Цивилизация
Победа
Представлявшая интересы девочки адвокат Виктория Дергунова на своей странице в Facebook назвала решение суда «победой».
«Мы считаем, что только в семье опекунов девочка обрела любящих и заботящихся о ней родителей. Именно в ней С. смогла найти поддержку, чтобы справиться с детскими травмами и переживаниями, которые она испытывала в первые 6 лет своей жизни во время проживания в больнице в полнейшей изоляции и отчуждении», — написала юрист.
По ее словам, всего за год в новой семье девочка сделала «колоссальный» скачок в развитии и социальной адаптации. Она пошла в школу, показала успехи в учебе, нашла себе друзей.
«Вторым нашим аргументом лишения родительских прав стало текущее поведение родителей: они ведь так и не изменили своего отношения к ребенку, с момента ограничения в правах они не проявляли никакого интереса к судьбе дочери, окончательно устранившись от ее воспитания, с той лишь разницей, что раньше свои родительские обязанности они перекладывали на медицинский персонал, теперь — на опекунов», — рассказала Дергунова.
Она отметила «произвольные методы биологических родителей» по воспитанию ребенка, «фактически эмоционально жестокое обращение» с ней, «уже нанесшее жизни и детству девочки колоссальный вред». Адвокат заключила, что после решения суда «мы можем быть полностью спокойны за судьбу ребенка и можем считать, что ее история завершилась благополучно».
«Мы долго и упорно шли к этому дню <…> Сегодня мы выиграли дело и биологических родителей лишили прав, так что я наконец-таки смогу ее удочерить. Девочка чувствует себя отлично, ходит в школу, делает все, что от нее требуется и не требуется. Она отличная старшая сестра, отличная дочка, отличная внучка», — сообщила журналистам опекун девочки Юлия после заседания суда.
«Девочка – не жилец»
О ребенке, запертом в перинатальном центре, словно в тюрьме, общественность узнала после публикации «Медузы» (организация включена Минюстом в список иноагентов)*. Поводом для статьи послужил иск ПМЦ «Мать и дитя» к родителям с требованием забрать девочку. При этом организация в одностороннем порядке расторгла договор об оказании услуг. До этого девочка жила в палате, ее содержание обходилось примерно в миллион рублей в месяц. При ней круглосуточно дежурили няни, услуги которых родители оплачивали отдельно.
С. появилась на свет в конце марта 2014 года. Роды у ее матери начались преждевременно. Ребенок весом чуть больше килограмма был выписан в начале июня. Но уже через несколько дней родители вернули ее в перинатальный центр из-за якобы остановки дыхания во сне.
Мать, Татьяна Максимова, с дочерью не осталась. Она заявила, что ей нужно заниматься тремя старшими братьями С. Родственница семьи рассказала, что тогда всем сыновьям, бабушкам, дедушкам и друзьям родители ребенка объявили, что девочка неизлечимо больна и должна оставаться в стационаре.
«Татьяна сказала, что девочка — глубокий инвалид, не жилец, что у нее какие-то проблемы со здоровьем, несовместимые с жизнью», — сказал один из родственников.
Как свидетельствовали сотрудники учреждения и няни, мать навещала дочь «от силы раз в месяц». Продолжительность визита не превышала двух-пяти минут. С 2017 года она и вовсе перестала появляться в клинике. Когда С. исполнилось четыре месяца, ее впервые навестил дедушка со стороны матери. А когда ей было два года, к ней впервые приехала бабушка со стороны отца. Однако вскоре родители девочки запретили им видеться с внучкой и разорвали с ними отношения, так как те возмутились, что абсолютно здоровый ребенок живет в больнице.
«Совершенно помешана на медицине»
Знакомые семьи рассказали, что Татьяна Максимова с тремя сыновьями живут в квартире одного из престижных домов на севере Москвы. Неизвестно, живет ли с ними отец, Юрий Зинкин. Все старшие мальчики находятся на домашнем обучении и не посещают школу. Репетиторы приезжают к ним домой.
При этом детей воспитывают достаточно строго, они почти не имеют доступа к современным гаджетам, их контакты со сверстниками сведены к минимуму. Ни один из сыновей не покидает Москвы даже на каникулах. Татьяна якобы утверждает, что им нельзя никуда отлучаться, так как они — аллергики и не переносят никакого воздуха, кроме столичного. Родственники заявили, что Максимова «совершенно помешана» на медицине: «детям ежегодно делают МРТ, берут все анализы, все в семье постоянно обследуются, потому что мама опасается любых болезней».
Детский омбудсмен Москвы Ольга Ярославская сказала в интервью РИА «Новости», что братья девочки останутся с матерью, изымать их из семьи нет оснований. «Никаких претензий нет», — подчеркнула она.
Путь к свободе
«С точки зрения человеческой и психологической положение С. чудовищно — совершенно здоровый ребенок фактически живет в тюрьме без родителей, будучи ограничен в общении с кровными родственниками, лишаясь общения со сверстниками, лишаясь элементарного права на полноценную жизнь в социуме, на двигательную активность», — говорила руководитель благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская.
Доктор медицинских наук, педиатр, генетик, независимый эксперт Наталия Белова, которая осматривала девочку, заявляла, что «за исключением того, что С. носит очки, она полностью соответствует требованиям, предъявляемым здоровому ребенку».
Девочку выписали из центра в марте 2019 года — в ПМЦ заявили, что в стационарной помощи она не нуждается. Но ребенок продолжал там жить. Родители отказывались забирать ее домой, опасаясь за здоровье девочки.
Представители органов опеки настаивали в суде на том, что с середины 2019 года отец был у девочки несколько раз, а мать не посещала ее вовсе. Отказ забирать ребенка в опеке расценивали как уклонение родителей от своих обязанностей. Суд обязал мать и отца взять С. домой, они отказались.
Тогда девочку передали органам опеки. В феврале 2020 года суд ограничил родителей в правах, а также постановил взыскать с каждого алименты на содержание ребенка в размере 1/4 от ежемесячного заработка или иного дохода. Вскоре С. подобрали замещающую семью, которая забрала ее из больницы. Наконец, органы опеки обратились в суд с иском о лишении прав биологических матери и отца, чтобы девочка могла остаться в приемной семье.