать соломку. Разумеется, себе, а не массовым инвесторам, но на массовых инвесторов это тоже действует благоприятно. Можно обратить внимание на то, какое количество инвестбанков участвует сегодня в крупных IPO, таких как выход на биржу Facebook или Twitter, — несколько десятков. Это снижает риски каждого участника.
Более того, астрономические инвестиции, которые привлекают такие виртуальные компании, как Snapchat и Pinterest, реально тоже распылены между десятками инвесторов. Таким образом, в случае неудачи каждый инвестор теряет относительно немного, зато в случае успеха все ощутимо зарабатывают», — говорит Делицин.
По мнению директора по инвестициям Runa Capital Гайдара Магданурова ажиотажный спрос на инновации и вера инвесторов в скорые новые технологические прорывы разогревают рынок, естественным образом увеличивая количество доступных денег.
«Недавние успешные IPOпробудили жгучий интерес в технологические стартапы у «нестандартных» для этой отрасли инвесторов. Поэтому, наряду с «традиционными» венчурными фондами в громких сделках все чаще участвуют компании вроде Fidelity, Goldman Sachs, Wellington, JP Morgan Chase.
Денег в инвестиционную топку подбрасывает и глобализация – все больше инвесторов сотрудничают с предпринимателями из других стран. К тому же, нельзя не отметить демократизацию рынка инвестирования за счет краудфандинга – деньги в проекты вкладывает все больше людей, не имевших ранее отношения к венчурному капиталу. Разогрев рынка приводит к тому, что предприниматели получают большее количество ресурсов и часто начинают гнаться за скоростью роста, не фокусируясь на эффективности. Расходы компаний существенно возрастают и при возникновении сложностей компании зачастую не имеют достаточного запаса прочности. В результате, больше компаний получают финансирование, однако можно ожидать и большего количества громких провалов», — сообщил Магдануров корреспонденту «Газеты.Ru».
Если американские стартапы «страдают» от переоценки и избытка инвесторов, то ситуация в России принципиально иная. Даже в теории гипотетический «кризис стартапов» на России вряд ли скажется.
«Сейчас венчурные инвесторы уходят на Запад, поскольку не могут не думать о том, кому удастся продать долю в проектах. «Сидеть» в проектах десятки лет инвесторы не намерены, а игроки отечественного фондового рынка не спешат покупать бумаги инновационных компаний на бирже. Стратегических же покупателей на проекты у нас не так уж много. Вместо бума у нас, напротив, наблюдаются урезание затрат, консолидация и закрытие проектов. Поэтому, если вдруг «лопнет» Snapchat или Pinterest, то на наших стартапах это не отразится, поскольку, например, российские клоны Pinterest закрылись еще год назад. Прецеденты можно наблюдать в прошлом — не слишком убедительные показатели Groupon уменьшили энтузиазм инвесторов в отношении российских купонных сервисов, однако никто из крупнейших игроков этого рынка не закрылся. А закрытия некоторого количества игроков второго эшелона прошло практически незаметно», — считает Делицин.
По мнению управляющего инвестиционным портфелем Фонда развития интернет-инициатив (ФРИИ) Сергея Негодяева, отечественные предприниматели все еще смотрят на западные рынки, но сейчас получить там финансирование стало сложнее.
«Российский же рынок был и остается достаточно консервативным в плане оценок проектов. Большинство звездных проектов с рынка уже имеет своих инвесторов. Новые яркие проекты появляются крайне медленно, так как на этапе pre-seed инвесторов фактически нет, а именно этот этап является фундаментом для дальнейшего роста компаний.
Нехватка проектов подтверждается изменением фокусов ряда российских венчурных фондов с российского на международные рынки», — подчеркнул Негодяев.
По мнению экспертов, значительно большее влияние, чем гипотетический «стартап-пузырь», на российский венчурный рынок оказало ухудшение политических отношений между Россией, США и Европой. Многие западные инвесторы испугались начала новой «холодной войны» и заметно снизили свою бизнес-активность в России.
