Цивилизация
«Я до конца не верила: кто мог их убить?»
Пять лет назад — 12 января 2015 года — в городе Гюмри в Армении произошло жестокое массовое убийство: 19-летний солдат-срочник, служивший на местной российской военной базе, расстрелял семью из шести человек.
Согласно показаниям его командиров, младший сержант Валерий Пермяков в день убийства был назначен в караул и, согласно уставу, должен был каждые 15 минут докладывать обстановку на посту. Пермяков успешно справлялся со своими обязанностями в первую смену, однако во вторую внезапно пропал — примерно с двух часов ночи до половины третьего. Как было установлено позже, он перерезал штык-ножом проволочное ограждение, снял бронежилет и каску, оставил их на посту и покинул часть. С собой он взял только автомат АКС-74, два магазина с 60 патронами и нож.
Как позже рассказал сам Пермяков, он решил уйти с базы, потому что тосковал по дому. Изначально он планировал пересечь армяно-турецкую границу, выгодно продать в Турции автомат, а затем нелегально вернуться на вырученные деньги в Россию и жить в тайге. Однако вместо этого он направился в город и рано утром оказался на улице Мясникяна в 6 км от части. По словам срочника, ему захотелось пить, поэтому зашел в открытые ворота одного из домов и проник на кухню. Утолив жажду, он решил пройти в дом — дальнейшие свои действия Пермяков так и не смог объяснить.
Сначала он расстрелял из автомата спавшую в углу 35-летнюю Аиду Аветисян. Затем он направился в спальню 53-летнего Сержа и 51-летней Асмик — старшего поколения семьи. Проснувшийся от звуков стрельбы Серж попытался обезвредить убийцу, однако Пермяков ударил его прикладом в висок и расстрелял вместе с женой.
Зайдя в соседнюю комнату, он застрелил 33-летнего сына пары Армена, его 24-летнюю жену Араксию и их двухлетнюю дочь Асмик, названную в честь бабушки.
Шанс на спасение был только у шестимесячного Сержа — самого младшего члена семьи. Он лежал рядом с матерью и плакал, а у Пермякова заклинило автомат. Однако щадить младенца убийца не захотел: отбросив ружье, он семь раз всадил ему в грудь штык-нож. Малыш остался жив — жизненно важные органы оказались не задеты, он боролся за жизнь на протяжении недели, но 19 января умер из-за потери крови и переохлаждения.
По словам Пермякова, изначально он не планировал устраивать массовое убийство, однако уже после первого выстрела осознал, что ему грозит, и решил избавиться от всех свидетелей. После расправы он также обыскал дом в поисках ценных вещей, нашел три мобильных телефона и 6000 драм (около $12), переоделся в гражданское и сбежал.
Первыми тела погибших обнаружила сестра Асмик Аветисян, которая пришла к родственникам около полудня выпить кофе.
«Я зашла, увидела Аиду, все было в крови, я решила, что взорвался газ. Пошла в другую комнату, там сестра с мужем… И дальше... Армен в пижаме лежал на полу. Я выбежала на улицу, стала орать, кричать, побежала обратно в дом, я уверена была, что это газ»,
— рассказывала родственница погибших в интервью Радио «Свобода».
У женщины не было с собой даже мобильного телефона, чтобы вызвать полицию и скорую помощь — ей помогла продавщица продуктового магазина, расположенного неподалеку от места происшествия.
«Приехали врачи, милиция, и тогда только мне сказали, что не газ, а что их расстреляли. Я до конца не верила: кто мог их убить? Они никому никогда плохого не делали, жили небогато, ни с кем не ссорились!» — сквозь слезы вспоминала сестра Асмик Аветисян.
«Его вообще не имели права призывать»
Задержать Пермякова удалось в тот же день: в ночь с 13 на 14 января он пытался перейти через границу Армении на территорию Турции. По словам местных жителей, Пермяков хотел пролезть под колючей проволокой, однако сработала сигнализация.
15 января 2015 года пятый гарнизонный военный суд РФ в Ереване избрал в отношении российского военнослужащего меру пресечения в виде заключения под стражу. Ему было предъявлено обвинение по признакам части 2 статьи 105 и части 2 статьи 338 УК РФ — «Убийство» и «Дезертирство с оружием, вверенным по службе». Кроме того, в начале февраля о личности Пермякова стали появляться новые факты.
«Ранее ему был уже поставлен диагноз — олигофрения. Его вообще не имели права призывать, тем более ставить в караул с боевым оружием. Туда ставят самых адекватных», — сообщал источник «Газеты.Ru», близкий к следствию.
Он также отметил отсутствие логики в самом преступлении. «Во-первых, следователи вообще не понимают, зачем он начал стрелять. Ведь, по словам Пермякова, ему нужны были деньги и гражданская одежда. И если бы он просто направил автомат на людей и потребовал то, что ему надо, — Пермякову бы все отдали, лишь бы он не убивал их. Кроме того, после убийства он оставил на месте преступления свою форму и обувь с именными бирками, а также автомат с номером, закрепленный именно за младшим сержантом Пермяковым», — отмечал собеседник издания.
Преступление Пермякова вызвало массовые протесты в Армении — сразу после того как срочник был передан командованию своей части, местные жители начали практически штурмом осаждать российскую военную базу, чтобы расправиться с убийцей.
Однако кровопролития удалось избежать: 21 января 2015 года главы следственных комитетов Армении и России Агван Овсепян и Александр Бастрыкин подписали соглашение о создании координационного штаба для более эффективного расследования убийства.
12 августа 2015 года гарнизонный суд 102-й базы признал Пермякова виновным в дезертирстве, хищении и незаконном ношении оружия, приговорив его к 10 годам лишения свободы. Эти три статьи были выделены из дела об убийстве.
В ходе судебного процесса молодой человек признал свою вину, раскаялся в содеянном, однако отказался давать показания.
«Русский солдат — это было святое»
Часть дела, касавшаяся непосредственно убийства членов семьи Аветисян, была передана в Армению — девять томов поступили в Следственный комитет страны. В ходе расследования следователи установили, что на причастность Пермякова к убийству, в первую очередь, указывают следы, оставленные им в доме семьи Аветисян. Согласно данным экспертизы, ДНК, выделенная из образца крови Пермякова, на 99,99% совпадала с ДНК, обнаруженной на окурке сигареты, который был найден на газовой плите на месте преступления. Аналогичные следы были обнаружены на ножнах и рукоятке штык-ножа, ремне штык-ножа и автомата АКС-74, обойме и сумке.
17 сентября была также проведена комплексная судебно-психологическая и судебно-психиатрическая экспертиза обвиняемого — его признали вменяемым, за исключением несерьезных психических расстройств. После этого в середине октября ему были предъявлены новые обвинения по статьям 104, 175 и 34-329 УК Армении.
«Предварительное расследование выявило достаточные доказательства того, что убийство семьи Аветисянов 12 января 2015 года в Гюмри сопровождалось разбойным нападением, незаконным проникновением в дом и грабежом имущества. После чего была совершена попытка незаконного пересечения государственной границы», — сообщали тогда в СК. Сам Пермяков вину признал, однако о мотивах преступления так ничего и не сказал.
Судебный процесс по делу об убийстве семьи Аветисян начался 18 декабря и продлился восемь месяцев.
В итоге 23 августа 2016 года судья Ширакского областного суда Армении наконец огласила приговор Пермякову — он был признан виновным по всем пунктам обвинения, за что заслужил пожизненное наказание.
В мае 2017 года Армения передала срочника-убийцу России. «В рамках процесса выполнения решения суда первой инстанции Ширакской области Армении от 23 августа 2016 года и в соответствии с Московской конвенцией от 1998 года «О передаче осужденных для дальнейшего несения наказания» передача Пермякова Российской Федерации осуществлена 18 мая», — сообщал «Интерфакс» со ссылкой на министерство юстиции Армении. В какой колонии отбывает наказание Пермяков, неизвестно.
Своим преступлением срочник не только лишил жизни семерых человек, но и нанес существенный урон образу российского солдата в Гюмри.
«У меня отец специально посадил пять яблонь возле ограды — для русских солдат. Они иногда спрашивают: дед, можно яблочко, я говорю: ветки только не ломай, а так рви, для вас посажено. Но теперь мне страшно. Я жену и детей одних вечером не оставляю и в гости не хожу, нет больше доверия», — рассказывал Радио «Свобода» 50-летний местный житель, который живет в 500 метрах от КПП военной базы.
Согласился с ним и отец Ншан, священник местной церкви Св. Григория Просветителя: он рассказал «Свободе», что раньше русские солдаты часто самовольно уходили с базы, их искали, а они просились к местным пересидеть. «Их всегда укрывали, кормили, сигареты давали… Русский солдат — это было святое. Теперь это не так. Люди опасаются», — заключил мужчина.
