Цивилизация
Мнение о том, что Россия «не хочет» демократии, стало чем-то из серии простых истин. Социологи с цифрами в руках доказывают, что стабильность для наших граждан «милее демократии», а безопасность «дороже свободы».
При этом, как показал проведенный весной этого года опрос Левада-центра, большинство в России попросту не знает, что такое демократия. Оставим социологам спор о том, насколько корректно проводятся их исследования и задаются вопросы. Однако сам факт, что люди не хотят того, о чем они сами не ведают, заставляет задуматься, что, собственно, подразумевается, когда кто-либо с иронией говорит: «У нас же теперь демократия...»? Возможно, мы постоянно путаем, принимая за демократию что-то другое.
Вот смотрите: «Каждый человек добивается, чтобы его товарищ ценил его так, как он сам себя ценит, и при всяком проявлении презрения или пренебрежения, естественно, пытается, поскольку у него хватает смелости, вынудить у своих хулителей большее уважение к себе». И еще важное уточнение: «Там, где нет общей власти, способной заставить людей жить в мире, эта смелость доходит до того, что они готовы погубить друг друга».
Согласитесь, очень похоже и на «лихие 90-е», как и на то, что сегодня регулярно происходит между водителями на наших дорогах. Но значит ли это, что на дорогах России процветает демократия? Конечно, нет. Ведь так Томас Гоббс в своем трактате «Левиафан» описывает вовсе не демократию, а состояние войны всех против всех — нечто изначально существующее в человеческой природе, но противоположное разуму, цивилизации и любому государственному порядку, в том числе и демократии.
Как определить, что вокруг вас идет непрерывная война? Чем выше заборы вдоль улиц, чем больше бронированных дверей и оконных решеток, тем больше недоверия вокруг. И тем сильнее война всех против всех, которая, по Гоббсу, рождается как раз из этого недоверия.
Можно ли быть счастливым в условиях войны, можно ли победить в войне всех против всех? Ответ отрицательный. Даже если сегодня вы сумеете, как говорят некоторые, «всех нагнуть», захватив много богатства и власти, — завтра обязательно найдется кто-то, кто сумеет все у вас отнять. Когда в России вместе с губернатором происходит замена всех основных предпринимателей и крупных собственников в регионе — это не царство рынка и демократии. Это — все та же война всех против всех.
Остановить такую войну способно только государство.
Мы привыкли, что государство — это царь и его урядник. Однако на самом деле государство — это договор.
Исходя из одинаковой для всех потребности в жизни и процветании, люди договариваются об общих правилах, по которым они будут себя вести на трассе, в бизнесе и в любом другом общении, включая политику. Незыблемость этих правил должно охранять государство. Но для того, чтобы государство само не нарушало правила, его нужно контролировать — с этого начинается путь к современной демократии.
Когда мы говорим о демократическом государстве, мы обычно подразумеваем наличие выборов и воли большинства. Однако со времен Платона и Аристотеля известно, что воля большинства не исключает тирании, а сделанный безответственно выбор может привести к самым печальным последствиям. Поэтому демократия — это не просто «воля большинства», а довольно сложная структура, предполагающая сбалансированную выработку и принятие решений с учетом мнения максимального числа заинтересованных сторон, включая гарантии тем, кто остался в меньшинстве.
Но даже самые правильные решения ничего не значат, если они остаются нереализованными.
Демократически избранные депутаты в начале 90-х высказывали много полезных идей, но они могли лишь говорить.
Для того чтобы эффективно действовать, государству мало благих пожеланий и программ — нужны институты, работающие строго в соответствии с определенными нормами и процедурами. Без этого невозможно не только что-то изменить к лучшему, но и удержать власть.
Выходит,
наше неприятие демократии сродни чувствам человека, который в первый раз купил мобильный телефон, без инструкции и зарядного устройства.
Изначальный заряд, основанный на массовых ожиданиях и воодушевлении, быстро кончается, и страна снова погружается в темноту бесконечной войны с самой собой. Когда, как пишет Гоббс, в условиях вечного страха и постоянной опасности насилия, «жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна».
Возможен ли другой путь? Безусловно. Как он давно уже стал возможен для Испании, где строительству демократии не помешали столетия инквизиции. Японии, где те же столетия прошли в полной изоляции от остального мира. Большинству стран Латинской Америки, оставивших в прошлом свои коррумпированные диктаторские режимы. Индонезии, где совсем недавно на свободных выборах победил молодой выходец из среднего класса, да еще и любитель тяжелого рока. Почему же это невозможно с нами? Благо в мире Россию давно относят к числу так называемых «старых и богатых стран», которым уже лет сто как подобает быть демократическими.
Ничего, наверстывать упущенное никогда не поздно. Но для начала, конечно, стоит подробнее выяснить, что такое демократия.
Автор — руководитель британской магистерской программы «Международная политика» в Шанинке — Московской высшей школе социальных и экономических наук.
