Цивилизация
В первые часы и дни после этой национальной трагедии мы увидели проявления гражданской солидарности и естественных человеческих чувств. Петербуржцы вышли на Дворцовую площадь, чтобы молча помянуть погибших. 224 шарика, выпущенных в воздух в аэропорту Пулково в память о жертвах катастрофы… Свечи, цветы и мягкие игрушки в Москве, Петербурге и Киеве.
Питерские таксисты из сервиса Uber, отменившие акцию бесплатных поездок в места празднования Хеллоуина в Питере и начавшие бесплатно возить людей в аэропорт Пулково… Yota, из-за авиакатастрофы на пять дней отменившая плату за звонки в Египет… Юмористы из «Камеди-клаб» и фигурист Евгений Плющенко, которые перенесли свои выступления... Все это жесты искреннего сочувствия тем, на кого в одночасье обрушилась страшная беда. Простая человечность, дефицит которой столь заметен в последнее время в стране.
Но была и другая реакция. Например, попытки обвинить тех же украинцев в том, что они якобы массово злорадствуют в соцсетях над трагедией в египетском небе. Хотя мы все видели и посольство РФ в Киеве, заваленное цветами. Многих возмутило, что многие клубы и рестораны не стали отменять празднование Хеллоуина и другие развлекательные программы. Впрочем, тут особо удивляться не приходится.
В России вообще нет культуры общенациональной скорби
— ее не было ни после теракта в Беслане, ни после трагедии «Норд-Оста», когда московские газеты получали немало писем с пафосом «Так этой Москве и надо». А теракты на Кавказе жители остальной России вообще обычно не замечают.
Откуда взяться этой культуре, если ее не демонстрирует и сама власть. Президент хоть и объявил общенациональный траур и принес соболезнования близким погибших через информагентства, сам не выступил с обращением к нации. Не приехал и в аэропорт Пулково с цветами. Из высших чиновников государства это сделал только глава кремлевской администрации Сергей Иванов, хотя Питер родной город для многих ключевых фигур в российской власти.
Чиновники и политики по традиции тут же начали активно пиариться на трагедии. Минкульт призвал отменить увеселительные мероприятия «Ночи искусств» с 3 на 4 ноября, заменив их на просветительские — как будто в музеи и библиотеки народ идет исключительно похохотать. Депутаты разразились идеями новых запретов. Одни предложили навсегда запретить в РФ «вражеский» Хеллоуин, будто он каким-то боком виноват в трагедии. Другие — оставить в стране три-четыре авиакомпании. Почему бы не сразу одну, как было в СССР? Хотя, стоит напомнить, что и тогда случались резонансные авиакатастрофы, просто о них не сообщали. Когда, например, в 1981 году без командования остался Тихоокеанский флот, а за полтора года до этого в результате столкновения в воздухе двух авиалайнеров страна лишилась команды «Пахтакор». Только обо всем этом не сообщали в новостях…
Третьи немедленно предложили «экономическое решение»: запретить полеты на самолетах старше 15 лет, нимало не заботясь о том, что большой процент российских самолетов попадет под этот запрет и в таком случае без воздушного сообщения могут остаться целые российские регионы. В некоторых провластных СМИ появились откровенно бредовые версии о возможном столкновении самолета с авиацией НАТО.
При этом вопрос, что на самом деле случилось с нашим самолетом, имеет значение не только ради абстрактного установления истины. Крайне важно знать, не могли ли 224 человека стать жертвами теракта — в таком случае еще принципиально важно знать, кто именно его совершил.
На малайзийском Boeing, ставшем жертвой войны на Украине, россиян не было. И отчасти потому боль близких тех, кто погиб над Донбассом, прочувствовали в России далеко не все. Когда погибают «свои», понятнее становится желание «чужих» докопаться до сути произошедшего. Понять, что в настойчивом стремлении Нидерландов и Малайзии расследовать обстоятельства гибели Boeing не стоит видеть намерение «мировой закулисы» унизить Россию. Люди просто хотят знать, кто виноват в смерти их соотечественников.
Российский самолет разрушился в воздухе, и пока власти не исключают ни одной версии. И теперь россиянам важно знать, что произошло с их близкими.
Боевики египетского отделения запрещенного в России ИГ (организация запрещена в России) сразу взяли на себя ответственность за гибель лайнера. Это, разумеется, может быть частью информационной войны. Сбить самолет на такой высоте (10 200 метров) боевикам вроде бы нечем. Но подложить бомбу или повредить самолет перед вылетом они теоретически могли.
Тот факт, что ряд ведущих европейских и российских авиакомпаний до выяснения причин решили прекратить полеты над зоной авиакатастрофы, тоже порождает нехорошие подозрения. Хотя, вполне возможно, это обычная перестраховка на время, пока идет расследование обстоятельств трагедии.
Но даже если это не теракт, гибель российского самолета в районе, близком к зоне масштабных боевых действий на Ближнем Востоке, может существенно повлиять на нашу сирийскую военно-дипломатическую кампанию. Примерно так, как сбитый в Донбассе Boeing повлиял на ход украинской войны. Хотя Россия всеми способами отрицает свою причастность к трагедии с малайзийским «Боингом», именно после этого стали возможны сначала «Минск-1», а потом «Минск-2». Не случилось наступление так называемых «ополченцев» на Мариуполь и расширение «народных» республик.
Гибель российского самолета в относительной близости от театра военных действий в Сирии может сыграть схожую роль. Если это теракт, совершенный ИГ, нам придется воевать именно против исламских террористов, а не только за сохранение режима Асада. И в этом случае даже дополнительных версий-объяснений нашего участия уже не требуется.
Ради памяти погибших, ради их родственников, ради самоуважения, а не абстрактной шапкозакидательской гордости нам важно установить истину.
Подобные трагедии должны сплачивать нацию точно не меньше, чем победы вроде присоединения Крыма. Потому что быть вместе в радости и горе — обязательство не только нормальной семьи, но и настоящего общества в нормальной стране.
