Обвинение на 133 млн руб.: суд допросил Кирилла Серебренникова

На этом заседание завершилось. «Газета.Ru» также завершает трансляцию из зала суда и благодарит всех читателей. Мы продолжим следить за процессом в ближайшую пятницу.

Адвокат со ссылкой на закон заявляет ходатайство о переносе допроса на другую дату. Прокурор соглашается. Допрос Малобродского продолжится 16 ноября в 10:00.

По словам Малобродского, актеры получали ежемесячные выплаты, а также гонорары за участие в постановках: «Например, если большой актер за участие в одном спектакле получает 10 тыс. рублей, то начинающий — примерно 1 тыс. рублей».

Теперь Карпинская задает своему подзащитному вопросы об артистах Седьмой студии, которые участвовали в спектаклях проекта «Платформа». Малобродский на вопрос о функциях артистов отвечает, что их задачи были самыми что ни на есть прямыми: участие в репетициях и постановках.

При этом он указывает, что в проекте участвовали около 20 молодых актеров, большинство из которых были учениками Серебренникова в МХТ. Эти актеры хотят заниматься творчеством вместе, поэтому готовы работать и за небольшую зарплату, поясняет он.

Также Малобродский пояснил, что Войкина была приглашена на работу по совету самой Масляевой — в первую очередь в качестве специалиста по кадрам. Впоследствии она также стала заниматься бухгалтерией. После прихода Войкиной отчетность о тратах проекта стала более систематизированной, отмечает подсудимый. При этом он подчеркивает, что непосредственным руководителем Войкиной была Масляева.

Адвокат Карпинская уточняет, была ли Масляева лицом, ответственным за бухгалтерскую отчетность о тратах «Платформы» до прихода Войкиной. Малобродский отвечает утвердительно. При этом он еще раз обращает внимание на то, что Масляева, на его взгляд, довольно безответственно выполняла свою работу. По его словам, в отчетности не было никакого порядка.

«Надо отметить, что объем документации в бухгалтерии проекта был огромным, поскольку даже небольшая трата — будь то лампа для спектакля за 15 тыс. рублей или сумма в 150 руб — должна была быть задокументирована», – объяснил подсудимый.

Адвокат спрашивает Малобродского, как он себя чувствует. Тот говорит, что плохо. Судья спрашивает, нужно ли ему вызвать скорую. «Я себя чувствую плохо, но не настолько, чтобы вызывать скорую. Уверяю вас, что я не симулирую и хочу ответить на все вопросы, чтобы установить истину», – говорит Малобродский. Защита просит открыть дверь в судебный зал или окна.

«Мы могли бы прервать допрос? Дело в том, что у меня еще очень много вопросов, но я бы не хотела, чтобы Алексея Аркадьевича госпитализировали, как это уже случалось», – просит адвокат. Судья напоминает, что слушание было запланировано на весь день и говорит, что, пока идет рабочий день, суд будет работать. «Прошу вас, давайте не будем продолжать этот бессмысленный разговор и детский сад. Я лучше буду дальше отвечать на вопросы» – говорит Малобродский.

Отметим, что весной 2018 года экс-директора «Гоголь-центра» уже госпитализировали с судебного заседания.

Юрист спрашивает Малобродского, принимал ли он участие в подготовке итоговой финансовой отчетности проекта Платформа за 2012 год. Подсудимый отвечает отрицательно и поясняет, что прекратил свою работу в проекте 31 июля 2012 года, «то есть за пять месяцев до конца года». Когда составлялся итоговый отчет, он в это время уже работал в другой организации — в театре «Гоголь-центр».

После этого вопроса адвоката он еще раз отвращается к судье, сообщая, что он крайне устал и у него болит голова. До этого объявлялся 15-минутный перерыв в связи с жалобами Малобродского на плохое самочувствие. «Вы можете отвечать сидя», — говорит ему судья Аккуратова. «Окей», — соглашается Малобродский.

Малобродский говорит, что не помнит точно, но обычно гонорары кураторов (с их одобрения) урезались примерно в два раза. «Для кураторов участие в проекте не было способом обогащения. Они участвовали ради создания новаторского творческого продукта», — поясняет подсудимый. Кураторы шли навстречу проекту и соглашались на урезание гонораров для того, чтобы сохранить средства для финансирования самой «Платформы», подчеркивает он.

По его словам, кураторов приглашал именно Серебренников. Сам Малобродский знакомился с ними и участвовал в обсуждении программы направлений. Затем возникала необходимость как-то формализовать с кураторами отношения, чтобы выплатить зарплату: «Я лично встречался с ними и проводил достаточно тяжелые переговоры, чтобы они согласились на понижение гонорара и на то, чтобы эти выплаты получать не разово, а помесячно».

Карпинская спрашивает, кто определял программу «Платформы». «Кураторы были приглашены худруководителем Серебренниковым именно для того, чтобы составить интересную, сложную и насыщенную программу проекта. Дело в том, что Серебренников, например, не является экспертом в современной музыке и понимает это», — поясняет Малобродский. Для того, чтобы курировать программу направления музыки, он пригласил, например, композитора Сергея Невского.

Адвокат Карпинская просит Малобродского рассказать о знакомстве с Синельниковым. По его словам, очень поверхностное знакомство с ним произошло в октябре 2011 года. Тогда глава «Гоголь-центра» узнал, что Синельников является продюсером и предпринимателем, который может помочь с реквизитом к спектаклям. «За время моей работы я не припомню, чтобы мы пользовались его услугами», — говорит Малобродский.

На каждый вопрос адвоката Малобродский дает очень обстоятельные и детальные ответы. Судья просит его отвечать короче, без излишних подробностей.

Подсудимый не соглашается и говорит, что эти подробности и обстоятельства важны для дела.

«Я уже на стадии предварительного расследования столкнулся с тем, что какие-то люди где-то стырили какие-то деньги. В рамках судебного расследования я хотел бы, чтобы мы прояснили все моменты», – поясняет Малобродский.

Экс-глава театра также отмечает, что подобные письма с финансовой отчетностью он отсылал Серебренникову и Итину периодически, хотя они редко просили его об этом. По его словам, эти письма являются свидетельством высокого доверия, которое было в отношениях между ним, Итиным и Серебренниковым.

Адвокат Малобродского просит суд приобщить к материалам дела письмо Малобродского Итину и Серебренникову от 22 октября 2011 года. Судя по содержанию письма, в нем глава театра отчитывался перед коллегами о предстоящих и прошедших расходах на спектакли. Так, Малобродский сообщает, что практически вся отчетность по тратам проекта была передана главному бухгалтеру. Кроме того, из письма можно сделать вывод о стоимости спектаклей. Малобродский пишет, что ожидаемые расходы на постановку спектакля «Метаморфозы» составят 1,1 млн рублей. На Историю солдата – 2,1 млн. В конце письма Малобродский также говорит о том, что траты на постановки ожидаются очень большими, а также просит Итина и Серебренников найти время для встречи.

При этом Малобродский отмечает, что он не согласовывал техзадание, прописанное в госконтракте, с работниками Минкульта. Техническое задание является стандартным при проведении такого конкурса, поясняет он. По этой причине организаторы проекта лишь прочитали техзадание в интернете (на сайте конкурса) и выполнили его. Малобродский еще раз подчеркнул, что проект это задание выполнил, если говорить о количестве мероприятий, которые нужно было провести.

Стоимость мероприятий, проведенных в рамках проекта, была не только не завышена организаторами, но, наоборот, была ниже обычной рыночной стоимости, продолжает Малобродский. По его словам, утверждения следствия не соответствуют действительности: «Добросовестная экспертиза доказала бы это».

«Я горжусь участием в проекте Платформа», — заявляет Малобродский. По его словам, проект запустил многие процессы, принципиально важные для развития современного искусства в стране. «Мы, например, реализовали авторский заказ молодым современным композиторам», — отмечает он.

Адвокат задает Малобродскому вопросы о подготовке спектакля «Ария», поставленного осенью 2011 года в рамках «Платформы». Экс-глава театра долго и обстоятельно описывает технические работы, которые потребовалось сделать при подготовке спектакля. Затем защитник Малобродского спрашивает, использовалась ли закупленная техника в других проектах и спектаклях. Тот отвечает утвердительно. При этом он поясняет, что траты, которые было необходимо сделать при подготовке целого проекта, были большими и превышали объем финансирования, полученного от Минкульта: «В сентябре 2011 года мы получили 10 млн рублей от Минкульта, но до конца того года мы реально осуществили работы на сумму более 30 млн рублей».

Адвокат зачитывает техническое задание, прописанное в контракте проекта «Платформа». Защита спрашивает Малобродского, все ли мероприятия, указанные в техническом задании, были реализованы в 2011 году проектом. «Что касается названий мероприятий, то они были выполнены не все, поскольку некоторые из спектаклей были заменены на другие. Что касается количества показов, указанного в техзадании контракта, то все спектакли были поставлены. Более того, на базе «Платформы» было поставлено даже большее количество спектаклей, а также дополнительные мероприятия, которые мы в рамках «Платформы» называли Школой проекта», — пояснил Малобродский.

Суд также спросил Малобродского, почему проект «Платформа» заключил контракт с госведомством о финансировании. Малобродский отмечает, было понятно, что финансирование проекта через субсидии может наступить только в 2012 году: «Наш театральный сезон начинался в 2011 году, поэтому было проекту необходимо получить господдержку. По предложению Минкульта, этим источником стали средства программы «Культура России». Это естественно, поскольку именно для этого программа и существует».

До начала финансирования проекта в «Платформе» участвовали следующие лица: сам Малобродский, Юрий Итин, Кирилл Серебренников, кураторы направлений (Сергей Невский, Алексей Шульгин), Екатерина Воронова, Анна Беляева (они стали исполнительными продюсерами направлений). «Ближе к сентябрю с нами стали также сотрудничать представители технической дирекции. Впоследствии эти люди не смогли работать с нами бесплатно (до получения бюджетных средств)», – говорит Малобродский.

Например, отмечает экс-глава Гоголь-центра, он обратился ко всем кураторам, чтобы они «в мягкой форме» попросили артистов заранее бронировать свое время для участия в проекте: «Мы не могли гарантировать участникам денежное вознаграждение (до получения субсидий), поэтому эти договоренности заключались по дружбе или благодаря знакомствам».

«К началу октября, когда должен был открываться проект, мы понимали, что не успеваем подготовиться к нему. В этой связи мы заключали большое количество предварительных договоренностей с артистами и людьми, которые помогали реализовать проект», – поясняет Малобродский.

Малобродского спрашивают, на какие деньги осуществлялся проект «Платформа» до получения субсидий от Минкульта. По его словам, проект работал на общественных началах. «Организаторы участвовали в «Платформе» из интереса к этому проекту и увлеченности», — говорит он.

Второй момент, который Малобродский назвал «самым важным», — то, что театр никогда не отчитывался за расходы, связанные с постановкой спектакля «Седьмой студией» перед департаментом культуры Москвы. Отчетность, в том числе и по «дублирующим» друг друга постановкам студии и «Гоголь-центра», по его словам, велась не по числу спектаклей, а по количеству проданных билетов.

После перерыва Малобродский рассказывает об особенностях театральной деятельности. «Любой спектакль – это чуткая структура. Он не может в неизменном виде переноситься из одного пространства в другое. На «Платформе» пространство для спектакля специфическое. Свой набор осветительных приборов, другой размер. После этого спектакль переносится в классический театр с глубокой сценой и иным расположением зала. При переносе спектакля он претерпевает некоторые изменения». Именно «трудности переноса» Малобродский называет условием переговоров с Вороновой: «Либо стоимость этого апгрейда включалась «Седьмой студией» в цену спектакля, либо мы брали на себя некоторые расходы».

При этом Мединский признал творческие заслуги режиссера: «Поэтому я могу лишь повторить то, что говорил всегда: Серебренников — яркий режиссер, его театр был во многом инновационным и очень интересно устроенным, хотя у него были свои как сторонники, так и противники».

Напомним, на прошлой неделе глава Минкультуры России Владимир Мединский призвал дать суду возможность «объективно, без давления, без истерики спокойно разобраться» в деле «Седьмой студии». Министр отметил, что любая характеристика фигурантов дела, в их защиту или против них, может оказать давление на суд.

СМИ пригласили в зал заседания. Кирилл Серебренников также здесь. В скором времени заседание возобновится.

Наконец, третья надпись — Deus conservat omnia (перевод с латыни — «Бог хранит все»). Она из спектакля Серебренникова и Аллы Демидовой — «Ахматова. Поэма без героя». Эта фраза из огромных неоновых букв располагалась на сцене, за спиной у главной героини. Она является девизом графов Шереметевых. В их бывшем дворце, Фонтанном доме, более 10 лет жила Анна Ахматова.

На второй день рассмотрения дела «Седьмой студии» режиссер пришел в футболке с надписью «Все утопить». Реплику произносит пушкинский Фауст в стихотворении «Сцена из Фауста». Эту фазу Серебренников также включил в «Маленькие трагедии». Герой страдает от скуки и просто так приказывает Мефистофилю утопить вместе с экипажем испанский корабль с золотом. Как и предыдущая надпись, «Все утопить» была расположена на спине режиссера — так, чтобы видеть ее могли только зрители в зале суда, когда Серебренников отвечал на вопросы судьи.

Отметим, что на все судебные слушания Кирилл Серебренников приходит в черных футболках с различными надписями, которые связаны с его спектаклями в «Гоголь-центре». На первое заседание режиссер пришел в майке с надписью «Жги». Одноименная песня звучит в прологе спектакля «Маленькие трагедии» — последнего, поставленного Серебренниковым в «Гоголь-центре». Песня исполняется сразу после появления на сцене поэта-пророка из стихотворения Пушкина. Название композиции отсылает к строчке поэта «глаголом жги сердца людей» и к переделанному треку «Бэнг Бэнг» рэпера Хаски, который и исполняет песню в спектакле.

Судья тем временем объявила получасовой перерыв. Во время перерыва журналисты и сам Серебренников отправились в столовую суда на обед. Ожидается, что заседание сегодня продлится до 18:00. Хотя бы график в этом деле гуманный.

Воронову не устраивала зарплата в размере 30 тыс. рублей. По этому поводу они беседовали с Малобродским: тому приходилось выслушивать «постоянные пререкания по поводу зарплаты, когда выяснилось, что мы не сможем платить тех высоких денег, на которые многие рассчитывали». По его словам, впоследствии ее базовая зарплата стала составлять 50 тыс. рублей. Из всех менеджеров, работавших на «Платформе», Воронова обладала наибольшей компетенцией и преданностью проекту, заявил Малобродский.

С Екатериной Вороновой Малобродский, по его словам, познакомился в 2011 году. При этом он подчеркнул, что при приеме на работу знал о Вороновой крайне мало, поскольку за нее поручился лично Серебренников. Режиссер сказал Малобродскому, что уже был знаком с Вороновой раньше.

Малобродскому задают вопросы о том, как он познакомился и работал с Апфельбаум и Вороновой. По его словам, с Апфельбаум он стал вновь работать в 2011 году во время подготовки проекта «Платформа». Он также подчеркнул, что никогда не сообщал Апфельбаум недостоверные сведения об организации проекта, поскольку перед беседами с ней общался с кураторами творческих направлений и с участниками творческих групп.

В письме Серебренников также сообщает, что был бы рад, если бы Малобродский договорился и о его зарплате, так как «озвученная сумма в 200 тысяч мне тоже нравится, и я бы хотел получать ее, потому что тоже ценю себя довольно высоко».

Защита Малобродского просит суд приобщить к материалам дел письмо, которое хранится на компьютере экс-главы Гоголь-центра. Адвокат поясняет, что этот документ касается работы Малобродского на «Гоголь-центр» и «Седьмую студию». Его автор — Серебренников.

Письмо начинается со слов: «Дорогой Леша! Это неловкий разговор. Вы пишете письмо не по адресу». Далее режиссер предлагает Малобродскому дать взаймы из личных сбережений и объясняет, что у «Платформы» нет денег. «Мне кажется, вам лучше просить денег не у нас, а у работодателя (Минкульта — «Газета.Ru»)», — предлагает режиссер.

После увольнения из «Седьмой студии», продолжает Малобродский, он не принимал участия ни в каких финансовых совещаниях. Кроме того, по его словам, он был полностью погружен в работу над «Гоголь-центром».

Малобродский отмечает, что у него не было права финансовой подписи.

«Я не имел права и никогда не подписывал документов или распоряжений, связанных с движением денег. Я хочу подчеркнуть, что, кроме того, что у меня не было формального права, я, в общем-то, сторонился того, чтобы совать нос в эту сторону работы», — объяснил он.

Малобродский отмечает, что Масляева не казалась ему достаточно квалифицированным специалистом. По его словам, она медленно и недобросовестно выполняла работу. Тем не менее, ее взяли в организацию. Подсудимый рассказал, что у бухгалтера была зарплата размером 150 тыс. рублей. Для сравнения — Серебренников и Малобродский получали в полтора раза меньше.

Адвокат спрашивает, когда Малобродский познакомился с экс-бухгалтером «Седьмой студии» Ниной Масляевой. «Это произошло летом 2011 года. Мы встречались несколько раз — как правило, в каком-то кафе на Спартаковской площади, где работала Масляева. На встречах я информировал Нину Леонидовну о планируемых мероприятиях, о прогнозируемых объемах затрат и о сроках выполнения работы, которые устанавливал художественный руководитель», — ответил подсудимый.

Защитница интересуется, чем занимался «высший орган» «Седьмой студии», который указывается в материалах уголовного дела. «Функции этого органа сводились к тому, чтобы назначать или увольнять гендиректора, заслушивать отчеты, назначать аудит и тому подобное. Я знаю, что этот орган был внесен в устав формально. Я никогда не принимал участия в заседаниях этого органа», — ответил Малобродский.

Адвокат спрашивает, когда Малобродский познакомился с Серебренниковым. «Нас познакомил Итин, когда мы начали обсуждать «Платформу». До этого с Кириллом Серебренниковым я знаком не был»,- — ответил он.

Подсудимый утверждает, что никогда не давал другим лицам подписывать документы от своего имени.

Подсудимому дают ознакомиться с еще одним документом от 2011 года. Малобродский подтвердил подлинность своей подписи. Он поясняет, что это агентский договор, который был заключен «Седьмой студией» с агентством танцев «Цех» во время подготовки перфоманса «Ария».

«Это — один из договоров, которы были заключены с физическими и юридическими лицами в процессе подготовки проекта «Ария». Договор от 5 сентября — мы поручали агентству танцев «Цех» приобрести билеты для участников проекта и прочие обязанности. Обстоятельства были следующие: мы были ограничены в деньгах, и, несмотря на то, что к моменту был подписан госконтракт, и Итин и Серебренников заняли деньги, мы явно представляли наши возможности», — сообщил экс-генпродюсер АНО.

Адвокат Ксения Карпинская спрашивает, подписывал ли Малобродский договоры с предпринимателем Василием Синельниковым. Подсудимый отвечает отрицательно. Его защитница просит суд обозреть документы — договор между якобы Малобродским и Синельниковым. Помощница судьи кладет на трибуну Малобродского документ. Подсудимый заявляет, что договор подписан не его рукой.

«Тут есть еще обстоятельство — договор датирован 1 сентября 2011 года, то есть, первым днем моей официальной работы. Обстоятельства заключаются в том, что, как я показывал в ходе допросов, мы познакомились с Синельниковым в начале или середине октября. Обнаружив эти несуразицы, мой адвокат подавала ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы. Нам в проведении было отказано, поскольку этот договор не является значимым для цели расследования. Тем не менее, несмотря на то, что был такой ответ получен, мы видим, что договор вшит в материалы дела», — объяснил Малобродский.

Малобродский отмечает, что Итин выписывал доверенность на его имя. «Проект был очень интенсивным. Он требовал огромного количества переговоров с партнерами, поставщиками услуг, товаров, заключения договоров. В ежедневном режиме это общение было моей функцией. Для того, чтобы я имел право представлять интересы АНО «Седьмая студия», мне была выписана эта доверенность», — объяснил он.

Малобродский рассказал, что не был связан коммерческими отношениями с Итиным. По его словам, «Седьмой студии» нужен был квалифицированный специалист, поэтому Серебренников и Итин обратились к нему. «Формально условия моего труда должны были определяться гендиректором «Седьмой студии» — то есть Итиным. Фактически вопрос моей зарплаты я обсуждал с Серебренниковым и Итиным. Я получал 100 тыс. рублей в месяц — этот оклад сохранялся на все время моей работы на «Платформе», — заявил Малобродский.

На «Платформу», продолжает экс-генпродюсер «Седьмой студии», его пригласил Юрий Итин. «Это решение было согласовано с Серебренниковым. Затем мы неоднократно обсуждали сотрудничество на личных встречах», — отметил он. В то время вопрос выделения субсидии на реализацию «Платформы» находился на обсуждении. Тогда, по мнению Малобродского, речь шла о трехлетнем контракте.

Вопросы задает адвокат. Он просит экс-гендиректора «Седьмой студии» рассказать о том, что из себя представляла «Платформа», и как возникла идея создать этот проект. «Идея появилась без моего участия. Она возникла в воображении Серебренникова, который позднее поделился ею с Итиным. Я об этой идее узнал при знакомстве с Серебренниковым в конце марта — начале апреля 2011 года. Идея заключалась в масштабном проекте по пропаганде современного искусства», — ответил Малобродский.

Судья закончила допрос Серебренникова. Она приглашает к трибуне Алексея Малобродского.

Судья интересуется, распоряжался ли Серебренников деньгами из кассы «Седьмой студии». Режиссер отвечает отрицательно. По его словам, он лишь просил руководство повысить гонорары участникам и организаторам театральных постановок.

«Потому что художники, режиссеры, артисты с этими вопросами обращались ко мне. Просил у Вороновой, Малобродского и Итина. Чаще всего у Малобродского», — сообщил он.

Серебренников подчеркивает, что в той среде, в который он работал, обсуждался лишь вопрос наличия денег или их отсутствия. «Как они попадали в кассу, мне неизвестно», — добавил он.

Режиссер отметил, что у него есть свидетельство ИП, которое действует до сих пор. «С его помощью я получаю гонорары за спектакли», — объяснил он. Когда был заведен документ, подсудимый не помнит.

В качестве примера судья напоминает режиссеру о покупке рояля. Она пытается узнать, для чего был необходим этот инструмент и кто отвечал за его покупку.

«Играть огромное количество музыкальных мероприятий невозможно. Это такая вещь, которая необходима «Платформе». Я не просил: пожалуйста, купите рояль. Мы пришли к выводу, что невыгодно его каждый раз арендовать. Мы разоримся каждый раз туда возить его, он нам нужен», — объяснил Серебренников.

Лия Ахеджакова начинает смеяться. «Ну как же театр без рояля?», — восклицает она. Судья просит зал быть потише. «Сейчас кто-то будет удален из зала суда. Вы мешаете», — сказала Аккуратова.

Вопросов у прокурора оказалось не так много. Она закончила допрашивать Серебренникова. Теперь вопросы задает судья. Она спрашивает, изучал ли режиссер контракт, заключенный с Минкультом в 2011 году.

«Этот контракт был построен вокруг моей творческой программы. Я его читал, изучал. Что мы могли покупать на эти деньги, мне было неизвестно. Я знал, что мы должны были потратить средства на «Платформу». Технические детали мне были неизвестны. Это не входит в мою компетенцию художественного руководителя. Там был оговорен список мероприятий, которые должны быть проведены. Это рамочные бумажки», — сообщил Серебренников.

По заявлению прокурора, из материалов дела известно, что на Серебренникова была оформлена доверенность. Гособвинительница спрашивает у режиссера, кто из Минкульта настаивал на том, чтобы документы в ведомство подписывал именно он.

«Не помню, кто меня просил. Помню, что по одной доверенности я подписывал творческие отчеты, в которых был изложен список мероприятий «Платформы», который я изучал и понимал, что все мероприятия были проведены в полном объеме», — ответил худрук «Гоголь-центра».

Суд вызвал Серебренникова к трибуне. На нем майка с надписью «Русь, чего ты хочешь от меня?». Вопросы режиссеру задает прокурор.

Судья Ирина Аккуратова, наконец, зашла в зал — заседание открыто. Она перечисляет стороны, спрашивает, есть ли у них ходатайства. Таковых нет.

Заседание задерживается уже на 40 минут. Участники процесса, родственники подсудимых и пресса разместились в зале суда. Он, к слову, довольно просторный, в отличие от того, где рассматривалось дело экс-министра экономического развития РФ Алексея Улюкаева. Трансляция процесса сегодня была отменена, так как все желающие смогли попасть в зал.

9 ноября Кирилл Серебренников заявил суду, что финансирование «Платформы» было прекращено по решению главы Минкульта Владимира Мединского. По его словам, проект должен был продолжаться, на него были выделены деньги из бюджета.

«Но пришел новый министр культуры [в мае 2012 года Министерство культуры возглавил Мединский, — «Газета.Ru»], который сказал: ваши все эксперименты нам не нужны, современное искусство не нужно и все ваши эксперименты — за свой счет. И перекрыл, свернул все проекты, связанные с современным искусством. И все деньги, которые были выделены на «Платформу», он забрал себе куда-то», — заявил режиссер.

Он отметил, что составлением договора занимались люди, «которые в этом что-то понимают». «Субсидии начинались позже, чем проект должен был запуститься. Мы давали свои деньги. Как я понимаю, госконтракт нужен был, чтобы запустить «Платформу», — добавил худрук «Гоголь-центра».

Режиссер также заявил, что в 2011 году не занимался подготовкой контракта на выделение бюджетных средств «Платформе». «Я на самом деле не участвовал в подготовке документов и бумажек, потому что я в этом ничего не понимаю и панически их боюсь. Любые бумаги, которые мне приносят, вызывают у меня паническую атаку», — объяснил Серебренников.

А мы пока напомним, что происходило на предыдущих процессах. Давать показания Серебренников начал 8 ноября. Тогда он рассказал о людях, которые работали над «Платформой», наличном расчете с ними, а также о размере своего оклада на должности художественного руководителя. Так, стало известно, что он получал 100 тыс. рублей в месяц, а не указанные в штатном расписании «Седьмой студии» за 2011 год 75 тыс. рублей.

Как сообщает корреспондент «Газеты.Ru», к залу, где будет рассматриваться дело «Седьмой студии», продолжают стягиваться люди, пришедшие поддержать подсудимых. Среди них — актриса Лия Ахеджакова.

Также в прошлую среду суд признал Серебренникова, Малобродского, Итина и Апфельбаум ответчиками по иску Минкульта, который требуют взыскать с них 133 млн рублей ущерба.

Подсудимые и их защитники не согласились с этим решением. Кроме того, адвокат Малобродского Ксения Карпинская заявила, что СК и Минкульт разошлись в оценке суммы ущерба. Так, на предварительных слушаниях представители ведомства заявляли, что у них претензия на 39 млн, а не на на 133 млн рублей.

Во время первого заседания по делу «Седьмой студии», которое прошло 7 ноября, Серебренников, Итин, Апфельбаум и Малобродский отказались признавать вменяемую им вину.

«Это обвинение не просто абсурдно. Ты вроде понимаешь все слова, но связать их воедино и понять их смысл не можешь. В какой-то момент я подумал, что у прокурора сломался принтер и он много раз распечатал одно и то же», — заявил Серебренников.

«Я не понимаю, какое именно хищение, какой суммы и когда я совершил, чьим доверием я злоупотребил или кого обманул. В материалах дела нет внятного ответа на эти вопросы», — сказал Малобродский.

«Решение о форме проекта «Платформа», о размере поддержки принимала не я, а руководство министерства. Проект неоднократно проверяла Счетная палата, никаких претензий не было», — сообщила Апфельбаум.

Уголовные дела в отношении Вороновой и Масляевой будут рассматриваться отдельно. Первая уехала из страны и была объявлена в международный розыск, а вторая признала вину, заключила сделку со следствием и дала показания на остальных фигурантов.

СК и прокуратура признали, что «Седьмая студия» провела все мероприятия, на которые были выделеные бюджетные средства. Тем не менее, из обвинительного заключения следует, что Серебренников и Итин «создали устойчивую сплоченную организованную группу», вовлекли в нее остальных фигурантов дела с целью хищения средств. «В Министерство культуры они предоставляли финансовые и творческие отчеты с заведомо недостоверными сведениями», — отмечал госзащитник Олег Лавров.

Серебренников, директор РАМТ Софья Апфельбаум, гендиректор «Седьмой студии» Юрий Итин, экс-бухгалтер организации Нина Масляева, продюсер Екатерина Воронова и экс-гендиректор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский обвиняются в хищении государственных 133 млн рублей, которые в 2011–2014 годах были выделены на проект «Платформа». В его рамках ставились театральные и музыкальные произведения.

Доброе утро, дорогие читатели «Газеты.Ru»! Мещанский суд продолжает допрашивать режиссера Кирилла Серебренникова по делу «Седьмой студии». Судебный процесс должен начаться в 09:30 по Москве. Мы будем следить за развитием событий в онлайн-режиме.