Цивилизация
Сергей Шойгу, отмечающий 6 ноября год пребывания в кресле министра обороны, активно избавляет военное ведомство от несвойственных ему функций, практически продолжив политику своего непопулярного предшественника. Однако в отличие от Анатолия Сердюкова нынешний министр действует аккуратнее, чтобы не растратить свой политический капитал, считают эксперты, опрошенные «Газетой.Ru».
Самый популярный и узнаваемый в народе министр (согласно соцопросам) Шойгу был назначен на этот пост после кратковременного пребывания на должности врио губернатора Московской области в ноябре 2012 года. Ранее многие годы он возглавлял созданную им военизированную структуру Министерства по чрезвычайным ситуациям.
Эксперт Ассоциации военных политологов Александр Перенджиев отмечает, что в российских Вооруженных силах при Шойгу проявились черты МЧС.
«Появилась определенная демократичность и открытость, да и армия стала больше участвовать в спасательных работах», — говорит Перенджиев, сам служивший в МЧС под началом Шойгу.
Журналисты, освещающие деятельность Минобороны, также отметили большую открытость ведомства при новом министре. «Чувствуется, что другой человек пришел», — говорит сотрудница пресс-службы, заставшая еще времена экс-министра Анатолия Сердюкова.
Однако, несмотря на нелюбовь большинства военных к персоне Анатолия Сердюкова, новый глава военного ведомства не отбросил все, что делал его предшественник, отмечает глава Центра анализа мировой торговли оружием Игорь Коротченко. «Весь позитив по военному реформированию был сохранен: осталась структура четырех военных округов, статус некоторых бригад был повышен до дивизий, однако это было сделано как дань традициям», — сказал Коротченко.
Кроме того, Шойгу вернул на парад суворовцев, отменил ошибочную реформу военной медицины, однако введенный предыдущим руководством аутсорсинг производства услуг для военных остался на месте. На заседаниях в Минобороны Шойгу, одобрительно кивая, выслушивает доклады о ситуации с установкой душевых кабинок в казармах. «Солдаты должны мыться каждый день, а не раз в неделю», — говорит Коротченко.
Молчать нельзя помиловать
Главной же победой Шойгу военные эксперты считают не появление душевых кабинок в казармах и не переход с портянок на носки, а то, что ему удалось предотвратить сокращение оборонных расходов: 20 трлн руб. до 2020 года — немыслимая цифра для Российской армии. Эти средства Минобороны планирует потратить на перевооружение войск.
По мнению Коротченко, Шойгу смог заручиться поддержкой Путина в том, что «секвестра не будет».
Свою роль в этом, считают эксперты, сыграли и несколько проведенных при Шойгу «внезапных» учений Вооруженных сил, которые затронули и стратегические силы.
При Шойгу в армии появилось больше образцов новой военной техники: две бригады были оснащены оперативно-тактическими комплексами «Искандер», однако новой техники требуется больше. А это тяжелая задача для оборонно-промышленного комплекса, где до сих пор используется большой процент устаревшего оборудования.
Ведущий эксперт Военно-морского колледжа США Николас Гвоздев говорит, что Шойгу и куратор российской оборонки вице-премьер Дмитрий Рогозин «стоят перед серьезным вызовом доказать, что российские оборонные предприятия могут создавать вооружение пятого поколения по разумной цене». «Обоим будет необходима решимость встать лицом к лицу, сопоставив имеющиеся интересы и отстаиваемые позиции, с которых трудно сойти», — говорит Гвоздев.
Отношения обоих военных кураторов носят конфликтный характер. Шойгу неоднократно подчеркивал, что его ведомство должно сосредоточиться на вопросах обороны, и даже иногда вступал в резкую полемику с Дмитрием Рогозиным.
Во время спора с Рогозиным на конференции по ОПК в Белом доме в марте этого года Шойгу начал свою речь знаменитыми словами Льва Толстого из его эссе «Не могу молчать». Министр просил избавить его ведомство от вопросов ценообразования на военную технику и передать эти функции гражданским министерствам. Однако за прошедший год министру этого добиться так и не удалось. Игорь Коротченко называет позицию министерства в этом вопросе спорной.
«Нельзя отдать этот вопрос промышленности: она будет накручивать цену», — отмечает эксперт.
Без коммерции и без призывников
В свою очередь, Шойгу удалось начать процесс избавления армии от других обременений: министерство собирается передать промышленным предприятиям ОПК несколько десятков своих ремонтных заводов. Все они, правда, находятся в ведении печально известного «Оборонсервиса», который военные также планируют подвергнуть реструктуризации. Предложения на этот счет должны быть представлены министру в середине декабря.
«Сейчас Минобороны хочет уйти от этих дел, чтобы руководство и управленческие структуры имели гораздо меньше отношения к коммерческим. Действовать надо очень осторожно, чтобы нигде не испачкаться», — говорит Александр Перенджиев о стратегии военных под руководством Шойгу.
Год — небольшой срок, чтобы делать какие-либо выводы о работе Шойгу во главе военного ведомства, полагает глава исследовательского центра Global Security.org в Вашингтоне Джон Пайк. «Однако если Forbes называет Путина самым влиятельным человеком, значит, и Шойгу делает свое дело правильно», — рассуждает эксперт.
Министерство обороны при Сергее Шойгу по-прежнему преследует проблема нехватки призывников. Несмотря на народную любовь к главе Минобороны, призывники не спешат в армию: в 2012 году Генштаб подсчитал, что в стране 250 тыс. уклонистов.
В сентябре Шойгу объявил, что его ведомство вскоре перестанет гоняться за призывниками и даже планирует сократить их количество за счет контрактников. «Хотим мы этого или не хотим, но армия должна стать контрактной, либо мы должны рекрутировать призывников как минимум на пять лет. Сложность систем вооружений такова, что мы призывника хоть за год, хоть за два не подготовим к тому, чтобы он мог воевать на этом оружии», — говорил министр.
Джон Пайк говорит, что, хотя Шойгу понимает проблему с призывом, он тем не менее не может «найти единственное решение — перейти к полностью профессиональной армии». «Проблема в том, что, когда у вас призыв с большим количеством «откосов», чаще всего те, кого забирают, вероятно, слишком глупы, чтобы понять, как избежать призыва. А это значит, у вас не лучшее, что есть», — говорит эксперт.
