Цивилизация
— Что за YotaPhone у министра связи? Это ваш аппарат?
— Да, это наш YotaPhone 2. У Николая Никифорова есть две версии, одна работает на операционной системе Android, а другая — на Sailfish. Финская компания Jolla, созданная выходцами из Nokia, разработала мобильную ОС Sailfish, проявила инициативу и установила ее на наш телефон.
Несколько месяцев назад они обратились к нам с просьбой предоставить несколько устройств. Мы им отправили, и за достаточно короткий срок они сделали несколько экземпляров на собственной ОС, на Sailfish. Это бета-версия с рядом ограничений, но базовые функции работают. Один из этих смартфонов и был подарен министру.
— То есть для «сырого» продукта все хорошо?
— Да, вполне. YotaPhone на Sailfish — интересный и перспективный проект, но он потребует очень серьезных инвестиций. Они нужны для того, чтобы, во-первых, довести данную ОС до коммерческого продукта. Во-вторых, и это самое главное, чтобы увеличить аудиторию, которая будет им пользоваться. Добиться, чтобы большое количество людей перешло с других систем на этот продукт, непростая задача, в нее нужно будет вкладывать значительные временные, финансовые и другие ресурсы.
— Но в случае чего вы готовы с ними сотрудничать?
— YotaPhone — это коммерческий проект, и нам важно, чтобы бизнес приносил прибыль и развивался. Поэтому сегодня мы фокусируемся на Android как на системе с самым большим количеством пользователей в мире.
Потому хотя проект, который делает Jolla, для нас очень интересный, но на сегодня он не является точкой приложения наших усилий и инвестиций.
— А в будущем?
— Да, это возможно.
— Когда появится информация о вашем новом устройстве?
— За месяц до выхода. Не раньше.
— Это будет одно устройство или линейка?
— У нас есть «дорожная карта», в соответствии с которой мы планируем целую линейку новых продуктов. Первый из них мы покажем в конце года, но я сейчас не могу раскрыть информацию о том, что именно это будет. Но могу точно вам сказать: мы не компания одного продукта.
При этом основной нашей фишкой остаются экран на базе электронных чернил и приложения для него. И мы от этой особенности далеко отходить не будем. Устройства, которые мы будем делать в будущем, будут иметь всегда включенный экран. По крайней мере, в ближайшие два-три года.
— Вы готовы производить их в России?
— Пожалуй, этот вопрос требует предыстории. Есть два момента, которые нужно прояснить.
Первое — крупные игроки на рынке смартфонов, такие как Apple, BlackBerry, не производят сам телефон, не собирают в своей стране. У большинства этих компаний нет своих комплектующих. Их основная интеллектуальная собственность — это некий «талмуд», техническое задание с подробным описанием архитектуры устройства, спецификаций и требований к большому числу параметров, рекомендациями к производственной линии и так далее. И по этому документу фабрики под заказ уже выпускают их продукцию под их контролем. И есть ряд компаний, таких как Samsung, LG, Sony, которые производят свои комплектующие.
Мы за три года освоили пока только те этапы, которые освоили Apple и BlackBerry. Конечно, хотелось бы в будущем перейти в режим, когда есть и свои комплектующие. Но это потребует гораздо больших инвестиций и трудозатрат по сравнению с теми, которые сейчас вложены в YotaPhone.
Второе — все должно быть экономически выгодно. Если просто делать телефоны в России, то сегодня мы будем проигрывать азиатским странам по себестоимости производства.
Поэтому нам надо иметь экономическое обоснование для производства в России. Ведь даже с налоговыми льготами мы не сможем сделать стоимость сборки у нас ниже, чем в Азии.
Мы обоснование нашли. Есть потребность обеспечить мобильными устройствами госорганизации, чиновников и госкорпорации. Это достаточно большой рынок. Но эти устройства должны иметь высокую степень защищенности от несанкционированного доступа и возможной прослушки и обеспечивать безопасную работу с корпоративными данными.
Такие устройства можно сделать только на режимном предприятии. И за такой телефон, который гарантирует очень высокий уровень защищенности, компании готовы платить больше.
У нас есть планы начать в ближайшем будущем производство таких устройств на базе Калужского электромеханического завода, относящегося к концерну «Автоматика», входящего в «Ростех». Мы активно работаем над подготовкой производства и уже готовим первую пробную партию. Это очень важный и интересный шаг. Когда мы отладим производство в Калуге, то сможем продавать наши защищенные устройства не только в России. Плюс в будущем мы сможем оптимизировать себестоимость и развивать на этой базе новые направления.
— Можно ли оптимизировать за счет каких-то российских деталей? Скажем, использовать тот же дисплей на электронных чернилах, который показывал Чубайс.
— Да, это возможно. Хороший пример есть. Компания Plastic Logic, входящая в «Роснано», делает гибкий дисплей, который работает на электронных чернилах и который подходит для YotaPhone.
У нас с ними есть подписанное соглашение по совместному НИОКРу. Я не могу пока сказать, когда выйдет YotaPhone с дисплеем Plastic Logic. Сейчас ведется именно совместная инженерная работа.
— То есть это пока планы?
— Да, но очень конкретные и реальные. И как только мы сделаем YotaPhone с дисплеем Plastic Logic, то можно будет смело сказать, что у YotaPhone одно из основных комплектующих — наше. Это будет первый, но очень важный шаг в этом направлении.
— А производство тех же печатных плат? У нас ведь есть возможность производить их.
— Это намного более сложная задача, но и в этом направлении у нас в стране ведутся работы. И даже процессоры у нас разрабатываются, тот же «Байкал».
— Да. Но это пока компьютерное «железо».
— Пока компьютерное. Но это даже сложнее. Технологии процессоров настолько быстро развиваются и в них такие сумасшедшие ресурсы вкладываются, что нам, конечно, надо очень сильно постараться, чтобы выйти на мировой уровень. Каждые год-два появляются новые поколения. И нашим очень сложно будет за этим угнаться. Но нет ничего невозможного, что доказали Китай и Корея. Я с большим уважением отношусь к команде, разрабатывающей «Байкал», и искренне желаю им удачи.
— Они уже догоняют, да.
— Они стараются. Поэтому будем надеяться, что через несколько лет мы сможем использовать и другие наши комплектующие: дисплеи, аккумуляторы и процессоры. Но если говорить про ближайший шаг для YotaPhone, то это, конечно, Plastic Logic.
Надо понимать, что ситуация не стоит на месте. Когда мы три года назад начинали создавать YotaPhone, о российских деталях или сборке мы могли только мечтать. За три года мы создали полноценные устройства, используя импортные комплектующие, сумели выстроить международную кооперацию и систему сбыта более чем в 20 странах мира.
А сегодня мы начинаем производство специальной версии телефона в России. Вскоре одно из основных комплектующих тоже может стать нашим. И система у этого аппарата может быть не только Android, но и тот же Sailfish. И я не сомневаюсь, что нам по силам создать в России компанию, сравнимую с Samsung или Huawei.
Главное, чтобы были политическая воля, желание частных инвесторов и долгосрочная госпрограмма. Хорошо продуманный системный набор мероприятий, который будет стимулировать развитие электроники. И здесь очень важно обратиться к опыту той же Кореи. У них на это был не один или два года. Это была программа на 10–15 лет, которая прорабатывалась и корректировалась по мере того, как ситуация менялась. Они много инвестировали в кадры, приобретение технологий, лицензирование.
И что немаловажно, они вкладывали в создание национальной идеи, что надо покупать свое. Они много работали, и в итоге все получилось. Нам также необходимо подходить системно, последовательно. Если развитие отрасли потребительской электроники станет одним из приоритетов в нашей общенациональной идее диверсификации экономики, то и у нас может получиться. Но надо предпринимать конкретные шаги и делать их постоянно, последовательно, а не рывками.
— Со стороны государства какая помощь должна быть в этом? Если вообще должна быть.
— Должна быть. В большинстве стран государство поддерживает отечественного производителя госзакупками и преференциями при госзакупках. Есть определенные налоговые льготы — возмещение расходов на НИОКР, на инженерные разработки и так далее. В большинстве стран есть специальные программы обучения кадров.
Например, в Китае есть уникальная программа подготовки и трудоустройства: государство отбирает талантливых ребят, посылает их в наиболее продвинутые западные университеты учиться определенным специальностям и полностью финансирует их обучение. После этого им дают гранты, если они начинают свой стартап в высокотехнологичной сфере или если идут работать в китайскую компанию по специальности.
Также Китай работает над тем, чтобы западные IT-компании организовывали свое производство у них. Таким образом создаются новые рабочие места, а китайские специалисты получают возможность перенять опыт.
Китайцы, как и до этого Южная Корея, активно лицензируют и покупают перспективные компании и технологии и используют их для развития своей продукции и отрасли в целом.
И в каждой развитой азиатской стране была долгосрочная программа, которая объединяла и сплачивала всех. Все работали на одну цель. И государство независимо от смены власти сохраняло эту программу, ее поддержку и финансирование.
Важны настроения потребителей. Уровень патриотизма у тех же финнов, корейцев, китайцев в отношении своих брендов очень высокий. Они действительно гордятся своими продуктами, являются их фанатами. Они знают о недостатках отечественных продуктов, но при этом все равно выбирают свое.
И в этом плане нам бы тоже поучиться, чтобы у нас создалось некое информационное поле, где мы все на этой одной волне. Чтобы мы понимали, что это нам надо как стране, и мы помогаем ей, покупая, условно говоря, YotaPhone.
Для развития отрасли мы должны сделать так же — запустить программу. И я уверен, через пять лет мы сможем гордиться и комплектующими, и конкурентоспособными компаниями в области потребительской электроники.
И конечно, необходимо в сознании молодежи формировать новый имидж героя — успешного молодого человека или девушки, работающих в IT. Исследования показывают, что сегодня молодые люди после школы и даже университета в выборе карьеры отдают предпочтение госкорпорациям, ресурсным корпорациям. К сожалению, очень мало из них хотят создавать что-то инновационное, что позволит нашей стране в будущем оставаться передовой, независимой и экономически стабильной.
Между тем имидж профессии в том числе формируется и средствами массовой информации. Какие фильмы показывают, какой образ героя формируют в сознании: образ нефтегазового магната или образ стартапера из глубинки России, который создал что-то, что покорило мир? Важно показывать героя, который за счет своего ума изменил мир к лучшему. Принес пользу людям и своей стране. Вот это образ настоящего героя.
И у нас ведь такие люди есть. Есть Касперский (создатель «Лаборатории Касперского» Евгений Касперский. — «Газета.Ru»), есть Сергей Белоусов (основатель Acronis. — «Газета.Ru»), Давид Янн (основатель Abbyy. — «Газета.Ru»). Их очень мало, но они есть. Их нужно делать героями сегодняшней молодежи. Тогда люди сами найдут способ реализовать свои таланты.
— Сейчас государство встает на рельсы импортозамещения. Как эта политика может помочь развитию IT? Если вообще может.
— Может, однозначно. Но надо понимать, что такое импортозамещение. Это в первую очередь предпочтение отечественной продукции при покупке любого товара, продукта или сервиса.
Это нужно, чтобы заработала экономика российских компаний, то есть они были бы прибыльны и могли вкладывать прибыль в производство. Они не могут с первого дня стать конкурентоспособными, не могут с первого дня сразу конкурировать с теми, кто работает в этой сфере 20–30 лет. Поэтому призыв покупать отечественное очень важен.
Однако российские компании не должны ориентироваться только на внутренний рынок: заменить западное и остановиться на этом. Задача российских компаний — делать продукцию, способную конкурировать на мировых рынках. Сначала завоевать российский рынок, используя небольшую фору в виде преференций со стороны государства, чтобы, например, вместо пяти лет потратить два, чтобы научиться процессам создания качественной продукции по низкой себестоимости и конкурентной цене. Вот для чего нужна фора, а не для того, чтобы заработать большую прибыль и получать дивиденды.
То есть мы должны реинвестировать прибыль, чтобы быстро создавать продукты и выходить на новые рынки.
Поймите: если вы сделали телефон и вас признали в США, Европе, Китае — везде, значит, вы чего-то стоите. А если вас признали только в одной стране, то это уже большой вопрос. Тем более в стране, где у вас преференции.
Но опять же одно другого не исключает. Первый, обязательный этап — это Россия, где необходимо завоевать долю рынка, отработать бизнес-модель и затем выйти на другие рынки. В этом смысл импортозамещения. Конечно, не стоит говорить о поголовном импортозамещении, это невозможно сделать сразу. К этому можно стремиться через какое-то время, лет через 10-15.
— И как это сделать?
— Надо создавать продукт, который за собой потянет всю отрасль. Мы показали, что можем быть таким локомотивом. Наша идея в том, что одна компания тянет целый шлейф других, вместе составляющих отрасль. Но важна поддержка со стороны общества и государства.
— У вас есть госзаказы? Или защищенный телефон — это ваша инициатива?
— На сегодняшний день у нас нет госзаказов. Они будут, когда мы сделаем защищенный YotaPhone на базе российского предприятия. Хотя уже сейчас понятно, что собранный в России телефон захотят приобрести не только госпредприятия, но и огромное количество людей и частных компаний внутри страны.