Цивилизация
Экс-заведующая филиалом родильного дома ГКБ им. С.И. Спасокукоцкого (бывшего роддома №27) Марина Сармосян была арестована 8 декабря после жалоб четырех семейных пар, пострадавших от действий персонала медицинского учреждения. Пока она находится в СИЗО, а правоохранители расследуют дела, возбужденные по статьям «Халатность» и «Оказание услуг, не отвечающих требования безопасности», родители детей объясняют, что побудило их обратиться в Следственный комитет. Напомним, один из новорожденных скончался в результате родов, принятых в учреждении №27, другой перенес клиническую смерть, а остальные двое остались инвалидами.
Дочь москвичей Татьяны и Романа Бенграф на протяжении 10 минут не подавала признаков жизни после вмешательства Сармосян, рассказал «Газете.Ru» отец ребенка.
Осенью 2018 года Татьяна во время беременности наблюдалась в женской консультации при роддоме № 27. Уже в ноябре семья заключила контракт на роды с учреждением — он обошелся в 160 тыс. рублей.
«Обследования проходили успешно — все анализы были хорошими. Рожали по контракту, в который входил прием родов от заведующей отделением, послеродовая палата совместного пребывания на несколько дней и личная акушерка. Контракт у нас был заключен именно с роддомом в лице Сармосян, но роды принимала завотделением патологии Паносян Сусанна Рафиковна», — отметил Роман.
Когда наступил момент родов, супруг находился рядом с Татьяной. По его словам, несмотря на позитивные прогнозы врачей, у жены начали отходить зеленые околоплодные воды, из-за чего ребенок стал задыхаться.
«В этот момент врачи нас обманули: они сказали, что если мы сейчас не согласимся на эпидуральную анестезию, то ребенок окончательно задохнется. Они умышленно ввели нас в заблуждение, а мы, конечно, тогда были согласны на все что угодно»,
— пояснил Бенграф.
Из-за укола у его супруги прекратилась родовая деятельность, сердцебиение ребенка принялось скакать по причине снижения воздействия анестезии. «Несмотря на это, врач решил продолжать естественные роды. Она позвала Сармосян — с ней пришли еще трое мужчин. Они обступили мою жену: один держал ноги, другие по бокам давили на живот, пытаясь вытолкнуть ребенка. Сармосян в это время приказывала, давить или нет», — вспоминает Роман.
Ребенок задыхался, когда его извлекли из утробы — по словам мужчины, врачи «бросили» девочку на живот матери, сердце ее не билось. В операционную тут же прибежали реаниматологи, которые дежурили у двери с прихода Сармосян. «Реанимация длилась десять минут, сердце забилось на пятую. Конечно, моя жена в шоковом состоянии находилась, рыдала. И я рыдал», — признался Роман.
Медики заявили, что младенец проведет в реанимации один день, после чего пойдет на поправку. «Касательно их объяснений —
оцените уровень цинизма, они приходят к моей жене и говорят, что она неправильно тужилась. Вернее, что она убила ребенка, потому что не хотела тужиться», — рассказал москвич «Газете.Ru».
После выписки из роддома семья на протяжении семи месяцев находилась на лечении в больницах — в связи с этим лишь ближе к июню 2018 года супруги Бенграф обратились в московский Департамент здравоохранения с жалобой на учреждение. А уже в августе подали заявление в столичный Следственный комитет.
После возбуждения дела 14 октября семью Бенграф и врача Паносян, которая принимала роды, вызвали на очную ставку. «Она, конечно, говорит, что мы все наврали. Я очень надеюсь, что ее привлекут к уголовной ответственности. Пока она проходит как свидетель, но мы рассчитываем, что в ближайшее время ее допросят и сделают подозреваемой», — заявил мужчина.
Семья Бенграф присутствовала на заседании об избрании меры пресечения в отношении Сармосян, однако уголовное преследование не вернет здоровье их дочери. «Когда мы забирали ее из последней больницы, нам написали, что прогноз на жизнь неблагоприятный. Она каждый день умирает у нас руках», — заключил Роман.
Семья Юдиных имеет другую претензию к заведующей филиалом родильного дома ГКБ им. С.И. Спасокукоцкого — они обвиняют учреждение в фальсификации документов, а также неоказании своевременной помощи ребенку. Это были первые потерпевшие по этому делу, которые обратились в правоохранительные органы.
Во время беременности Ирина Юдина прошла обследование в больнице Зеленограда — оно зафиксировало у ребенка порок сердца. В итоге паре посоветовали обратиться в роддом, где есть детская реанимация. «В другой клинике потом не подтвердили этот диагноз, но я решил перестраховаться. Наткнулся на рекламу 27-го роддома — увидел множество положительных отзывов и оценку в четыре с половиной балла, поэтому уже 20 апреля, когда у жены начались схватки, мы поехали туда», — рассказал Кирилл Юдин «Газете.Ru».
По его словам, супруге с самого начала не нравилось в этом учреждении: ее долго не осматривали перед родами. Кроме того, Ирине Юдиной показалось, что в самом отделении грязно — там шел ремонт и повсюду ходили рабочие. «С ее слов, роды были тяжелые. После них у ребенка выявили расширенную лоханку почки (патология, сопровождающаяся затруднением оттока мочи — «Газета.Ru»), но заявили, что это возрастное явление. Уже 22 апреля жена мне позвонила и сказала, что ее выписывают», — поделился воспоминаниями мужчина.
Он удивился, что супругу так быстро отпускают из роддома без должных обследований.
«Она еле выходила оттуда. Но у нее сын был на руках и, конечно, все эти тревоги были забыты. Я давно мечтал о сыне», — отметил Кирилл.
Уже в первые дни жизни младенца родители заметили, что ребенок много спит. Педиатр из местной поликлиники сказал, что это повод для радости, ведь, значит, сын будет спокойным.
Однако 10 мая стало ясно, что новорожденный тяжело болен: ночью он начал стонать и закидывать голову назад. Младенца экстренно госпитализировали в больницу Красногорска — там анализы выявили у малыша менингит. Семью направили в больницу, в которой есть детская реанимация. «Там я увидел все эти трубки. Эмоциональное потрясение было глубокое.
Это состояние у малыша развивалось очень стремительно: он впал в кому, начался отек головного мозга, его смещение в сторону шеи, сдавливание — очень сильно увеличилась голова, она была в 2,5 раза больше, чем раньше, отекли руки, ноги.
Сказали, что у него в крови обнаружен стрептококк-агалактия », — сообщил мужчина.
Юдины сразу заподозрили неладное в роддоме — Кирилл отправился туда, чтобы попросить документы о выписке, а также результаты обследований. Ему отказали, заявив, что необходимо написать заявление.
Получив бумаги, мужчина выяснил, что при выписке у младенца был высокий уровень лейкоцитоза, а также другие выходящие за пределы нормы показатели. При том что врачи, которые выявили у ребенка воспалительный процесс, согласно приказу Департамента здравоохранения города Москвы №130 «Об утверждении Регламента работы при подозрении на внутриутробную инфекцию и постановке диагноза внутриутробная инфекция у новорожденных», обязаны назначить малышу множество обследований и курс антибиотиков. Кроме того, они не могут выписать младенца, если того не требуют родители.
Кирилл написал о выявленных им нарушениях в Департамент здравоохранения Москвы — там заявили, что мать и ребенок выписались из больницы по собственному желанию на третий день, а отрицательные анализы малыша были расценены врачами как стрессовый лейкоцитоз.
«Я уточнил у жены, выписывалась ли она. Она ответила, что нет, однако ей давали на подпись какие-то бумаги. Я стал листать историю ее родов и увидел заявление на выписку, подписанное моей женой. То есть они просто подложили его ей. Я увидел в ее истории еще несколько сфальсифицированных документов, но разглашать не буду в интересах следствия», — объяснил мужчина.
В итоге семья Юдиных обратилась в прокуратуру и столичный Следственный комитет — по словам Кирилла, 10 декабря еще двое человек написали свои заявления на Сармосян в межрайонный Следственный отдел, и еще несколько жителей столицы собирают документы перед обращением в правоохранительные органы. Сын Юдиных находится в коме уже семь месяцев.
