Цивилизация
Смертельная доза
В Мурманской области суд вынес решение по делу о гибели шестилетнего мальчика после неудачной операции. В причинении смерти по неосторожности (часть 2 статьи 109 УК РФ) признали виновной женщину-хирурга, сообщается на сайте следственного управления СКР по региону.
По версии следствия, в апреле прошлого года в медсанчасть №120 ФМБА России в городе Снежногорске привезли мальчика шести лет, у которого предварительно диагностировали «спонтанный правосторонний пневмоторакс». Это состояние угрожало его жизни — было решено провести экстренную операцию.
Врач, которая проводила дренирование плевральной полости, нарушила должностную инструкцию и ввела ребенку слишком большую дозу препарата «Лидокаин». В результате у него развилась сердечно-сосудистая недостаточность и наступила клиническая смерть.
Мальчика срочно доставили в реанимацию медсанчасти, а затем, уже в состоянии комы, в реанимацию областной детской клинической больницы. Спасти его не удалось – ребенок умер 3 мая.
Судмедэкспертизы в рамках расследования уголовного дела установили, что именно ошибка врача-хирурга привела к осложнениями и гибели ребенка. Полярный районный суд назначил женщине наказание в виде ограничения свободы на 2,5 года. Кроме того, ее лишили права заниматься меддеятельностью на аналогичный срок. Приговор в законную силу не вступил и может быть обжалован.
«Приговором это не назовешь»
В июне этого года приговор вынесли и врачу и медсестре из Архангельска. По данным следствия, утром 28 июня прошлого года в процедурный кабинет районной поликлиники обратился мужчина, которому врач назначил уколы для повышения уровня гемоглобина.
«Медсестра ввела препарат внутривенно, хотя данное лекарство предназначено только для внутримышечного введения и в условиях стационарного лечения. Пациент вышел из процедурного кабинета и скончался спустя несколько минут», – рассказывали в пресс-службе регионального следственного управления.
В ходе расследования уголовного дела эксперты сделали вывод, что к гибели пациента привела не только ошибка медсестры, но и неверное назначение врача. Обоих признали виновными в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 109 УК РФ) и назначили наказание в виде ограничения свободы сроком на 1,5 года. Кроме того, врача лишили права заниматься врачебной деятельностью на 1,5 года.
Аналогичное разбирательство было завершено в августе этого года в Воронеже. Владимира Торопцева, врача скорой помощи больницы в Аннинском районе, признали виновным в гибели полуторагодовалой девочки от пневмонии. Фигуранта ограничили в свободе на два года, но при этом не стали лишать права заниматься медицинской деятельностью.
В марте 2018 года оба ребенка в семье Тутаевых заболели пневмонией, однако педиатр поставила им диагноз ОРВИ и отпустила домой. Через несколько дней у детей поднялась температура. Врач скорой помощи Торопцев, прибывший на место, сделал им жаропонижающие уколы, но не стал госпитализировать, поскольку решил, что их жизни ничего не угрожает. На следующий день детям резко стало хуже, родители сами отвезли их в больницу, однако маленькую девочку спасти не удалось. Экспертиза установила, что та могла выжить, если бы врач скорой помощи дообследовал ее и начал оперативное лечение.
Сам Торопцев не признал свою вину, подчеркнув, что более значительные ошибки допустили врач, которая поставили пациентке диганоз ОРВИ, а также медики, оказавшие девочке помощь после приезда в больницу.
С врачом частично согласились и сами родители. Во время первого судебного разбирательства по этому делу они примирились с врачом, однако прокуратура настояла на повторном рассмотрении дела.
«Больше мы не верим врачам аннинским. Наконец-то это все закончилось, не знаю, будут обжаловать или нет этот приговор. Хотя, можно сказать, и приговором это не назовешь, даже врачебной деятельности не лишили», – заявлял отец девочки Сергей Тутаев.
Почему обвинительные приговоры не исправят ситуацию
Президент общественной организации «Лига защитников пациентов» Александр Саверский, комментируя ситуацию с наказанием врачей за непреднамеренные ошибки, отметил, что сами пострадавшие пациенты или родственники погибших в редких случаях хотят видеть врача за решеткой. По его словам, в основном они добиваются того, чтобы этот врач больше не причинял вред другим больным.
Парадокс заключается в том, что хотя медицинскую деятельность регулируют статьи уголовного кодекса, на практике это приводит к тому, что пациенты зачастую не могут рассчитывать на справедливое разбирательство, если они стали жертвами врачебной ошибки.
«По данным СКР, за год в ведомство поступает около шести тысяч обращений пациентов о причинении вреда, из них дела возбуждаются по двум тысячам (30%), а до приговоров доходит около 170 дел (3%). Это, конечно, капля в море», – пояснил Саверский «Газете.Ru».
Он убежден, что ответственность для врачей должна быть не уголовной, а административной. Уголовное наказание лишает профессию возможности признавать ошибки врачей, анализировать и исправлять их. Вместо этого врачи запуганы возможностью уголовного наказания, и у них формируется лишь криминальное мышление.
Саверский подчеркивает, что медики делают все, чтобы заранее снять с себя ответственность за возможную ошибку из-за страха перед реальным уголовным наказанием: подлоги, ложные диагнозы в историях болезней и так далее.
Перевод наказания для врачей за непреднамеренные ошибки в сферу административного права поможет исправить эту ситуацию и защитить интересы пациентов, уверен собеседник.
«Медицина сегодня является единственной профессией, которая регулируется нормами Уголовного кодекса. Представьте, что журналиста за фактическую ошибку в статье могут посадить. Такого в принципе не должно быть. Это произошло потому, что медицина действует в сфере здоровья и жизни человека, которую регулируют и статьи УК РФ. Фактически у нас существует презумпция вины врача», – говорит общественник.
Что касается лишения права заниматься медицинской практикой, то этот вопрос плохо отрегулирован, считает Саверский. Он отметил, что на практике после вынесения приговора никто не следит за тем, занимается ли приговоренный врачебной практикой или нет: «Например, если обвиненный пойдет в частную клинику, то администрация учреждения не узнает, что он осужден».
Схватка Минздрава и СКР
Весной этого года Минздрав выступил за отмену уголовного наказания для врачей, которые допустили гибель пациента без злого умысла – «из-за добросовестного заблуждения при лечении или диагностике».
Однако в СКР, напротив, выступили за расширение типов уголовного наказания для врачей. Так, летом этого года ведомство выступило с предложением внести в УК РФ две новые статьи «специально» для медиков. Речь шла о введение в кодекс ст. 124.1 «Ненадлежащее оказание медпомощи» и ст. 124.2 «Сокрытие ненадлежащего оказания медицинской помощи».
Первая статья предусматривает наказание в виде штрафа в размере до 200 тыс. руб. или лишения свободы на срок до 6 лет — в зависимости от причиненного вреда. Вторая статья предлагает наказывать виновных штрафами до 300 тыс. руб. или лишением свободы на срок до 3 лет.
За последние пять лет число уголовных дел о врачебных ошибках в России выросло почти втрое. В 2012 году в СКР поступило 2,1 тыс. соответствующих обращений, а в 2017 году – уже более 6 тыс. Этот показатель растет до сих пор.
В ведомстве пояснили, что сейчас врачебные ошибки квалифицируются по разным уголовным статьям (ст. 109, 118, 124, 238, 293), но ни одна из них в полной мере не учитывает особенности профессиональной меддеятельности. Поэтому необходимо ввести специальные уголовно-правовые нормы.
Как и правозащитники, представители ведомства отметили, что учащаются случаи фальсификации медработниками документации, уничтожения и подмены биологических материалов, чтобы уйти от ответственности. Если для «Лиги защитников пациентов» это говорит о необходимости отменить пугающее врачей уголовное наказание, то для СКР – о необходимости дополнить УК новой статьей о санкциях за подобные деяния.
Проект поправок в кодекс был опубликован на федеральном портале нормативных правовых актов в июне этого года, однако позднее он был удален.
