Цивилизация
Однажды на Вален-Коски (посмотрите в словаре!) в дождливое серенькое утро специально для русских туристов местные предприимчивые жители устроили аттракцион. Прямо в водопад веселый чухонец бросал куклу на веревочке, а потом выдергивал обратно. Цена вопроса — полтинник. Русские туристы зевали, вчерашний вечер давал о себе знать, но был среди них один, который не зевал. Этим некто и был поэт Иннокентий Анненский.
Бывает такое небо,
Такая игра лучей,
Что сердцу обида куклы
Обиды своей жалчей.
Как листья тогда мы чутки:
Нам камень седой, ожив,
Стал другом, а голос друга,
Как детская скрипка, фальшив.
И в сердце сознанье глубоко,
Что с ним родился только страх,
Что в мире оно одиноко,
Как старая кукла в волнах...
Так заканчивается стихотворение Анненского. И так начинается наша история. Как обиделись уже не за куклу, а на нее.
Но все по порядку.
…В Перми, в музее современного искусства PERMM проходила недавно выставка «Конфетные горы, нефтяные берега». Там были представлены как многие известные, так и совсем еще молодые азербайджанские художники. Причем сделавшие уже на Западе и Востоке карьеру художники сами не слишком, к сожалению, сейчас стремятся выставляться в России.
Во-первых, потому, что Азербайджан не входит в Таможенный союз, а значит, это сложная международная логистика. Во-вторых, потому, что сегодня азербайджанские художники хорошо интегрированы в международный контекст, и выставки в России — это скорее повод для поддержки исторических связей, нежели туманные прагматические мотивы. Упс.
А в-третьих, потому, что у нас, как выяснилось, нет ни художественного рынка, ни, следовательно, международной критики, которая бы влияла на движение их карьер, ни особого интереса СМИ.
И все это было не столько проблемой самого музея, сколько проблемой нашей страны в целом, потому что художественные карьеры сейчас по-прежнему делаются на Западе, как бы это ни было кому-то обидным. (Вот мне, например, обидно!)
Но в итоге все сложилось благополучно.
Сотрудники музея собрали всех, кого хотели, уговорили, умаслили и даже придумали шесть своеобразных тематических зон, связанных с бытом и традицией, а именно: портрет, орнамент, мужчина, женщина, свадьба и дом.
И тут разразился скандал.
Беда пришла, откуда ждали. Она теперь всегда оттуда в последнее время приходит.
На выставке появился православный краевед Сергей О. И был, как говорили в старину, фраппирован.
В видеоинсталляции, где были показаны целующиеся мужчина и коротко подстриженная женщина, он разглядел двух мужчин. Люди, страдающие синдромом Дауна, изображенные в виде апостолов, ему показались богохульством (и то правда! нищие духом же не войдут в царствие Божие — эти слова православный краевед, я думаю, никогда не слышал). Но больше всего его возмутили куклы.
Вот, собственно, к куклам мы и вернулись.
В инсталляции Вусала Рагима их было всего 84. Они лежали грудой на высоких деревянных столах, выстроенных углом. Высота столов была 1 м, а длина каждого — 2,45. Куклы лежали на этих деревянных подиумах в беспорядке: некоторые отдельно, некоторые в куче, а некоторые даже одна на другой. И символизировали… Впрочем, я не знаю, что они символизировали. А вот товарищ Сергей О. знает!
Они символизировали разврат.
И были рекламой педофилии.
«Смотрите, как они перемешаны! — восклицал бдительный О. — Смотрите, как мерзко сплелись ручками и ножками. Лежат друг на друге! Кишат!»
Выставке пригрозили прокурорской проверкой.
К чести Первого канала, не кто иной, как сам Иван Ургант, в своей программе высмеял эту историю.
«В любой комнате, где живут девочки и играют в куклы, — сказал он под здоровый гогот зала, — можно увидеть такую инсталляцию. А бывает еще жестче! Медвежата, лисята, пистолеты, машинки. И не разберешь! У меня три дочери, и когда я открываю ящик для игрушек, там Кен лежит в такой позе, что даже я смущаюсь».
…Но у Сергея О. свое мнение. И это прекрасно! Мы же живем в свободной, слава богу, стране, и каждый имеет право на собственное словесное самовыражение. У О. оно тесно связано с темой фекалий.
«Если бы я был губернатором Пермского края, — написал он в одной из социальных сетей, где его, впрочем, скоро забанили, — то проделал бы отверстие в крыше этого музея, подвел бы к нему трубу из городского канализационного коллектора и залил бы это здание с головы до ног самым дорогим и вожделенным для него веществом — фекалиями. И не было бы мне ничего за это».
Потом, правда, задумался и добавил: «Затем снес бы это здание под корешок и освятил бы землю под ним и вокруг него большим количеством святой воды».
Сначала фекалиями, потом святой водой.
Господи, что у этого человека в голове?
