Цивилизация
— Расскажите, пожалуйста, об итогах заседания межправительственной комиссии в Москве 28–29 октября. Есть какие-то успехи в двустороннем сотрудничестве?
— Это был некий рубеж: мы посмотрели, что было сделано за минувший год, и поставили задачи на год следующий. Что нам удалось сделать? Мы подписали протокол о сотрудничестве в области туризма. Подписан договор о сотрудничестве в области культуры. Самое серьезное событие — недавнее решение Таможенного союза (России, Белоруссии и Казахстана) о начале переговоров с Израилем о создании зоны свободной торговли. Это историческое решение, мы несколько лет к нему готовились, естественно, что Россия играла ведущую роль в этом процессе. На данный момент есть только одна страна, которая подписала такое соглашение с Таможенным союзом, — это Вьетнам.
И, как сказал мой коллега, сопредседатель межправкомиссии с российской стороны вице-премьер Аркадий Дворкович, есть хорошие шансы, что Израиль станет второй такой страной.
— Как быстро может быть подписано соглашение?
— Я надеюсь, что нам удастся это сделать в течение одного-двух лет. Это потребует от нас быстрой и интенсивной работы, но мы в этом, несомненно, заинтересованы, поскольку толчок для развития торговли между нашими странами будет достаточно большой. Надо сказать, что несмотря на все сложности уходящего года, прежде всего падение курса рубля, нам удалось сохранить почти без изменений объем торговли — на уровне примерно $3 млрд. Это немало, но далеко от того потенциала, который есть у Израиля и России. Поэтому мы говорили о задаче, стоящей перед нами, перед бизнес-сообществом, что надо поднять эти цифры, а не просто удерживать их на прежнем уровне.
— Что для этого надо сделать?
— Я считаю, что здесь ключ, скорее, в руках бизнес-сообщества.
Нормальная ситуация — это когда бизнес-сообщество ставит перед политиками задачи, что надо изменить, какие новые договоры надо заключить, чтобы облегчить бизнес-сотрудничество, а не мы диктуем им, что надо делать.
Я очень рад, что параллельно с заседанием межправкомиссии прошла большая встреча двух деловых советов Израиль — Россия, Россия — Израиль, на которой они заключили договор о сотрудничестве и говорили о конкретных программах (из Израиля приехала представительная делегация бизнесменов). Еще один интересный момент: есть большой потенциал у делового сотрудничества с регионами России. В этой встрече принимала участие делегация Татарстана, и было подписано соглашение о сотрудничестве между республикой и деловым советом Израиль — Россия. Я думаю, что у таких контактов есть большой потенциал. Мы также предложили деловому сообществу устраивать подобные диалоги не раз в год, а на квартальной основе.
— О чем еще вы говорили с Аркадием Дворковичем?
— Обсуждалось также продвижение в целом ряде областей, которые требуют нашего вмешательства, например в сфере инноваций. В общем израильском экспорте доля технологий, продукции хай-тек достигает 50%, тогда как в экспорте в Россию она намного меньше. Мы явно здесь не вырабатываем весь свой потенциал.
Я принял участие в форуме «Открытые инновации», общался с главой «Роснано» Анатолием Чубайсом, мы договорились встретиться в Израиле и обсудить, как можно расширить совместные программы.
С Аркадием Дворковичем мы обсуждали в том числе вопрос, как более активно вовлечь «Сколково» в этот процесс.
Израиль является сегодня мировым лидером в области высоких технологий. Мы вторая страна в мире по количеству стартапов (5,5 тыс.), а на душу населения — первая. В этом году, как ожидается, «экзиты» будут на сумму боле $10 млрд. Жалко не использовать этот потенциал в российско-израильском сотрудничестве. Тем более что с учетом того, что многие работники высокотехнологичных отраслей русскоязычные и хорошо понимают российские реалии. В общем, здесь у нас много работы и много перспектив.
Кстати, мы с Аркадием Дворковичем также договорились проводить раз в квартал конференц-колл, чтобы следить за выполнением решений межправкомиссии и давать каким-то темам дополнительный импульс.
— И какие задачи наметили себе на ближайший квартал?
— Во-первых, завершить подготовку ряда договоров в области налогового, таможенного регулирования. Здесь была большая делегация израильских таможенников, и они на продвинутой стадии подписания договора. Практически готовы договоры в области авиаперевозок, усыновления. Самая главная наша задача — это завершить многолетнюю сагу по договору о взаимном зачете социальной помощи. Комиссия поставила задачу до конца 2015 года подписать его. В этом есть большая символика: мы отмечаем в этом году 70-летие победы над нацистской Германией.
Многие из тех людей, которых касается этот договор, — это ветераны, и для них будет важно вернуть себе свои права именно в этот год. Надеюсь, нам удастся довести этот процесс до конца.
Кроме того, в следующем году будет отмечаться 25-летие установления дипломатических отношений между Россией и Израилем. Мы готовим ряд специальных мероприятий к этой дате. В рамках межправкомиссии подписан договор между министерствами иностранных дел наших стран о публикации всех архивных документов об израильско-российских отношениях вплоть до 1967 года. Думаю, что многие ждали этого.
— Как вам кажется, ряд политических разногласий, в частности по Сирии, не помешает расширению деловых связей между Россией и Израилем?
— Нет. Наш подход состоит в том, что у нас могут быть разногласия, но мы их обсуждаем в открытом режиме. Месяц назад я посещал Россию вместе с премьер-министром Израиля, мы встречались с президентом России, с министром иностранных дел, другими представителями российской власти. Там шел честный и откровенный разговор по поводу Сирии. Мы стараемся вести честный и открытый диалог, чтобы лучше понимать друг друга. Я думаю, что обе стороны ценят это. Поэтому я не думаю, что какие-то противоречия могут помешать развитию наших экономических отношений.
— Вы могли бы назвать красные линии для Израиля в сирийском вопросе?
— Наша базовая позиция не меняется — это политика невмешательства в сирийский конфликт. Но у нас есть красные линии, которые, на наш взгляд, не должны быть перейдены.
Во-первых, это попытки террористической организации «Хезболла» при поддержке Ирана открыть второй фронт против Израиля на нашей северной границе — на Голанских высотах.
«Хезболла» не хочет атаковать Израиль с территории Ливана, там за это она подвергается большой критике, поскольку ответная реакция Израиля причиняет большой ущерб Ливану. Поэтому «Хезболла» пытается разработать новую методику и атаковать Израиль со стороны Сирии. Сегодня она очень активна в Сирии, она поддерживает Асада. Мы не можем с этим смириться и считаем, что если нас атакуют с территории, контролируемой Асадом, то в первую очередь ответственность за это несет сирийская армия и Асад. Поэтому мы будем очень жестко отвечать на попытки обстрела нашей территории или терактов, как мы это уже несколько раз делали. Нам важно, чтобы Россия это понимала.
Второй аспект, не менее важный, — это то, что, пользуясь сложившейся в Сирии ситуацией, «Хезболла» пытается организовать переброску в Ливан ряда высококачественного оружия: ракет, зенитных установок, которые были на вооружении сирийской армии и часть которых, кстати, была поставлена Сирии Россией. Мы не готовы с этим смириться, поскольку «Хезболла» уже имеет десятки тысяч ракет, нацеленных на мирных граждан Израиля, и мы не хотим, чтобы к ним попало оружие нового уровня, которого у них пока нет. Мы будем делать все от нас зависящее, чтобы переброски этого нового оружия не было.
Об этом говорил наш премьер-министр во время визита в Москву, об этом я говорил на встрече с российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым.
— Связан ли каким-то образом последний всплеск террористических атак в Израиле с событиями в Сирии?
— Я не думаю, что здесь есть прямая связь, за исключением того факта, что происходит общая радикализация молодежи в исламском мире. Это выливается в том числе в террористическую деятельность. Мы это видим на примере «Исламского государства» (организация, запрещенная в России. — «Газета.Ru»), «Хезболлы». Мы это видели в Египте в связи с усилением «Братьев-мусульман» (организация запрещена в России). Та волна террора, которая пытается сейчас поднять голову в Израиле, также во многом связана с влиянием радикальной исламской идеологии и пропаганды на молодежь.
Сегодня по всему арабскому миру распространился новый вид террора. Это не вертикальный террор, а горизонтальный. Это не хорошо организованные организации, а молодежь, которая находится под влиянием дискуссий в интернете, антиизраильской пропаганды в арабских средствах массовой информации, под влиянием проповедей в мечетях, в которых можно услышать, что израильтяне — потомки вампиров, пьют человеческую кровь и убивают своих и чужих детей...
— В данном случае вы утрируете?
— Нет. Эти проповеди можно услышать каждую неделю в мечети Аль-Акса. Сюда стоит добавить часто безответственные высказывания палестинских лидеров, а также то, что Палестинская автономия выплачивает зарплаты террористам, убившим израильтян и находящимся в израильских тюрьмах. Эти зарплаты зачастую выше, чем зарплаты сотрудников службы безопасности Палестинской автономии. Сегодня самые высокооплачиваемые позиции — это быть министром в Палестинской автономии или убить нескольких израильтян.
Когда молодой человек решает, кем ему быть, то понятно, что выйти на улицу и убить нескольких израильтян гораздо проще, чем стать министром. 5% палестинского бюджета уходит на зарплаты террористам (для сравнения: 5% своего бюджета Израиль тратит на систему здравоохранения). И это очень проблемный воспитательный месседж для будущего поколения.
Мы считаем, что этому сегодня надо уделить больше внимания. Если раньше мы больше боролись с организованным террором и мало внимания уделяли мировоззрению, то сегодня стало понятно, что слова могут убивать.
Под их влиянием молодежь берет ножи и выходит на улицы. Сегодня нужна борьба с этими явлениями.
— Это задача, на ваш взгляд, только Израиля?
— Я думаю, что это задача всей европейской цивилизации. Радикальный исламский террор угрожает России, Европе, США. Часто ненависть к Израилю выражается в терминах «Израиль — это малый сатана», «Большой сатана» — это США, Европа. Мы все здесь по одну сторону баррикады и должны понять, что с радикальным исламом надо бороться и на идеологическом поле.
— Но в Европе позиции Израиля в последнее время не очень сильны. Часть политиков и общественных деятелей выражает сочувствие именно Палестине, обвиняя Израиль в чрезмерном использовании силы.
— Я думаю, что это большая европейская ошибка. В Европе часто недальновидно оценивают ситуацию на Ближнем Востоке. Характерный пример — это «арабская весна». Мы, как и Россия, предупреждали, что это все закончится тяжелой исламской радикальной зимой. Нам никто не верил, европейцы считали, что это приведет к демократизации Ближнего Востока. Действительно, можно услышать критику в адрес Израиля и неготовность понимать, что, когда ты борешься с радикальным религиозным террором, сложно ожидать применения методов, которые подходят для дискуссии где-нибудь в Швейцарии.
— Повлияет ли всплеск насилия в Иерусалиме на масштабы репатриации в Израиль, которые росли в последнее время?
— Сложно сказать. Пока отмен не было и идет рост репатриации. Мы в этом году перейдем за уровень 30 тыс. человек. Подобных цифр не было уже целое десятилетие. В последние два года количество репатриантов выросло на 50%.
— Репатриация — это основа израильского государства. А с точки зрения экономики, бюджета насколько это выгодный или обременительный процесс на настоящий момент?
— Наш опыт показывает, что репатриация служит мощным инструментом экономического развития. Превращение в «стартап нэйшн» было бы невозможным без репатриации из бывшего Советского Союза. Это очень важный мотор развития, который меняет сегодня страну, экономику, политику. Вы беседуете с русскоязычным министром израильского правительства, и я далеко не первый. Мало стран, где Россия может встретить таких партнеров для диалога.
