Цивилизация
В Москве кинокомпании «Спутник» и «Марс Медиа» снимают фантастический боевик «Крылья». Главный герой фильма, курьер Паша (его играет Иван Янковский), спасает девушку от преступников — и попадает на работу в московскую полицию, в отдел «Н», который занимается всякой нечистью, обитающей в городе. И теперь Паша должен разобраться в проблемах могущественных кланов вампиров. Поставит фильм литовский режиссер Эмилис Веливис, который на родине работал в жанре криминального триллера («Занесло» 2014 года с Винни Джонсом). Съемки картины завершатся в сентябре 2015-го, а в прокат она выйдет на следующий год. «Газета.Ru» побывала на съемочной площадке «Крыльев» и поговорила о фильме с Леонидом Ярмольником, который стал одним из его продюсеров, а также сыграл роль начальника секретного отдела.
— Расскажите, о чем будут «Крылья»? Кто ваш герой?
— О борьбе добра со злом, хороших людей с плохими, борьбе за то, чтобы наша жизнь изменилась к лучшему и чтобы нас не одолели упыри.
Я играю полицейского, который возглавляет отдел по борьбе с упырями. А вообще он из старых полицейских, ловил хулиганов, преступников, взяточников. Он достаточно взрослый дядька, который посвятил этому всю жизнь, — из-за этого у него нет семьи, потому что он всегда на работе. Я всегда про таких людей говорил: он, наверное, ничего в жизни не умеет делать, кроме своей работы, зато работу делает лучше всех.
— Много в фильме будет Москвы?
— Много. Будет гостиница «Ленинградская» у трех вокзалов, другие локации. Будет и метро, где будем снимать сцену, как наши герои идут «приятельницу с кичи доставать» (смеется) — бродить по катакомбам, освобождать нашу героиню, возлюбленную Паши.
— Легко было договориться с метрополитеном?
— Съемки в метро сейчас стали очень трудными, вышло много распоряжений по поводу безопасности. И, наверное, кем-то предполагается, что съемочная группа тоже может грозить какими-то локальными неприятностями. Хотя киношники никогда ничего плохого в метро не делали.
— Под упырями стоит понимать кого-то конкретного?
— Это широкое понятие. Мне больше всего нравится аллегория того, что упыри — это обычные живые люди. Просто они так воспитаны, так ведут себя, так живут, что с ними надо бороться как с упырями.
— Вы для этой борьбы обвешаны оружием с ног до головы (на актере три кобуры: две — с пистолетами и одна — с металлической флягой. — «Газета.Ru»)?
— Пистолеты — все-таки принадлежности жанра, так как у нас городское фэнтези. И мой персонаж, естественно, — крутой, брутальный, со своими тараканами и комплексами. Но это никак не отражается на работе.
— По синопсису фильм показался похожим на «Ночной дозор»…
— Конечно, это же делается в том же жанре и потому похоже и на «Ночной дозор», и на «Дневной», и на «Черную молнию» — это фильмы такого же направления. Но я думаю, что наша картина будет, как ни странно, достоверней, человечней и ассоциативней. В ней будет больше того быта, который обычно выглядит придуманным. «Крылья» будут цепляться за то, чем мы живем.
— У вашего героя есть сверхспособности?
— У него невероятный опыт, и он может предвидеть ситуацию.
— А пистолеты?
— А пушки у него — потому это помогает бороться с упырями с помощью серебряных пуль. Есть еще чеснок и осиновые колья — но это, конечно, дань литературе и традициям.
— Похож этот персонаж на дона Румату, которого вы играли в «Трудно быть богом» у Алексея Германа?
— Нет, «Крылья» и «Трудно быть богом» — это совершенно разные вещи. У Германа я играл хронику, которая не имеет границ во времени, и об этом фильме говорили так: есть ощущение, что он снят документальной камерой и действительно в Средние века. Большего комплимента заслужить невозможно, и в этом всецело заслуга той тщательности и скрупулезности, которые были присущи Герману.
В начале съемок у него я очень тяжело привыкал к такой тщательности, мне казалось, что можно делать быстрее и живее с точки зрения календаря. Но за много лет привык к тому, что если и делать кино — то так, как делает Герман. Наверное, можно быстрее. Но он быстрее не умел и не хотел, и его фильмы всегда были продуктом высшего качества.
— Но ведь у Германа получились в итоге не совсем Стругацкие?
— Нет, я думаю, что это они и есть. Все изменения в акцентах и в сюжетных развязках были согласованы с Борисом Стругацким, ему нравилось, как была переделана история, как она была чуть-чуть переакцентирована. И, наверное, если бы Стругацкие писали это произведение не в 1960-е, а в 2000-е — они бы написали именно так.
— В романе Антон-Румата скорее какой-то боевик — как и ваш теперешний герой.
— «Трудно быть богом» не столько боевик, сколько философское произведение о том, что свойственно людям. Там, конечно, присутствует борьба добра со злом — если уж говорить совсем по школьному. Но из этой книги Герман взял те закономерности человеческой жизни, которые не меняются уже много-много веков: про деньги, про власть, кланы, преступников, жажду власти. Это актуально всегда, а сегодня, по-моему, актуальней, чем когда-либо: скорости изменились, и то, что происходит сейчас в мире из-за этих человеческих качеств, — катастрофично.