Цивилизация
В Совете Федерации разработали проект закона, который запретит помещать подсудимых в клетки и светопрозрачные модульные кабины во время судебных заседаний. Сейчас документ проходит согласования — к проекту подключены Минюст и ФСИН.
Демонтаж ограждающих конструкций в российский судах потребует усиления безопасности в учреждениях, считает глава комитета Совфеда по конституционному законодательству Андрей Клишас. В первую очередь это коснется конвойной службы, заявил он.
Будучи за решеткой, отметил сенатор, подсудимый не может контактировать со своим адвокатом и, соответственно, реализовывать свое права на получение квалифицированной юридической помощи.
«Можно констатировать, что наше общество в целом уже негативно воспринимает тот факт, что подсудимые размещаются в клетках, будь то металлические или же стеклянные конструкции. Возьмем простой пример, когда
подсудимому ранее была назначена мера пресечения в виде домашнего ареста. Он из дома приезжает в суд и сразу же оказывается в клетке — это уже элемент психологического давления»,
— сообщил Клишас.
С ним солидарна и спикер верхней палаты Валентина Матвиенко — 24 июля она потребовала от Верховного суда и профильного комитета Совфеда по конституционному законодательству решить проблемы с клетками для подсудимых до конца 2018 года.
«Знаете, о чем мечтают члены Совета Федерации? О том, чтобы клетки изъяли из помещений, где рассматриваются судебные дела, потому что держать в клетке людей, не обвиненных ни в чем, невиновных, пока суд… [не установил вину] — это негуманно, недостойно», — заявила Матвиенко.
По ее мнению, в России нужно применять европейскую практику: чтобы подсудимый сидел рядом со своим адвокатом за столом. Для этого, добавила спикер Совфеда, необходимо усилить конвойную службу.
Зампред комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Юрий Синельщиков считает, что использование клеток заранее настраивает участников процесса против подсудимого.
«Когда я бываю в суде и вижу, что подсудимый сидит в клетке, мне от этого плохо. Он находится в ней с самого начала, ждет приговора.
Вот пришел свидетель, не знающий дела, однако имеющий возможность повлиять на него. Он видит, что человек находится в клетке — значит, он преступник.
Соответственно, свидетель начинает говорить более жестко, нежели на следствии», — рассказал депутат «Газете.Ru».
По мнению Синельщикова, переквалифицировать конвоиров на работу в условиях без клеток не нужно — они прекрасно всему обучены. «Единственное, если клетки все же отменят, потребуется увеличить численный состав конвоя. Это повлечет за собой дополнительные расходы», — объяснил депутат.
«Клетка затрудняет общение подсудимого с защитником и изолирует его от других участников процесса, что ставит его в неравное с ними положение. Это относится и к модульным кабинам, которые также выполняют изолирующую функцию. Законодательных норм, которые бы обязывали суд помещать подсудимых в клетки, нет. Вопросы безопасности судов регламентируются внутриведомственными актами, но их нет в открытом доступе», — заявил «Газете.Ru» управляющий партнер юридической компании BMS Law Firm Алим Бишенов.
С ним соглашается адвокат Виктория Данильченко. Она считает, что помещение подсудимого в клетку влияет на психологическое состояние. «Подсудимый пришел в зал суда, и его уже ограничили в свободе. Почему он должен находиться за решеткой, когда его дело еще не рассмотрено и приговор не прозвучал? Более того, есть еще и апелляционное определение городского суда, которое данный приговор может и отменить», — отметила она.
В США подсудимый сидит рядом с адвокатом и постоянно с ним общается – это обеспечивает лучшую реализацию его права на защиту, напомнил Алим Бишенов.
«Там делается акцент не на изоляции подсудимого, а на усилении безопасности в зале суда. По такому же пути стоит пойти и России, но для этого потребуется серьезное реформирование конвойной службы. Сейчас ее нельзя назвать профессиональной в достаточной мере. Возможно, потребуется повышение требований к сотрудникам службы и их переподготовка», — заявил он.
Данильченко добавила, что в США и, например, в Голландии с подсудимого при входе в зал снимают наручники.
«Во время заседания он все время находится рядом со своим адвокатом и в любой момент может тихо задать ему вопрос. У нас, чтобы подсудимый мог задать вопрос своему адвокату, он должен об этом ходатайствовать. Более того, суд может запретить это делать. В клетке нет необходимости при хорошей работе конвоиров и судебных приставов», — убеждена юрист.
Однако, по мнению Данильченко, переучивать конвоиров работать с подсудимым, находящимся вне клетки, не надо.
«Они абсолютно спокойно могут выполнять свою работу. Например, раньше конвой как-то без клетки приводил подсудимых из СИЗО. Сначала они находились в конвойном помещении без ограждающих конструкций, затем их спокойно поднимают наверх», — объяснила адвокат.
Клетки в российских судах появились сравнительно недавно, 14 апреля 1992 года — тогда в зале № 5 Ростовского дома правосудия проходил процесс над серийным убийцей Андреем Чикатило.
Чикатило поместили в клетку для того, чтобы родственники жертв не устроили ему самосуд.
После этого металлические клетки появились практически во всех залах судов, где рассматривались уголовные дела. Хотя с 2004 года началась планомерная замена клеток на светопрозрачные модульные кабины, проект прошел успешно лишь в Москве и Санкт-Петербурге. Во многих российских регионах подсудимые продолжают слушать собственное дело за решеткой.
Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) неоднократно указывал, что российская практика помещения подсудимых внутрь ограждающих конструкций является «унижающей человеческое достоинство». Так, в 2013 году россияне Александр Свинаренко и Валентин Сляднев подали иск в Страсбургский суд с жалобой на то, что во время рассмотрения дела, длившееся в течение шести лет, их помещали в ограждающие конструкции.
«Во время судебных заседаний заключенные под стражу заявители помещались в металлическую клетку размером примерно 1,5 на 2,5 метра. Вооруженный конвой находился рядом с клеткой», — подтвердили в Страсбурге.
Содержание в клетке россиян объяснялось тем, что у мужчин уже была судимость – в том числе за насилие. Подсудимые, по мнению российского суда, могли оказать давление на свидетелей и жертв преступления. Тем не менее, члены Большой палаты ЕСПЧ постановили, что такое обращение с подсудимыми недопустимо — даже для обеспечения безопасности.
«То, что заявители были подвергнуты содержанию в клетке публично, должно было подорвать их репутацию и вызвать у них страдания и чувства унижения, беспомощности, страха и неполноценности», — подчеркнули в ЕСПЧ.
Кроме того, там отметили, что выставление людей в клетке формирует у судей мнение о том, что обвиняемые опасны.
В итоге суд признал незаконной российскую практику помещения подсудимых в клетки во время заседаний. «Такое обращение само по себе унижает человеческое достоинство в нарушение статьи 3», — сообщили в Страсбурге.
ЕСПЧ обязал Россию выплатить Свинаренко и Слядневу компенсацию в размере 10 тыс. евро. Также суд обязал государство возместить судебные издержки заявителям в размере 2 тыс. и 4 тыс. евро.
Против заключения людей в клетки во время суда высказывался и глава Совета по правам человека при президенте России Михаил Федотов вместе с представителями адвокатского сообщества. Они отмечали, что обязанность оснащать суды тем или иным оборудованием не регулируется законодательством. Эти меры, по их словам, прописаны в ведомственных нормативных актах, которые официально не опубликованы.
