Цивилизация
Решение Владимира Путина приостановить полеты российской авиации в Египет было ожидаемым и неожиданным одновременно.
Ожидаемым – потому что аналогичные решения ранее приняли ряд других государств. Полеты – правда, не на всю территорию Египта, а только в Шарм-эль-Шейх – приостановили Нидерланды и Великобритания. Британский премьер Дэвид Кэмерон не скрывал, что решение принято потому, что есть серьезные основания подозревать, что авиакатастрофа над Синаем в прошлую субботу была терактом. Вашингтон разделяет эту позицию Лондона, заявил накануне президент США Барак Обама.
Неожиданным же решение Путина было потому, что буквально накануне — после заявлений Кэмерона — у президента России и британского премьера состоялся телефонный разговор, в ходе которого Путин явно попросил британского «оперировать данными, которые проясняются в расследовании». При этом, как подчеркивала пресс-служба Кремля, Кэмерон не назвал причин, по которым Лондон принял решение приостановить полеты в Шарм-эль-Шейх.
В пятницу ситуация несколько прояснилась. Британская The Telegraph сообщила, что спецслужбы страны перехватили переговоры боевиков запрещенного в России ИГИЛ (организация запрещена в России), свидетельствовавшие о подготовке ими крупного теракта в регионе, где произошла авиакатастрофа А321.
Что же заставило Владимира Путина принять решение о приостановке полетов в Египет?
Сообщалось, что с соответствующей рекомендацией выступил глава ФСБ Александр Бортников. По его словам, приостановка полетов необходима до тех пор, «пока мы не определимся с истинными причинами произошедшего» на Синае.
В свою очередь, в пятницу вечером британский телеканал Sky News отметил, что «в России могли получить свои подтверждения, что в самолете А321 была бомба, также есть вероятность, что такую информацию предоставила британская разведка». А телеканал France2 со ссылкой на следователя, причастного к расследованию катастрофы, сообщил, что запись бортового самописца A321 свидетельствует: на борту произошел взрыв, не связанный с выходом из строя двигателя.
«Превентивные меры»
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, однако, заявил, что приостановка полетов в Египет не связана с тем, что версия теракта на борту стала основной: «Президент имел в виду приостановку авиасообщения до того момента, как удастся совместно с египетскими партнерами наладить должный уровень обеспечения безопасности».
Речь идет о превентивных мерах, подчеркнул Песков.
Высокопоставленный собеседник «Газеты.Ru» во властных структурах также утверждает, что приостановка полетов – мера превентивного характера: «Никаких следов взрывчатых веществ (на месте катастрофы. – «Газета.Ru») не обнаружено». При этом он подчеркнул, что теракт был и остается в числе версий, рассматриваемых российскими властями. Но считать, что эта версия стала главной, — неправильно.
«Если же это вдруг был теракт – необходимо сделать все возможное, чтобы «вдруг» не повторилось. А для этого необходимо наладить механизм взаимодействия с египетскими властями по безопасности полетов», — заявляет собеседник «Газеты.Ru».
Опрошенные «Газетой.Ru» эксперты склоняются к тому, что у решения о приостановке полетов в Египет есть только одно объяснение.
«Это очевидно. Иначе почему полеты приостановлены именно в Египет? А почему не в Сирию, не в Иорданию, не в Ирак?» – рассуждает глава Фонда эффективной политики Глеб Павловский.
В то же время, по мнению Павловского, власть не признает версию теракта в качестве основной, «потому что с самого начала операция в Сирии не была доведена до ситуации сознательного выбора» граждан: «Думаю, большинство населения ее бы одобрило, но люди должны были знать, что мы идем на колоссальный риск. Сегодня очевидно то, что почему-то не было очевидно месяц назад нам всем». Глава ФЭП считает, что нужно было «объявить о повышенном уровне угрозы всем туристам, которые летают в районы действий ИГИЛ, – чтобы люди сами решали, рисковать им или нет».
Призывы оценить последствия вмешательства в сирийский конфликт не звучали и в обществе, констатирует Павловский: «Это провал гражданского общества и оппозиции. Речь идет о каком-то уровне национальной безответственности».
Вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин также полагает, что приостановка полетов в Египет не может объясняться ни чем иным, кроме как выходом версии о теракте на первый план: «Иначе какой это имеет смысл?
Возможно, информацией поделились западные спецслужбы, возможно, появились собственные данные у ФСБ».
Не смешивать приостановку полетов в Египет и возможный теракт как причину авиакатастрофы А321 призвал бывший глава израильской спецслужбы «Натив» Яков Кедми.
«Решение о приостановке авиасообщения еще не говорит напрямую о теракте и даже не является косвенным его признанием. Это мера предосторожности, смысл которой — проверить, как египетские власти сейчас выполняют рекомендации российского государства о мерах безопасности: контроле пассажиров, багажа и прочее, — заявил он «Газете.Ru». — Я уверен, что втихую российские власти сейчас проверяют не только египетское, но и другие направления, куда российские авиаперевозчики выполняют рейсы».
В Израиле, по его словам, есть правило: местные авиакомпании летают только туда, где на 100% выполняются требования безопасности, выдвигаемые Израилем к стране назначения. «Уверен, что и Россия может прийти к подобным мерам», — рассуждает Кедми.
Кремль перед выбором?
В ряде западных СМИ считают, что российская власть окажется перед серьезной дилеммой. «Если ИГИЛ уничтожило самолет, Путин столкнется с выбором: или прекратить свою деятельность в Сирии, или активизировать кампанию по отправке сухопутных войск (в Сирию)», — говорится в заголовке The Independent. В свою очередь, The Guardian предполагает, что Москва может не только усилить удары по ИГИЛ в Сирии, но и расширить зону действия российской операции на Ирак.
Яков Кедми также отметил, что подтверждение версии теракта может, скорее, привести к активизации действия российских военных в Сирии. «Самая эффективная тактика против террористов – работать на опережение», — говорит он.
Тем не менее высокопоставленный собеседник «Газеты.Ru» во властных структурах утверждает, что никаких изменений, если подтвердится версия теракта, в сирийской операции, ведущейся Россией, не произойдет: она и без того носит очень интенсивный характер.
«Наземной операции также не будет», — подчеркивает собеседник «Газеты.Ru».
В случае подтверждения версии теракта можно ожидать усиления взаимодействия Москвы с Западом по сирийской проблеме, считает вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.
В то же время возможное признание российскими властями того, что в ситуации с катастрофой А321 имел место теракт, едва ли скажется на отношении россиян к Путину, отмечает он.
«У граждан появятся сомнения по поводу того, надо ли было это делать (начинать сирийскую операцию. – «Газета.Ru»), но вряд ли эти сомнения трансформируются во что-то более серьезное. Люди будут обвинять террористов, Запад, но Путина станут выводить за скобки – потому что не видят альтернативы, кому еще можно доверить власть», — считает Макаркин.
Павловский согласен: «Колебания (рейтинга президента. – «Газета.Ru») имеют внутриаппаратное значение, когда одна группа начинает в чем-то обвинять другую. Но это никак не влияет на порядок осуществления власти в стране».
