Цивилизация
В четверг Дмитрий Турсунов стал автором одной из наиболее громких сенсаций Уимблдона, обыграв в пяти партиях любимца местной публики, седьмую ракетку турнира британца Тима Хенмэна. После победы Турсунов с видимым удовольствием пообщался с журналистами, аккредитованными на Уимблдоне. Переводчик с английского ему для этого не потребовался. Дмитрий уже давно живет и тренируется в США и даже собирается принять американское гражданство.
— Вас весь год преследовали травмы: перелом ноги, проблемы со спиной. Насколько известно, в нынешнем году из-за этих напастей вы приняли участие всего лишь в четырех турнирах. И вдруг такой успех на Уимблдоне. Чем вы можете его объяснить?
— У вас ошибочная информация: перелога ноги у меня не было, хотя определенные проблемы с коленом я и правда испытывал.
Честно говоря, я испытываю их и сейчас, но, слава богу, на свете есть болеутоляющие средства, благодаря которым я пока выхожу на корт.
А проблемы с позвоночником у меня начались еще год назад. Мы с другом праздновали 4 июля (День независимости США. — «Газетa.Ru»), плыли на лодке по реке, и он неудачно пришвартовался. Я потерял равновесие, неудачно упал, и с тех пор у меня частенько болит спина.
— Вернемся к сегодняшней игре. Что вы подумали, когда, имея три матчбола, отдали свою подачу?
— Это не самое лучшее для меня воспоминание о сегодняшнем дне. Тогда же я просто сказал себе: «Не дай себе сломаться!» И я очень рад, что смог снова собраться и довести матч до победы.
— Говорят, вы сейчас тренируетесь в Розвилле, под Сакраменто. Как вы там оказались?
<1>— Розвилл действительно небольшое местечко, его мало кто знает. Как туда попал? Придется мне немного рассказать о себе. Когда я только приехал в Америку, моим тренером стал Виталий Горин. Поначалу я просто играл с ним спарринги, а потом он открыл собственную академию. Потом, когда я ушел к Хосе Хигерасу, Виталий встретился к Хосе, и они решили: а почему бы не заниматься со мной вместе? В итоге я переехал к Виталию, хотя не могу сказать, что провожу там много времени. Периодически переезжаю в Палм-Спрингс, где живет Хосе.
— Каково ваше отношение к турнирам на траве?
— Трава — довольно своеобразное покрытие, и я не могу сказать, что мне оно очень уж нравится. Я предпочитаю играть на харде, хотя после сегодняшней победы, мне кажется, я начинаю любить траву. Похоже, нынешний Уимблдон вообще меняет мое отношение к жизни.(Cмеется.)
— Дмитрий, вы же родом из России. А сколько вам было лет, когда вы приехали в Америку?
— Мне было двенадцать с половиной. Меня везли целенаправленно к Виталию. Он иммигрировал из России за два с половиной года до моего приезда. Точнее, он уехал не из России, а из Киева, но для меня это до сих пор Россия. Когда я приехал, то поселился в его доме. Потом жил в американской семье у школьных друзей, а сейчас вернулся к Виталию и живу у него в академии.
— Вам кто-нибудь говорил, что у вас чисто калифорнийский выговор?
— Да, иногда мне приходится слышать подобное.
— Вы сегодня играли в тенниске, в которой ходит персонал, задействованный на обслуживании Уимблдона. Откуда она у вас?
— Мне ее один судья дал, кстати, спасибо ему. Тут произошла вот какая история. Я хотел играть в тенниске, в которой выступал здесь год назад. Но сейчас мне не разрешили в ней играть. Почему — я так и не понял. Правило, что ли, какое-то новое появилось. Другой у меня при себе не было, вот и выручил рефери.
Причем, что любопытно, мне выдали сразу три комплекта. Но пока я играл первый матч (во вторник. — «Газета.Ru»), две запасные загадочным образом исчезли из раздевалки. На матч с Хенмэном пришлось надевать ту же, в которой провел первый матч. И она оказалась счастливой.
