Цивилизация
Работали «под спецназ»
Еще в начале июня 2004 года ФСБ получила информацию о готовящихся на Северном Кавказе терактах и 12 июня федералы уничтожили в Ингушетии, соседней с Чечней республике, группу боевиков Доку Умарова, планировавших силовые акции.
«Впоследствии поступала информация о терактах в 20-х числах июня, но 20-е прошло, расслабились и, видимо, просто забыли про знаковую дату — 22 июня», — цитировал «Коммерсантъ» офицера по связям с общественностью УФСБ Ингушетии Алексея Байгушкина.
При этом, лидеры боевиков открыто говорили о своих планах нанести масштабный удар, хотя и не вдавались в конкретные детали. «Президент» непризнанной Чеченской республики Ичкерия Аслан Масхадов заявил 18 июня, что он не прекратит борьбу и не отступит, «пока враг топчет нашу землю».
Местом проведения террористической акции была выбрана Ингушетия.
«Грамотный боец всегда наносит удар там, где его меньше всего ждут. И Масхадов в этом случае поступил именно так», – писал в 2004 году журналист «Ленты.ру» Сергей Карамаев.
До Назрани – крупнейшего города Ингушетии — боевики под руководством известного уже террориста Шамиля Басаева добирались малыми группами, на легковушках. Оружие везли на «Газелях» и «Урале».
Шамиль Басаев
Robert King/Global Look Press«Боевики в камуфляже, масках и с автоматами наперевес работали «под спецназ», предъявляя на постах ГАИ при въезде в город удостоверения СОБРа и ОМОНа, очень похожие на настоящие», — сообщал также «Коммерсантъ».
Гаишники, предположив, что идет операция по борьбе с «оборотнями в погонах», добровольно сдавали оружие. Боевики их не трогали, а просто занимали блокпосты на дорогах и отпускали милиционеров домой.
К вечеру 21 июня террористы были уже в городе, маскируясь под беженцев и приезжих. У них было немало добровольных помощников из числа местных жителей, недовольных акциями силовиков.
Взяв под контроль дороги в Назрани и еще одном городе, Карабулаке, террористы распределили между собой оружие и начали штурмовать милицейские и административные здания. При этом милиция, пограничники, Минобороны и ФСБ не имели между собой четкой координации. А телефонная связь была быстро подавлена.
«Поползли слухи: русские истребляют ингушей»
«Отряд боевиков прошел в сторону здания МВД Ингушетии мимо ворот нашего дома. Мы слышали, как проехали какие-то машины и прошло много людей, слышали женские голоса. Несколько раз эти люди кричали: «Аллаху акбар!» Минут через 15-20 началась стрельба, и здание МВД загорелось», — рассказывала «Коммерсанту» местная жительница Мадина Мартагова.
Пожаром было охвачено и находившееся рядом РОВД по Назрани. Огонь удалось потушить лишь к утру, когда боевики ушли.
В здании в ночь нападения было всего 15 сотрудников, в том числе и.о. министра Абукар Костоев. Милиционеры отстреливались до последнего патрона и погибли в бою. Еще один отряд боевиков Басаева штурмовал горотдел МВД и штаб погранотряда Ингушетии.
«Шальные пули залетали и в квартиры. Утром вокруг штаба лежал слой гильз. Около мельзавода, он рядом со штабом, до сих пор стоит подбитый БТР. А на перекрестке неподалеку лежали десятки трупов. Под утро, когда бой там закончился, какие-то люди в камуфляже, наверное боевики, обыскивали трупы, собирая у них документы», — рассказывал Ахмед Дацаев, житель стоящего рядом многоквартирного дома.
Штаб пограничников сгорел из-за пожара, спровоцированного гранатометным выстрелом. Но осажденные смогли продержаться до утра, потеряв одного человека убитым. Ранения получили двое пограничников.
Бои шли не только в Назрани. В соседнем Карабулаке боевики пытались захватить базу ОМОН и здание горотдела МВД, а также мотострелковую часть Минобороны в станице Троицкая.
Правоохранительные органы Ингушетии подняты по тревоге для нейтрализации вылазки боевиков, 22 июня 2004 года
ТАССА тем временем Назрань полнилась слухами. Журналист Магомед Ториев (признан в РФ иностранным агентом) вспоминал, что поздно вечером вернулся домой, и тут услышал первые взрывы и выстрелы.
«Во дворе, куда я выскочил, уже толпилась молодежь. Все пытались куда-то дозвониться. Никто не понимал, что происходит. Через полчаса поползли слухи один невероятней другого: напали осетины, русские истребляют ингушей, два крупных тейпа в центре города устроили дуэль на гранатометах», — рассказывал он.
«Единственным источником точной информации были подростки 12-14 лет — каким-то чудом ускользнувшие от родителей, они наматывали круги по городу и в деталях описывали картину тотального разгрома: трупы на улицах и полный контроль со стороны боевиков над городом».
Местная жительница Ася Гагиева рассказывала, что тогда перестрелки и одиночные нападения были рутиной, и многие думали, что все быстро утихнет. Связь была плохой, и понять, что происходит, никто не мог довольно долго.
Между тем, на захваченных блокпостах боевики начали останавливать для проверки документов все машины. Если водитель показывал удостоверение силовика или чиновника — его расстреливали на месте. Мирных жителей отпускали.
На одном из таких блокпостов погиб офицер милиции Ахмед-Башир Костоев. Он был в отпуске, но бросился на выручку коллегам, осажденным в здании МВД.
«Моих друзей отстреливают! Как я буду сидеть дома, а потом смотреть в глаза людям?» — сказал он соседям и уехал. Согласно показаниям одного из арестованных террористов, Костоев узнал на блокпосту среди боевиков нескольких местных жителей. Его хотели отпустить как знакомого, но потребовали встать на колени и просить пощады. Ахмед-Башир отказался. У офицера остались три дочери и сын.
Дети остались и у майора юстиции, старшего следователя Джабраила Торшхоева. Беременная жена пыталась со слезами на глазах его остановить, но Торшхоев с табельным оружием побежал на выручку другим сотрудникам. Домой он не вернулся.
Очевидец ночных расстрелов рассказывал Newsru.com, что молодые люди на блокпосту говорили на ингушском языке. Увидев у него удостоверение сотрудника ГАИ, ему стали стрелять под ноги, потом связали и заперли в комнате на блокпосту. На глазах у схваченного гаишника расстреляли Mercedes с прокурорскими сотрудниками, их всех добили контрольными выстрелами в голову.
Боевики утверждали, что мстят за убитых и похищенных родственников. «Сотрудников уголовного розыска, спецназовцев, омоновцев убивают за то, что они помогают российским спецслужбам», — сообщил выживший сотрудник ГАИ.
На блокпостах были убиты глава управления Федеральной почтовой службы Мухарбек Малсагов, директор назрановского кирпичного завода Башир Куриев, экс-глава миграционной службы Ингушетии Магомед Гиреев и несколько высокопоставленных сотрудников прокуратуры.
Расстреляли прокурора Назрани Мухарбека Бузартанова и прокурора Назрановского района Белана Озиева, зампрокуроров города Адама Рапиева и Микаила Ветзижева.
Какое-то время после теракта
местные силовики заявляли журналистам, что «трупы считают до сих пор». Многих убитых родственники хоронили согласно мусульманской традиции в тот же день.
«Поэтому говорить о количестве жертв сейчас невозможно — оно постоянно меняется. И только в большую сторону», — сообщили в прокуратуре Ингушетии журналистам «Ъ» на следующий день.
Гражданская панихида и похороны милиционеров, погибших в результате нападения на территории Ингушетии в Курске, 25 июня 2004 года
Михаил Сухинин/ТАССВсего от рук террористов в Ингушетии погибли 98 человек, 113 были ранены. Из убитых 29 были ингушскими милиционерами, двое — чеченскими, десять — сотрудниками ФСБ, пятеро прокурорскими работниками, трое — военными, семеро — пограничниками. Были также убиты более 40 мирных жителей. Большая часть погибших потеряла жизни в результате «проверок» на блокпостах.
Путь к аду Беслана
Федеральные силы были подняты по тревоге сразу после нападения Басаева и Умарова на Назрань. Но в город они прибыли только к 4 часам утра.
Уже 22 июня федералы начали прочесывать местность в поисках отступающих боевиков, которые ушли в лес, забрав большую часть своих убитых и раненых. Бандиты смогли захватить около 2 тыс. единиц стрелкового оружия и боеприпасы.
27 июля 2004 года Шамиль Басаев выложил видео, снятое якобы в оружейных складах МВД Ингушетии.
«Самый одиозный чеченский полевой командир рассказывает о трофеях: 700 автоматов, 800 пистолетов, более 1 млн патронов, а также большое количество экипировки и обмундирования. <...> Далее боевик заявляет, что его единственная проблема — это нехватка транспорта для вывоза оружия и выражает благодарность руководству Ингушетии за хорошую сохранность боеприпасов», — сообщал РБК.
Подлинность видео вызвала у журналистов сомнения — на записи не было слышно выстрелов, хотя снято оно должно было в разгар перестрелок в центре Назрани.
По официальным оценкам в рейде участвовало около 200 человек, по мнению источника в силовых структурах РФ — до полутора тысяч. По мнению журналистов, раз здание МВД Ингушетии штурмовало около 80 террористов, а всего атаковано было около 20 объектов, то «цифры, приведенные источником, близки к действительности».
Однако Басаев впоследствии заявил, что в рейде участвовало 570 боевиков. Они «мстили федералам за действия против ингушей».
Генпрокурор РФ Владимир Устинов заявил, что «из [боевиков] где-то половина — бандиты, которые являются жителями Ингушетии, остальные – чеченцы, наемники, арабы и даже женщины».
По горячим следам задержали 25 боевиков. Еще около 50 подозреваемых задержали в последующие годы. С части задержанных обвинения были сняты судом.
Генпрокуратура РФ утверждала, что среди участников теракта в Беслане в сентябре 2004 года были «ветераны» рейда на Назрань. Шамиля Басаева силовики ликвидировали в 2006 году, а Доку Умарова — в 2013-м.
В 2011 году суд приговорил к длительным срокам заключения 12 участников нападения.