Цивилизация
Российские кинематографисты, собравшиеся в Москве на фестиваль документального кино «Артдокфест», выразили поддержку известному режиссеру и оператору Павлу Костомарову и собираются опубликовать открытое письмо, в котором представители «КиноСоюза» и «Гильдии неигрового кино и телевидения» выразили возмущение обыском квартиры Костомарова и выступили против «превращения страны в полицейское государство».
В пятницу, 7 декабря, Следственный комитет в рамках дела о беспорядках на Болотной площади 6 мая 2012 года провел обыск в квартире Павла Костомарова. Костомаров вместе с Алексеем Пивоваровым и Александром Расторгуевым снимал события этого дня; эти съемки легли в основу документального проекта «Срок», эпизоды из которого создатели с конца мая регулярно выкладывали на специально созданном канале видеохостинга YouTube и в блоге на livejournal.com. На данный момент «Срок» содержит 270 эпизодов; сериал получил премию журнала «Сноб» в номинации «Журналистика и инфотейнмент», а также приз клуба «Телепресса» Академии российского телевидения в категории «Событие сезона».
В письме сказано, что подобные силовые акции проводятся не с целью установления истины, а чтобы запугать и документалистов, и участников, и свидетелей инцидента на Болотной площади 6 мая 2012 года. Авторы письма также считают, что этот обыск — недвусмысленный сигнал всему обществу в целом.
Евгений Григорьев, президент «Гильдии неигрового кино и телевидения», в беседе с «Газетой.Ru» напомнил, что выпуски проекта «Срок» находятся в открытом доступе, и сказал, что если бы у следователей были основания предполагать наличие дополнительных материалов, они могли запросить их обычным порядком, а к радикальным мерам переходить, только если бы Костомаров отказался сотрудничать.
«Если же это делается именно так, как это было — с обыском в семь утра и подпиской о неразглашении, то это акция устрашения, потому что со свидетелем в данном случае общаются, как с подозреваемым», — сказал Григорьев. По его словам, цель этой акции — сообщить любому, кто был на Болотной, фотографировал и снимал, что теперь в семь утра могут прийти и к нему.
«Дело не в том, законно это или нет, а в том, какая складывается практика применения этого закона. Мы как Гильдия рассматриваем это происшествие как попытку воспрепятствовать нашему коллеге в осуществлении его профессиональной деятельности — для документалиста она состоит в ведения летописи того времени, в котором он живет; именно этим занимался Костомаров», — заключил Григорьев.
Следователи сообщили Костомарову, что он проходит по «болотному делу» в качестве свидетеля, с него взяли подписку о неразглашении обстоятельств обыска и вызвали на допрос в понедельник.
Пивоваров во время прошедшей в пятницу пресс-конференции Дмитрия Медведева спросил у премьер-министра, как работать журналистам, если к ним приходят с обысками. Медведев ответил, что не знает, зачем нужно было проводить обыск именно в семь утра. «Мне кажется, можно было записи истребовать обычным методом», — сказал председатель правительства и посоветовал режиссеру «обратиться с жалобой», добавив, что, скорее всего, Костомарову никаких обвинений предъявлено не будет.
«Я и всё наше профессиональное сообщество оцениваем происшедшее как вызов», — рассказал «Газете.Ru» режиссер Виталий Манский. Он сказал, что случившееся много обсуждалось в профессиональной среде, и мнение коллег Костомарова было единодушным: «Когда принимаются решения об утреннем обыске, который проводится в квартире у одного из ведущих режиссеров-документалистов страны, это кроме как пощечину воспринимать нельзя. И подставлять вторую щеку мы не намерены».
«Государство дает понять, как оно намерено наводить порядок в стране, — считает Манский. — И если государство за такой порядок, то мы понимаем, что строится полицейское государство. Мы будем с этим бороться — я не хочу жить в полицейском государстве и не хочу, чтобы мои дети жили в полицейском государстве».
С ним солидарен и председатель «Киносоюза», режиссер Андрей Прошкин.
«Я не большой юрист, но это акция запугивания – все те же материалы можно было получить обычным путем, просто попросив кинорежиссера», — сказал Прошкин «Газете.Ru».
Алексей Попогребский, у которого Костомаров работал как оператор на картине «Как я провёл этим летом», назвал случившееся актом устрашения.
«Я бы перевел этот вопрос из юридической плоскости в этическую», — рассказал Попогребский «Газете.Ru», - «Любой допрос и задержание – это акт насилия со стороны государства по отношению к человеку, гражданину Российской Федерации. Это был акт устрашения перед допросом: они, видимо, хотят получить какую-то информацию на допросе».
«Грустно, что вообще считается возможным использовать плоды документального кино в качестве доказательств по уголовному делу. Грустно и то, что органы следствия сделали из этого уголовного дела – на фоне коррупционных скандалов, в которых замешаны миллиарды, активность следствия в отношении людей, задержанных по Болотной, выглядит тоже акцией устрашения, а не установления правосудия. Особенно гадко от того, что даже сотрудничающих со следствием по «болотному делу» приговаривают к немыслимым срокам», — подвел итог Прошкин.
