Цивилизация
Основателей этого популярного торрент-трекера лишили свободы сроком на полтора года и обязали выплатить штраф в размере 3 млн евро.
Первая «пиратская» партия появилась в Швеции 1 января 2006 года. Тогда учредители этой партии составили программу всего из шести пунктов, и первым из них значился набор 2 тысяч подписей, которые позволили бы им участвовать на всеобщих выборах в шведский парламент. Нужные голоса были набраны спустя сутки после открытия сайта партии. За 36 часов своего существования партия собрала 4725 подписей. Основателем партии (The Pirate Party) стал молодой IT-специалист, бывший менеджер Microsoft Рикард Фальквинге. Местные СМИ широко освещали планы партии некоторое время, а потом забыли о ней. Как оказалось, ненадолго.
Когда весной 2009 года основателей крупнейшего в мире файлообменного ресурса The Pirate Bay вызвали в суд в качестве обвиняемых по делу о нелегальном распространении контента, защищенного авторским правом, интерес к партии вернулся снова.
Причем интерес этот оказался просто феноменальным: пиратской партии удалось войти в Европарламент.
На прошедших с 4 по 7 июня 2009 года выборах в Европарламент в Швеции Партия пиратов набрала 7,1% голосов – это третий результат в стране – и получила там одно место.
Реальной политической силы представитель шведской Партии пиратов в Европарламенте не представляет, однако сам факт его присутствия уже говорит о том, что интерес к пиратству, вопреки ожиданиям звукозаписывающих и кинокомпаний, со стороны общественности начал стремительно расти. По крайней мере в Европе.
Партии пиратов стали появляться повсюду: сначала в Нидерландах (здесь находится второй по популярности торрент-трекер Европы — Mininova, создателей которого также хотят привлечь к уголовной ответственности), затем во Франции, Германии, Франции, Эстонии и совсем недавно в Великобритании. Все эти структуры создавались по образу и подобию шведской The Pirate Party, чего их создатели и не скрывают.
Все они выступают за легализацию файлообменных сетей и защиту прав на контент интернет-пользователей. Все они внесены в официальный политический регистр и могут участвовать в выборах.
Лидер The Pirate Party UK Эндрю Робинсон в интервью Reuters заявил, что сейчас его партия находится в ранней стадии формирования, имеет малое число участников, однако уже сейчас ее популярность в социальной сети Facebook значительно выше популярности двух правящих партий в стране — лейбористов и консерваторов. В задачах партии поучаствовать в парламентских выборах в стране в 2010 году. Основная же цель организации — легализовать файлообменные ресурсы и не дать отдельным политикам провести законы, запрещающие пользователям посещать торрент-трекеры. Сейчас каждого пользователя файлообменых сетей в Великобритании по закону можно оштрафовать на 50 тысяч фунтов стерлингов. «Если раздавать штрафы всем любителям файлообмена, мы обанкротим 10% населения», — говорит Робинсон.
По подсчетам Британской пиратской партии, сейчас в мире зарегистрированы 24 официальных «пиратских» политических и общественных движений.
Есть подобная партия и в России. Ее оргкомитет был создан в том же «пиратском» 2006 году группой журналистов, творческих работников и студентов. Основатели партии тогда же развернули агитационно-пропагандистскую работу по собственной популяризации, однако до сих пор партия вряд ли знакома большинству российских избирателей.
Что будет с «пиратскими партиями» дальше, окажутся они просто модным увлечением какой-то части молодежи или с ними связано начало реальной политической борьбы «пиратов» против правительств?
Эксперт ИК «Финам» Татьяна Менькова заявила «Газете.Ru», что
«пиратские партии — это протестное движение, которое является реакцией общества на борьбу государства, поощряемого мейджорами, против свободного файлообмена.
Проще говоря, люди хотят халявы и готовы за нее бороться. Сами партии получаются, в общем-то, несерьезные, молодежные – такой флешмоб с политическим акцентом».
Сергей Стариков из аналитической компании «Джейсон энд Партнерс Консалтинг» добавляет, что интерес к пиратским партиям «вполне закономерен и вызван противоречиями между новыми технологиями распространения информации и старыми бизнес-моделями правообладателей».
Стариков также уточняет: «Пират» в формулировке правообладателей – это любой пользователь контента, скачавший или переписавший его и при этом не заплативший. Каждый, кто хоть раз принимал рингтон по Bluetooth от друга или знакомого, – формально тоже «пират».
Есть интересы пользователей, которые хотят свободного доступа к контенту, и есть движение, которое выражает их интересы.
Open-source-сообщества тоже можно включить сюда. Борьба за новые методы распространения информации идет уже давно, сейчас она лишь принимает новые формы».
Татьяна Менькова уверена, что вероятность того, что пираты смогут отстоять свои права политическими методами, «крайне невелика». «При хорошем раскладе такие организации даже могут проходить в парламенты своих стран, но их влиятельность все равно будет очень небольшой. Кроме того, попадание в большую политику резко изменит интересы партийцев – они попадут в сферу влияния крупных корпораций, будут лоббировать их интересы. Может быть, политики от пиратства смогут выработать какие-то компромиссы с владельцами контента, но полностью легализовать свободный файлообмен (по сути, воровство интеллектуальной собственности) они не смогут», — объясняет аналитик.
А вот Стариков придерживается другого мнения: «Все будет зависеть от того, найдут ли правообладатели эффективные и приемлемые для потребителей способы дистрибуции контента в цифровую эпоху.
Если правообладатели будут проявлять мало гибкости, поддержка пиратов среди пользователей будет расти».
При этом в появление в Госдуме представителя «пиратской партии» в России Менькова не верит вообще: «Политические партии в России – это большой бизнес и сложная система. Например, закон требует: «В политической партии должно состоять не менее пятидесяти тысяч членов, при этом более чем в половине субъектов Российской Федерации политическая партия должна иметь региональные отделения численностью не менее пятисот членов».
Создать такую структуру не по силам даже движениям, объединенным более глобальными идеями, чем безнаказанное воровство контента.
«В Европе законы мягче, поэтому там и могут появляться такие организации», — говорит она. Стариков придерживается схожего мнения: «В России появление подобной партии возможно, но превращение ее в реальную политическую силу маловероятно».
«Скорее всего, это просто мода, которая через пару лет сойдет на нет. Понятно, что борьба с правообладателями будет активизироваться, но не в форме политической борьбы.
Вместо этого пираты будут еще глубже уходить в подполье и пользоваться новыми, более совершенными технологиями файлообмена», — резюмирует аналитик «Финама».
