Цивилизация
Российская сборная по конному спорту будет представлена рекордным в своей истории числом спортсменов на Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро. В Бразилию поедут две спортсменки, представляющие выездку, и три троеборца — впервые с 1992 года они выступят не только в личных соревнованиях, но и в командных.
До Игр остается меньше трех месяцев, у всадников начинается последний этап подготовки к ним. «Газета.Ru» подробно пообщалась с одним из членов сборной по троеборью Андреем Митиным перед его первой поездкой на Олимпиаду.
— Как проходил ваш путь на Олимпиаду?
— Мы отбирались весь прошлый год на соревнованиях, дающих очки в мировой рейтинг. Это были состязания уровня трех звезд. Я отобрался на двух лошадях, Александр Марков — тоже на двух, еще Эльмира Набиева — на одной. Вместе получилась композитная команда, то есть мы сможем и в командном турнире выступить.
На самом деле на такой результат мы не очень рассчитывали, конечно. Но благодаря всей команде, и федерации, и министерству, и многим людям, все это получилось.
— Отбор завершился 4 марта. Был ли до этого момент, когда поняли, что уже точное поедете в Рио?
— Последний старт был 2 марта в Португалии. Мы уже понимали, что попадаем даже несмотря на результаты параллельных турниров в Бельгии. Я до самого конца старался не следить за рейтингами. Надо было сделать свою работу, а дальше — как сложится. Сложилось все в итоге в нашу пользу.
— Для вас это первая Олимпиада. Почему не получилось поехать в Лондон?
— Я хотел попасть на Олимпийские игры в Лондон, когда отбор был более простой. Тогда можно было зарабатывать очки в олимпийский рейтинг на разных лошадях, а сейчас такого нельзя. В прошлый раз меня за год до старта в Лондоне лошадь ударила по руке и сломала ее пополам. Мне поставили металлическую пластину, спустя два месяца поехал в Италию и там сломал уже ее. Но выступил я все равно очень хорошо. Потом мне поставили новую пластину, и она тоже недолго продержалась. В итоге в Лондон я не поехал.
— Какие ваши планы до поездки в Бразилию?
— Сначала нужно выбрать, на какой лошади ехать. Выбирать будем на выступлениях в Минске. Если сложится, потом поедем тренироваться в Германию, и тогда окончательный выбор будет сделан уже там.
— Вы сами в Бразилии уже были?
— Ни разу не был на том континенте, ни в Южной, ни в Северной Америке.
— Вы уже как-то представляете себе эту поездку? И вам, и лошадям ведь важна будет акклиматизация.
— Пока только понимаю, что будет тяжело привыкать. Ведь мы перелетаем на другую часть земного шара, где будет не лето, а зима, не день, а ночь. Людям будет проще, потому что основную физическую нагрузку на себя берут лошади.
Что касается соперников, то мы с ними будем в равных условиях. В Европе будет проведен общий сбор для всех участников, установлен карантин. После этого примерно в одни дни все перелетят в Рио.
— На что вы рассчитываете на Олимпиаде? Какую-то внутреннюю задачу определили?
— Для меня задача — это выглядеть достойно на Олимпийских играх. Достойно и для наших сограждан, и достойно в глазах тех топ-всадников мира, которые будут представлять свои страны. На попадание в десятку может рассчитывать Инесса Меркулова в выездке, даже на медаль: у нее очень хорошая лошадь Мистер Икс. А мы, троеборцы, что на данный момент умеем, то и постараемся сделать. Нам бы очень помогли тренировки с Беттиной Хой (известный тренер, бронзовый призер ОИ. — «Газета.Ru»), на которую нам выделили деньги. Она с очень богатым опытом. На прошлую Олимпиаду она возила японскую команду, так их парень сразу же выиграл манежную езду (первый вид троеборья. — «Газета.Ru»). В дальнейшем они очень хорошо себя проявили в полевых испытаниях, где очень важно везение. Марков уже тренируется в Англии, а нам бы хорошо съездить к Хой в Германию.
— Вы сейчас занимаете 16-е место в мировом рейтинге, а Марков — шестое. Насколько это объективный показатель?
— Конечно, это важный показатель, но среди всадников Европы он не самый главный. Для них очень странно, кто такой Андрей Митин, если он не выступает на европейских соревнованиях, а отбирался на стартах в России и Белоруссии. Но это не значит, что у нас при отборе была «халява». Уровень соревнований определяют технические делегаты из-за рубежа, и они ставили по три звезды. Выступая в Европе, конечно, мы выглядели бы похуже, на порядок хуже.
— А почему вы не выбираетесь, не выступаете вместе с ними?
— У меня все упирается в финансирование. Надо быть состоятельным человеком, как, например, мой коллега из Северной Осетии Владимир Туганов, который постоянно выступает за рубежом. Благодаря этому он у нас лучший конкурист в России. Он постоянно выступает за рубежом, варится, скажем так, в том борще, среди всадников из Европы и Азии.
— Сколько стоит лошадь, с которой можно одерживать большие победы? Я слышал, что за Тотиласа, выступающего в выездке, платили €12 млн…
— В троеборье цены на порядок ниже. А в выездке и конкуре — выше. За того же Мистера Икс кто-то из Португалии предлагал €5 млн. Слухи ходят и про €15 млн, точно никто не говорит. А в троеборье все исчисляются сотнями тысяч евро.
— От чего зависит успех в конном спорте? От своих навыков, от подобранной лошади, от практики — от чего?
— Все идет в совокупности. Бывает так, что сходятся феноменальная лошадь и феноменальный всадник, а пара не удалась. Если сошлись, то уже другие факторы влияют: тренер, тренировочная база, ветеринария, кузнецы, снаряжение, коновод, содержание. Но самое основное — это, конечно, всадник и лошадь.
— То есть именно они должны совпасть, и неважно, кто как из них подготовлен по отдельности.
— Да. Тот самый Тотилас пострадал из-за этого. С голландцем Эдвардом Галом они были суперзвездами, выигрывали все на свете. А потом Тотиласа продали в Германию лучшему немецкому всаднику Маттиасу Рату. Они и близко не показывали прежних результатов. Точнее, выступали хорошо, но не были впереди всех с огромным отрывом. Продали лошадь, поменяли всадника, а все стало только хуже.
— А где появляются лучшие лошади в мире? В России такие водятся?
— Да нет, конечно, не в России. Нынешняя селекционная работа уже давно не та, что прежде. Последние лучшие лошади — это те, которых вывезли из Германии после Великой Отечественной войны.
Благодаря этим жеребцам мы держались на приличном уровне. А потом был развал СССР, конезаводы также развалились. Сейчас пытаются потихоньку их воссоздавать. А за границей вся эта работа не прерывалась, там породы все время улучшаются. Лучшие лошади из Европы и Америки.
— Напоминает натурализацию в других видах спорта.
— Да, у нас она тоже проходит, все наши топовые всадники, как правило, выступают на зарубежных лошадях. У меня одна лошадь, которая отобралась на Олимпиаду, хотя и привезена с Украины, но его отец Корнет Оболенский считается одним из лучших производителей в мире. Его продали на Украину из Германии. На чемпионате мира, на Олимпийских играх больше всего его детей выступало, и у меня тоже его прямой сын.
— Если лошадей своих нет, то как оцените спортивную инфраструктуру в России? И вообще состояние конного спорта в стране?
— Наши лучшие всадники, как правило, остались еще со времен СССР, они все уже в возрасте. Молодые только подходят. Старая школа еще остается, на этой базе и держится конный спорт, который мы пытаемся передать дальше. Когда я был юниором, школа СССР славилась в Европе. Мы потеряли много времени, но, думаю, еще сможем догнать.
Вот мы сейчас находимся в конноспортивном комплексе «Битца», который был построен к Олимпиаде-80. Вы видите, в каком состоянии в черте города Москвы олимпийский объект? Последняя реконструкция была давным-давно, надеюсь, что за него когда-нибудь возьмутся.
— А частные КСК есть?
— Да, они построены по самым высоким требованиям. А то, что принадлежит городу Москве, постепенно разрушается. За «Битцу» у меня просто сердце болит, я ведь тренируюсь здесь с десяти лет, живу рядом, в Чертаново. К нам в свое время пришел Борис Николаевич Коньков из ЦСКА, который воспитал плеяду чемпионов в армейском клубе. После этого мы стали выигрывать практически все соревнования. Благодаря ему я познал конный спорт.
— Почему вы выбрали троеборье?
— Я его особо и не выбирал. Когда мне было десять лет, к Олимпиаде строилась «Битца», я бегал здесь, по Битцевскому лесопарку, увидел всадников и долгое время за ними бегал. Один из них просто посадил меня на лошадь. Это оказался Фердинанд Кибизов, который в данный момент старший тренер сборной России по троеборью, а тогда он был в составе сборной СССР по троеборью. Я начал приходить на конюшню, помогать, а потом меня записали в СДЮШОР. Год я потренировался, а потом Андрей Гришин, это тренер Маркова, забрал к себе в троеборье. Я хорошо выступал в юношах, четыре года пробыл в сборной юниоров, выступал за рубежом — в Англии, Бельгии. Становился чемпионом СССР и в команде, и в личном зачете. Последние десять лет я представляю Северную Осетию. С тех пор, как Кибизов посадил меня на свою лошадь, 36 лет прошло.
— В чем главное отличие троеборья от других олимпийских дисциплин — выездки и конкура?
— В полевых испытаниях, втором виде программы. В них очень важен кураж, без него можно уже завязывать со спортом.
Есть известный всадник Уильям Фокс-Питт, у него колоссальнейший опыт, но, говорит, уже нет куража, уходит с возрастом. А кто-то его и в 60 лет не теряет, как Марк Тодд, который скоро на Олимпиаду поедет.
— Насколько это опасная часть соревнований? Вы именно во время нее повреждали руку?
— Нет, это было на выводке перед соревнованиями, когда лошадь проходит идентификацию, проверяется ее здоровье. Лошадь отбила задом, попала мне в руку. Еще серьезная травма была на чемпионате России, мне потом делали операцию на плечо. Этой зимой еще делали две операции. Сейчас все нормально, руки работают. Моя двухлетняя дочь, кстати, не боится управлять большой лошадью, у нее уже сейчас отсутствует страх.
— Нет обиды на лошадей, когда они травмы наносят на ровном месте?
— Я очень сильно к сердцу все воспринимаю. И хорошую тренировку, и плохую, и удачные старты, и неудачные. Может быть, мне это и вредит, и я могу обижаться. Говорят, что лошади не обижаются. Но мне кажется, что обижаются. У меня они себя по-разному ведут.
— Расскажите о психологии лошадей.
— Например, одна моя лошадь не берет сахар до тренировки. Не берет — и все. А после тренировки берет. И непонятно отчего так, в настрое ли дело. Они все разные.
У меня есть лошадь по кличке Кайзер, я считаю его мегаталантливой лошадью. Но он не дает мне выступать на соревнованиях из-за своей психики. Он начинает сильно выплескиваться эмоционально на старте и срывается. Лишние эмоции мешают мне в управлении. А кобыла Гюрза в этом плане очень спокойная и дисциплинированная. Хотя она и горячая кобыла, но она свои эмоции не выплескивает на старте. Она все делает четко.
— Как можно контролировать психику лошадей? Насколько это подвластно человеку, поддается ли тренировкам?
— Здесь куча разных вариантов. Например, если лошадь боится соревновательной обстановки, то мы ее моделируем на тренировках, чтобы она к ней привыкала: трибуны, колокольчики, рупоры. Также есть препараты на травах, которые релаксируют лошадь, делают ее более спокойной. Нет, это не допинг, там все разрешенное — ромашки всякие. Вот овес еще — он дает энергетику. Многих лошадей мы кормим безовсовыми мюсли, чтоб не было лишней энергии и эмоций.
— В троеборье ведь особый настрой нужен, разный перед каждой программой.
— Да, по-разному нужно настраивать. Но главное, что лошадь должна быть всегда спокойной. В меру горячая, но спокойная. И должен быть характер бойца. Одна лошадь может сказать: «Все, я больше не могу, я устала» — и останавливается. Другая: «Нет, все равно, я не могу, но буду бежать до тех пор, пока не упаду».
— А у лошадей тоже есть любимые виды программы?
— Думаю, что не столько у лошадей, сколько у всадников. У нас должны быть идеальны все три вида. Если у тебя нет хотя бы одного, то никуда не попадешь. Как правило, у нас страдает первый вид — выездка. Потом уже мы можем и кросс проходить, и в конкуре прыгать. Если проиграли первым днем, то догнать уже практически невозможно. Соперники поднимают планку в первый день и держат ее до последнего, не уступая ни одного штрафного очка.
— Мы затронули тему допинга. На фоне многочисленных скандалов последних месяцев про проблемы в конном спорте ничего не было слышно. Это такой чистый вид спорта?
— Проблемы свои есть. РУСАДА строго и жестко наказывает за любые манипуляции. Там есть список препаратов, которые запрещены, которые разрешены исключительно по рекомендации ветеринара, и то не во время соревнований. Лошади обследуются, проходят проверку на допинг одинаково везде. Это все очень строго.
А вообще, есть такой интересный момент. В нашем виде спорта лошадь обязательно должна быть счастлива. В выездке с тебя снимают баллы, если судья видит, что лошадь недовольна или ее заставляют насильно против воли выполнять элементы. В выездке все должно выглядеть так, будто все происходит само по себе, лошадь сама с легкостью и удовольствием все делает, а всадник при этом не делает никаких манипуляций сверху. За это ставятся хорошие баллы. По лошади видно, если элементы выполняются в натяг. И если она сидит на допинге, тоже сразу заметно.
— Почему до сих проводятся совместные мужские и женские соревнования, почему они не проводятся отдельно?
— Абсолютно никакой разницы нет, кто будет всадником, мужчина или женщина. Основной атлет — это тот, что под нами. Всаднику нужно слиться с животным, понимать его, а оно должно понимать его. У обоих полов одинаковая доля риска, одинаковая физика нужна. Все здесь совершенно справедливо, так же как и разделять жеребцов и кобыл тоже было бы ни к чему. Если в скачках жеребцы еще скачут отдельно от кобыл, то в спорте все равны, и те и те могут стать олимпийскими чемпионами. Бывают разве что соревнования для отдельных пород, их устраивают во Франции среди молодых лошадей.
— Вы разделили скачки и спорт. Скачки — это просто развлечение для вас?
— Я думаю, что скачки — это тоже спорт. Там участвуют лучшие лошади, ставят рекорды, входят в историю, жеребцы становятся производителями и улучшают рекорды. Хотя, конечно, это и игра.
Даже у нас в советское время единственный легальный тотализатор был на Московском ипподроме. Только там советский человек мог поиграть на деньги, только на скачках.
— На Олимпийских играх испокон веков есть только три дисциплины — троеборье, выездка и конкур. А на чемпионатах мира медалей разыгрывается намного больше. Какие бы вы виды программы сделали олимпийскими?
— Да, на чемпионатах мира есть еще много других дисциплин, но мне далеко не все нравятся. Взять, например, пробеги. Там лошади просто бегут на скорости 120 км. В этом же нет никакой зрелищности. Люди годами создают школы, передают опыт из поколения в поколение, а тут нужно просто рассчитать силы лошади на дистанцию. Побеждать могут только лошади арабской породы, они самые выносливые. И за это потом дают звания мастеров спорта, в то время как у нас на это должны уйти годы.
— А как вам, например, вольтижировка?
— Да, это зрелищный вид. Но все же это просто гимнастика на лошади, на движущейся опоре. Лошадь здесь никакого отношения к всаднику не имеет, она просто бежит по кругу. К человеку требований гораздо больше, он должен быть акробатом, делать элементы.
— Конный спорт иногда сравнивают с автоспортом. Мол, лошадь же движется, как и машина, а не всадник и пилот.
— Это совсем разные вещи. Общее только то, что опасность одинакова — и там и там можно получить серьезные травмы. Автомобиль — это кусок металла, сколько ты дал газа, так он и поедет. А лошадь еще подумает, «газовать» ей или нет или на месте встать.
Чувствовать лошадь куда сложнее, чем железо. Нужно ее мысли предугадать. Европейцы говорят, что лошадь и всадник — это всегда команда, это один спортсмен с двумя организмами, с двумя сердцами.
— Лошадей тогда тоже нужно медалями награждать.
— Их и награждают. Им вручают розетки и поощряют чисто символическими призами — морковкой всякой. Лошадям это очень нравятся. У меня Гюрза очень любит награждения. На стартах она очень серьезно концентрируется, отдает всю себя. А когда все заканчивается и мы выходим за медалями, она улыбается и получает удовольствие. Я знаю лошадей, которые настолько переживают, если их не вывели на награждение, что вечером просто отказываются от еды. Они понимают, что раз их не вывели, то они проиграли. Всем ясно, где соревнования, а где нет. Лошади — это реальные спортсмены.
— Как нужно подобрать лошадь, с которой будешь одерживать победы?
— Все должно сойтись — и порода, и здоровье, и экстерьер (внешние данные. — «Газета.Ru»), и внутренний стержень. Все как у людей. Бывает, есть у человека мышцы, а духа бойца нет. Он будет спрашивать: «А зачем мне это все? Я не хочу, я не буду». К физическим данным еще нужно большое сердце и хороший стержень. Некоторым лошадям это все дано природой.
Ознакомиться с другими материалами, новостями и статистикой можно на странице летних видов спорта, а также в группах отдела спорта в социальных сетях Facebook (владелец компания Meta признана в России экстремистской и запрещена) и «ВКонтакте».