Цивилизация
Осенью 2021 года в Госдуму внесут проект закона, который должен обеспечить профилактику семейно-бытового насилия — об этом 9 марта рассказала РИА «Новости» депутат Оксана Пушкина. Документ, в частности, предусматривает выдачу охранных ордеров пострадавшим от домашней жестокости. Человек, поднявший руку на члена семьи, будет обязан покинуть помещение, а если же ему «совсем некуда идти», то жертва и другие родственники на некоторое время смогут отправиться в кризисный центр.
Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова на заседании Комитета Госдумы по вопросам семьи сообщила, что проект аналогичного закона, вынесенный на общественное обсуждение еще в ноябре 2019 года, не может найти окончательного разрешения из-за негативного отношения к нему со стороны граждан. «На практике, побывав во время пандемии в центрах оказания помощи жертвам насилия, к сожалению, отметила большинство — это женщины. Есть и мужчины, и старики, есть и молодые люди, которые совершеннолетние, но стали подвергаться насилию со стороны других членов семьи», — цитирует ее «Парламентская газета».
Сами мужчины, уже имевшие проблемы с полицией из-за того, что поднимали руку на жен, уверены, что будущий закон будет несправедлив по отношению к ним.
«Эти ордеры, в теории, должны напугать мужчин от дальнейших действий по отношению к их женщинам или их родственникам. Но если на протяжении многих лет его провоцируют, «капают на мозг» и всячески выводят тебя из равновесия, никакая бумажка тебя не остановит — это бред», — сказал в беседе с «Газетой.Ru» ранее осужденный за домашнее насилие 35-летний Максим из Пензы.
Он рассказал, что в 2019 году ему выписали штраф в размере 5 тыс. рублей за то, что сломал нос своей жене. Максим уточнил, что в тот день они с супругой ссорились из-за денег, после чего он изрядно выпил и в итоге набросился на женщину.
«Ну а как по-другому. Она категорически не воспринимала мои слова и, к тому же, всячески унижала меня. Ну я напился и ударил. Считаю, что сделал правильно, потому что женщина не имеет права так разговаривать со своим мужем, да и просто мужчиной», — уверен пензенец.
28-летний Роман из Краснодара тоже считает себя жертвой. По его словам, супруга запрещала ему общаться с друзьями и пыталась его контролировать.
С женой он развелся в 2020 году — сразу после того, как избил ее и получил за это штраф в размере 7,3 тыс. рублей. «В один момент я не выдержал. То, что она со мной творила, выходит за рамки нормы. Вот и вопрос, можно ли это считать тем же домашним насилием — даже если оно психологическое. На суде мне задавали вопрос, а почему не развелся сразу? Хороший вопрос, на который я до сих пор ищу ответ», — рассказывает Роман.
Он добавил, что после содеянного не считает себя виноватым, поскольку во многих случаях жены или сожительницы сами «нарываются». Закон о домашнем насилии, по его мнению, не создаст поля для объективного разбирательства — мужчина боится, что любая девушка может указать на мужчину и в итоге его посадят или оштрафуют. «Даже разбираться не будут», — опасается он.
41-летний Константин из Новосибирска считает, что нужно просто отменить частичную декриминализацию статьи о домашнем насилии. Это позволит правоохранительным органам объективно разбираться в произошедшем. Напомним, в июле 2017 года Госдума частично декриминализировала статью о домашнем насилии. Побои, впервые нанесенные близким родственникам, перевели в разряд административных правонарушений. За это полагались арест на срок от 10 до 15 суток, штраф от 5 до 30 тысяч рублей или обязательные работы. Повторное избиение становилось уголовным преступлением.
По словам Константина, в декабре 2017 года они с супругой громко ругались, после чего женщина якобы специально уронила шкаф и закричала. Спустя некоторое время к ним приехала полиция.
«Она сказала, что я избил ее. Показала какие-то синяки и пятна, сказала, что кружится голова. Я ее только толкнул, но, если она ударилась, то я здесь причем. Вот они предлагают отправлять их на кризисные квартиры и даже с детьми. Да не пущу я и все, отец тоже имеет право на ребенка. Вот и пусть она сама решает, что ей важнее», — рассуждает Константин.
Александр из Москвы, которому сейчас 54 года, еще до послаблений в контроле домашнего насилия отсидел два года за избиение супруги — и теперь не согласен с другими мужчинами, поднявшими руку на жену. Он считает, что подобный закон необходим — но на данный момент не доработан.
«Я попал в колонию в 2007 году. Тогда я выпил и стал бить жену, во мне просто что-то перемкнуло. Избил сильно — понес наказание. Это помогло мне осознать то, что я сотворил. В итоге жена простила и мы до сих пор вместе — уже более 15 лет», — вспоминает мужчина.
Александр считает, что в инициативу о домашнем насилии следует добавить несколько практик. В частности, при обращении одного из супругов в полицию, прежде чем начать разбирательство, дать шанс абьюзеру на исправление. В такие семьи, по его мнению, следует направлять психологов, которые попытаются помочь. И только если это не даст результата, начинать полноценное расследование с участием правоохранителей.
«Дело в том, что многие женщины боятся говорить о том, что их бьют. Это категорически неправильно. В таком случае нужно корректировать поведение обоих. Но никакое унижение со стороны женщины не дает право более сильному бить ее. Если все начнут говорить, то никаких кризисных квартир не хватит», — говорит Александр.
Работа над законопроектом о домашнем насилии шла в Госдуме с 2017 года. Парламентарии под руководством депутатов Оксаны Пушкиной и Ольги Савастьяновой дорабатывали проект, внесенный в 2016 году. В нем предлагалось дать сотрудникам полиции право выносить официальное предостережение домашнему дебоширу до возбуждения административного или уголовного дела. В 2019 году разработка перешла, по инициативе спикера Валентины Матвиенко, к Совету Федерации. В работе группы, сформированной сенатором Галиной Кареловой, участвовали Оксана Пушкина и Мари Давтян.
Год назад была опубликована первая версия документа, которая подверглась критике. В частности, вице-спикер Госдумы Петр Толстой назвал законопроект бессмысленным, на встрече с московскими студентами он заявил, что некоторые положения закона невыполнимы, а формулировки — размыты. В Совете Федерации пообещали подготовить «компромиссную» версию с учетом поступивших предложений — «содержательный и неконфронтационный документ».
В итоговый проект войдут основные механизмы профилактики семейно-бытового насилия, в том числе, защитное предписание, то есть охранный ордер, которым сможет воспользоваться жертва, «если ее совместное проживание под одной крышей с агрессором может привести к еще более негативным последствиям», сообщила зампредседателя комитета ГД по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина на площадке Clubhouse.
По словам депутата, закон будет распространяться не только на жертв насилия, но и на их ближайшее окружение. «Им тоже выдается охранный ордер по просьбе жертвы, полицейский принимает такое решение. Потому что куда мы бежим от беды — к маме, к подруге и так далее», — пояснила она.
Депутат признала, что инициатором домашнего насилия может быть не только мужчина. «Это может быть дочь нерадивая, которая била свою мать и преследовала свою мать и выбивала из нее деньги пенсионные, скажем так», — уточнила Пушкина.
После происшествия и вызова полицейского инициатор домашнего насилия должен будет покинуть помещение. Если же «ему совсем некуда идти», то тогда жертва домашнего насилия сможет уехать в ближайший кризисный центр или «ресурсную квартиру», которые должны появиться по всей стране.
Пушкина уточнила, что охранный ордер будет работать непродолжительное время, за которое «мучитель» должен будет пройти психологические курсы, например, по борьбе с гневом. В течение этого времени человек не имеет права преследовать жертву.
Кроме того, вместе с этим законом планируется принятие законов-спутников, которые предполагают создание кризисных центров для людей, попавших в трудную жизненную ситуацию.
Также принято решение не вносить проект до выборов в Госдуму, чтобы «не будоражить людей». А внесут в ГД его уже депутаты нового созыва — «светлые, яркие, сильные, красивые, прогрессивные люди», — сказала Пушкина.
